Иметь банкира. Столичная Love Stori

После маленького поселка Краснодар показался огромным муравейником. Три курса пролетели в ускоренном ритме. Поднабравшись знаний, я устроилась на лето пиарщиком в один детский лагерь. Благо находился он в получасе езды от дома моих родителей. Первые заработанные деньги я с наслаждением отдавала маме, которая с не меньшим наслаждением тратила их на тройняшек.

Когда после работы я прогуливалась по набережной, на меня все чаще наваливалась вселенская тоска. Я начинала ненавидеть счастливых туристов, которые тратили целое состояние на рестораны, гостиницы и развлечения. Больше всего раздражали москвички. На обычный вечерний променад они наряжались, как шлюхи в варьете. Разумеется, я тоже хотела так наряжаться. Даже в своем неярком платье я выглядела гораздо симпатичнее многих, и кавалеры из мегаполиса бросали в мою сторону заинтересованные взгляды. Но обнимали-то они своих неказистых подруг, увешанных золотом.

Благородный гнев закипал не по-детски. Одна мысль сверлила мозг. Все чаще и чаще. Иногда я пыталась ухватить ее, чтобы наконец осознать в полной мере. Но каждый раз мысль ускользала. Что ж, видимо, еще не созрела. Надо подождать.

В последнюю неделю августа в лагере намечалось важное празднество. Детский фестиваль искусств. Я рассылала по факсу приглашения в прессу, заказывала информационные буклеты и изображала бурную деятельность. Такое нужное умение – выглядеть трудоголиком – у меня тоже не отнимешь. Фактически, self-пиар. Мол, смотрите, какой я незаменимый ценный работник. Пока большой прибыли сия способность не приносила. Но лиха беда начало. Я точно знала, что нахожусь на пути то ли катарсиса, то ли генезиса. Все время путаю эти два понятия.

Вести фестиваль должен был один известный тележурналист. Фамилию слышала неоднократно, но, признаться, в лицо не знала. Директор пионерлагеря попросил съездить с водителем в аэропорт – встретить звезду.

Я стояла как дура с табличкой у зала прилетов и гадала, как же выглядит журналист. Почему-то думалось, что он будет толстый и в очках. Ко мне подошел подтянутый мужчина лет сорока без очков, со спортивной сумкой на плече.

– Боже, какая прелесть! Если бы я знал, что меня здесь ждет такое чудо, я бы прилетел еще вчера!

– Простите? – не поняла я и сглотнула.

А мужчина сейчас же уставился на мою шею, наблюдая, как слюна проходит через пищевод. Его явно заводил этот процесс. Я чуть не подавилась.

– Зовут вас как, чудесное созданье?

– Лида. (А что, я, и правда, чудесная. Новая розовая помада мне очень идет.)

– Либе, Лида, аморе аморе!

– Простите? (По-моемуяреальнотупила.).

– Лида, меня зовут Николай. И ждали вы именно меня.

– Где ж ты так долго плавал, Одиссей? У меня уже руки устали табличку держать, – наконец пришла в себя.

– Давайте я вам помогу, дитя, – мужчина забрал у меня картонку, взял под локоток. – Ведите же меня.

– Что ж, пройдемте, товарищ.

Мы пошли к белой «Волге». По дороге в пионерский лагерь без умолку болтали о всякой чепухе. Надо отдать Николаю должное, собеседник он был великолепный. За сорок минут успели обсудить погоду, концепцию ожидаемого мероприятия, знаки зодиака, современную попсу и много чего еще. Мне давно не было столь приятно общаться с мужчиной. Кроме того, меня подкупало то, что со мной говорили на равных. Если подумать, кто он и кто я? Но сия неконструктивная мысль мелькнула быстро и тут же исчезла. Да кем бы он ни был, хоть президентом, я не могу быть ниже или хуже его. Потому что я – женщина! Из-за меня сходят с ума, начинают войны, завоевывают космос и делают научные открытия. Так-то.

Во время разговора я незаметно кидала изучающие взгляды. Ладно, ладно… Не совсем незаметно. Все исполнялось по правилам: я как раз только что изучала книгу о языке телодвижений и науке невербального покорения. Если мужчина смотрит в сторону, нужно бросить долгий взгляд на его профиль. Когда он внезапно повернется, надо не успеть отвести глаза, а испуганно и смущенно опустить голову. Будто бы вы подглядывали. То есть намек на то, что мужчина вам интересен. Но вы же робкая и стеснительная…

Я копировала его жесты. Поднимала плечо. То и дело невзначай демонстрировала свои запястья. Собеседник проявлял признаки увлеченности. По приезде на территорию помог выйти из авто. Такая галантность повергла меня в восторг. Ах, мне подали руку! Как королеве. Да. В девятнадцать лет я была совсем не избалованной девушкой.

Николая, как и остальных важных гостей, на все пять дней фестиваля поселили в ближайшей гостинице. Вечером намечался банкет в честь открытия. Без меня там не обошлось.

В двадцать один ноль-ноль в летнем саду уже стояли накрытые столы. Южные ночи – пугающе темные. Тусклые фонарики создавали интимное настроение. Вдалеке громыхала музыка детской дискотеки. Я сидела за столом между директором и Николаем. Пер вый постоянно требовал от меня речей.

– Семен Семеныч, вы путаете пиарщика с массовиком-затейником. Не путайте.

Второй поддерживал меня громким смехом. Создавалось впечатление, что я его смешу. И как прикажете понимать? Я надеялась, что это все-таки хороший признак. Журналист мне сразу понравился. По какой именно причине – из-за его известности или потому, что он неплохой перец, – не знаю. Рефлектировать не стала. Возникшая симпатия приятно грела душу. Николая тоже грела, но, скорее, водка, которую он поглощал немерено. После очередной рюмки его рука оказалась на моей коленке. Хм. Не рано ли? Парень, ты мне, несомненно, нравишься, но не гонишь ли коней? Что скрывать, сердце забилось учащенно. Мысль, что я покорю известную личность, поглотила меня. А что, если… Он меня полюбит и…

– Ик… Лидочка, проводишь меня до гостиницы?

– Считается, что мужчина должен провожать девушку, а не наоборот.

– Долой правила, пойдем!

Когда он успел перейти на «ты»? Развитие ситуации меня не вполне устраивало. Мало удовольствия в общении с пьяным.

– Ты думаешь, я пьян и ничего не соображаю? Напрасно. Я, может, и выпил, но норму свою знаю. И очень прекрасно соображаю, ласточка.

Ну, раз ласточка, тогда полетели. Мы поднялись из-за стола и отправились в гостиницу. Идти было всего минут пять. Но я успела получить свое удовольствие: ночь, аллея и крепкая ладонь на талии.