Клуб «Калифорния»

— Ага!

Я широко улыбнулась, надеясь, что она рассмеется в ответ, но Саша лишь выдавила из себя слабое подобие улыбки, означавшее «надеюсь, так и будет». Она никогда не вела богемный образ жизни, и сегодня как никогда проявляла свой покладистый характер.

— Как у тебя дела? — спросила я, чувствуя первые признаки беспокойства. — Как жизнь без контактных линз?

— Отлично. — Она явно почувствовала некоторую неловкость, но быстро взяла себя в руки. — Помнишь наш последний разговор? Я тогда сказала, что жалею, что вообще стала моделью?

Я кивнула. Она доказывала мне свою точку зрения — есть определенный класс людей, они красивы, но не приносят очевидной пользы обществу.

— Ты изменила свое мнение? — спросила я.

— Нет! Просто мне пришло в голову, что если бы я не стала моделью, то мы бы могли и не встретиться.

Томная красавица Саша появилась в нашей гостинице для того, чтобы поучаствовать в фотосессии для журнала «Нью Вумэн». Я бы ещедольшепялилась на нее, но мое внимание отвлек фотограф, который пришел в восторг от интерьера маминой гостиницы.

— Нам нужна именно такая обстановка, где все уже вышло из моды! — обрадовался он, когда я показала ему номер, где стояла кровать с пологом. — Понимаете, в вашем рекламном буклете все смотрится убого, но этот орнамент из колокольчиков и подушки, вышитые крестиком, просто превосходны!

Я сквозь зубы поблагодарила его за комплимент и оставила их в номере. Но через двадцать минут прибежал визажист и стал нервно колотить по звонку на стойке администратора и требовать, чтобы я вызвала врача. Саше стало очень плохо. Я вспомнила, что она выглядела бледной, когда приехала, но бледность — атрибут моделей, так что я не придала этому особого значения. Оказалось, что у нее приступ гастроэнтероколита и она в прямом смысле слова не может отойти от туалета. Даже для того, чтобы отправиться в номера-люкс в «Гранд-отеле», где все они остановились на ночь.

Закончилось все тем, что она осталась у нас на неделю. Ее всю колотило, постоянно рвало, она мучилась от сильных болей и плакала, что больше не может этого выносить. Слезы текли по идеальному личику. Никто из родственников не мог приехать присмотреть за ней, ее семья жила в Монако, так что эту роль взяли на себя я и Зои. Элен возглавила нашу команду сиделок, и уже в следующую среду в номере Саши состоялась вечеринка-девичник со слабоалкогольными напитками. Саша потчевала нас историями о том, с кем ей приходилось сниматься и где. Она снималась, например, с супермоделью Ясмин Ле Бон. А еще была фотосессия в купальниках в Перу. Зои была в восторге.

— У тебя такая интересная жизнь! — постоянно твердила она Саше. — Все тебе потакают, все мечтают с тобой познакомиться, все тебя любят! А еще — море шампанского!

Саша не уставала нам повторять, что все не так весело и здорово, как кажется, но мы ей не верили. Доказательством того, что Сашина жизнь просто сказка, послужила, после Сашиного выздоровления, способность снова есть все подряд и не поправляться, тогда как Зои должна была считать каждую калорию. Не то чтобы Зои завидовала ее быстрому обмену веществ, нет. Да и я не завидовала тому, что Элиот на непродолжительное время потерял от нее голову, когда они познакомились. Любой бы на его месте потерял голову. В принципе все и теряют.

— Может, нам стоит пожалеть Элизу. — Саша выдвинула довольно спорное утверждение, пока мы прятались за телефонными кабинками, чтобы избежать дальнейших столкновений с надоедливыми отпускниками. — Поехать с тремя едва знакомыми девушками к четвертой, с которой никогда не встречалась. Она, наверное, боится быть липшей.

Мы с Зои строго посмотрели на Сашу. Наш взгляд означал «черт побери, ты, на чьей стороне?!».

— Извините, — нерешительно промямлила Саша.

— Эй, вон они! — Зои подала сигнал тревоги.

— О боже! — вздохнула я.

— Спокойствие, только спокойствие, мы знаем, что делать, — заверила меня Зои.

Я почувствовала, как к одной моей руке прикасаются длинные прохладные Сашины пальцы, а вторая сжата Зои так, что ощущала толстые, грубоватые кольца на ее руке. Я верила в их поддержку. Одно из наиболее значимых качеств лучшей подруги — готовность уничтожить твою соперницу. Мои подруги обладали им в полной мере. Когда Элиот впервые решил познакомить меня с Элизой, я упросила их пойти со мной, и они сразу же согласились. Мы заранее прибыли в бар, выбрали стратегически выгодную позицию в глубине и сели плечом к плечу, будто Элиот был заложником, которого вот-вот выведет к нам захватчик. Я страдаю близорукостью, так что на сто процентов полагалась на зрение моих подруг и исчерпывающие злобные характеристики.

— Она какая-то оранжевая, — положила начало Зои, как только они вошли. — Плохо нанесла автозагар, наверное, не встряхнула перед употреблением.

— Во что она одета? — спросила я, сердце бешено билось.

— Вся в черном, — встряла Саша.

— Классика в стиле Одри Хепберн или дешевка? — мне нужны были подробности.

— Дешевка. И черный разного оттенка. Плохо сочетается. Брюки из застиранной джинсовой ткани, знаешь, такой, со слегка зеленоватым оттенком.

Я активно закивала.

— А еще акриловый кардиган, черный с красноватым отливом.

— Фигура?

— М-м-м… — Зои и Саша не могли, казалось, подобрать слов.

— Что? О нет! У нее хорошая фигура?! — воскликнула я.

— Сложно сказать, — дипломатично отозвалась Саша.

— Волосы?! — рявкнула я, требуя продолжения.

Элиот и Элиза приближались, и мне нужно было под конец что-нибудь отрицательное.

— Как будто она красилась и теперь корни отросли, — сказала Саша, бросив на них взгляд украдкой.

— Нет, у нее секущиеся кончики! — ликовала Зои. — Целых три сантиметра!

Я уже слышала голос Элиота. В ответ забурчал мой живот.

— Что еще? — поторопила я их.

Остались считанные секунды.

— Ей нужен педикюр! — Это были последние слова Зои по этому поводу.

Сегодня Элиза была обута в сапожки на высоких каблуках, на ней было длинное пальто, которое скрывало до безобразия отличную фигуру, а на горле — мохеровый шарф, от которого обычно начинается раздражение на коже. Добро пожаловать в Великобританию в марте!

— Что это с ее кожаными перчатками а-ля гестапо? — прошипела Зои.

— Должно быть, они новые, потому что она их постоянно поправляет, — сделала вывод Саша.

— У меня от них мурашки бегут. — Зои вздрогнула. — Она выглядит так, будто собирается задушить кого-нибудь.

— Хоть бы себя, — пробормотала я и только потом поняла, что это физически невозможно.

Я уговаривала себя — ну давай, улыбнись через силу.

— Элиза! Как я рада тебя видеть! — просияла я.

Радость моя не была притворной. Я разглядела, что она все еще оранжевого цвета. Прижалась щекой к ее бронзовой щеке, но поцелуй послала прямехонько Элиоту.

— Лapa! — широко улыбнулся он, когда наши глаза встретились. — Иди сюда!

Он обнял меня.

Так всегда. Всегда попадаюсь на эту удочку.

Хотя он самым последним присоединился к нашей компании, но знала я его дольше всех. Мы учились в одном университете. Но встречались редко, так как он корпел над программированием, а я рассекала по факультету искусств в нарядах от Эмилио Пуччи, давно вышедших из моды. На самом деле я впервые увидела его на каком-то из выступлений. Он играл на барабанах в абсолютно безнадежном студенческом оркестре. Я всего лишь хотела увидеть, кто создает такой ужасный шум, от которого уши сворачиваются в трубочку, и была очарована. Его рыжеватые волосы были растрепаны, словно он только что вылез из кровати. И мне захотелось залезть в эту кровать. Вместе с ним. Вот ведь ирония судьбы. Сейчас-то я уже знаю, что когда он на самом деле встает с постели, то волосы у него гладкие и прилизанные, отчего он похож на филина.

Все остальные в оркестре играли кто в лес, кто по дрова, не попадая в ноты. И только Элиот придерживался четкого ритма и полностью отдавался музыке. Время от времени он ловил чей-нибудь взгляд и улыбался так широко, что на щеках появлялись ямочки, и хотелось ответить ему тем же, просто глядя на него. Я была поражена. С тех пор, если я не видела его, мнекак будто чего-то не хватало. Я медленно цедила кофе, глядя на него с приятелями, и мне было интересно, как звучит его голос и что он там говорит… Я так хотела, чтобы он обернулся. Когда он это делал, я мысленно посылалаему признания в любви. Хотя обратно он мне их не отправлял, но иногда улыбался. И если это случалось, то не было на занятиях по истории искусств болееокрыленной студентки, чем я.