Секс в большом городе

— Да что вы?! — вступил он в разговор. — Я ни капли не сомневаюсь во всепоглощающей силе любви. Просто иногда для любви нужно немного воздуха.

Именно этого Манхэттену и не хватало.

— Ах да, кстати! Боб и Сэнди разводятся.

2

Все началось как обычно — совершенно невинно. Я сидела себе дома и поглощала скромный обед, состоявший из крекеров и сардин, когда неожиданно позвонил мой приятель. Его друг недавно попал в «Ле Трапез», секс-клуб для пар, и был потрясен. Ошарашен. Прямо перед его носом обнаженные гости занимались сексом. В отличие от садомазохистских клубов, где до настоящего секса дело не доходит, здесь был самый смак. Его девушка тоже слегка обалдела, но когда какая-то обнаженная дама к ней прильнула, ей «вроде даже понравилось». В его интерпретации.

На самом деле и ему там так понравилось, что он даже не хотел, чтобы я про это место писала, опасаясь, как бы — по примеру большинства приличных заведений в Нью-Йорке — слава его не испортила.

Я дала волю воображению: прекрасные молодые тела; томные прикосновения; девушки со светлыми вьющимися волосами в венках из виноградных листьев; юноши с крепкими белоснежными зубами, перепоясанные виноградными лозами. Я в наряде из листьев дикого винограда, едва прикрывающем бедра и ниспадающем с одного плеча. Мы входим туда в наших покровах и выходим просветленными.

Автоответчик заведения произвел на меня отрезвляющее действие.

— В «Ле Трапез» не бывает чужих, только свои, с которыми вы просто не успели еще познакомиться, — произнес голос неопределенного пола. Затем тот же голос поставил меня в известность, что в моем распоряжении «безалкогольный бар, а также горячий и холодный шведский стол» — понятия, в моем представлении не очень-то сопрягающиеся с сексом или наготой. В честь Дня Благодарения девятнадцатого ноября проводится «Ночь Востока». Звучало это довольно интригующе, и все было бы прекрасно, если бы потом не оказалось, что «Ночь Востока» подразумевала восточную еду, а не публику.

Вот тут-то и нужно было поставить точку. Не следовало заводиться от умничаний этой зашоренной Салли Тисдейл, которая в своей супермодной книге о порнографии «Расскажи, как ты меня хочешь» распространяется на тему публичного группового секса: «Это табу в полном смысле слова… Если бы секс-клубам удалось реализовать свое истинное предназначение, это возымело бы разрушительное действие. Да-да, произошло бы именно то, чего все так боятся, — крушение всяческих устоев и границ… Образовалась бы критическая масса». Нужно было еще тогда задать себе вопрос: «Ну и что в этом интригующего?».

Но мне обязательно нужно было увидеть все собственными глазами. А потому в моем ежедневнике появились две новые записи на ближайшую среду: 21.00 — прием в честь дизайнера Карла Лагерфельда, бар «Бауэри»; 23.30 — секс-клуб «Ле Трапез», Двадцать седьмая Ист-стрит.

Как показывает практика, люди всегда не прочь поговорить о сексе, и вечер Карла Лагерфельда, кишмя кишевший супермоделями и редакторами журналов мод при исполнении, не был исключением. Более того, за нашим концом стола страсти кипели нешуточные. Некая восхитительная молодая особа с темными вьющимися волосами и с выражением пресыщенности на лице, столь хорошо удающимся в двадцатилетнем возрасте, заявила, что любит проводить время в топлес-барах, и не в простых, а в самых злачных, вроде «Биллиз Топлес», поскольку только там у девочек «все свое».

Все тут же согласились, что маленькая грудь лучше силиконовой, что повлекло за собой своего рода социологический опрос: кто из сидящих за столом мужчин когда-либо спал с женщиной с силиконовой грудью? Никто не сознавался, но один из присутствующих, художник тридцати с чем-то лет, недостаточно рьяно отрицал этот факт.

— Ну признайся, что было, — настаивал другой гость, владелец процветающего отеля с лицом херувима. — И главное — тебе это… понравилось! — тоном обличителя заключил он.

— Ну, не то чтобы понравилось, — помялся художник, — но я не имел ничего против.

К счастью для него, в этот момент подали закуски и все наполнили бокалы.

Завязался новый разговор: действительно ли в постели предпочтительнее неряхи? У владельца отеля была на этот счет своя теория:

— Если ты приходишь домой к женщине и все — на своих местах, а кругом ни пылинки, дураку ясно, что она не станет целый день валяться с тобой в кровати и заказывать китайскую лапшу в постель. Она обязательно заставит тебя встать и чинно позавтракать за кухонным столом.

Я пришла в некоторое замешательство, поскольку вторую такую неряху, как я, надо было поискать — у меня под кроватью и по сей день, наверное, валяются старые картонки из-под куриной лапши генерала Цо. Увы, большая часть их содержимого была съедена мной в одиночестве. Вот тебе и теория.

Подали мясо.

— Вот что меня действительно сводит с ума, — проговорил художник, — так это девочки в юбочках-шотландках и гольфиках. Увижу такую на улице — весь день работать не могу.

— Это еще что! — подхватил владелец отеля. — Хуже всего, когда идешь за женщиной по улице — и вдруг она оборачивается и оказывается еще красивее, чем ты ее себе представлял. Олицетворение всего, чем ты никогда не сможешь обладать.

Художник подался вперед.

— Я однажды на пять лет работу забросил — и все из-за женщины, — признался он.

Последовало молчание. И что тут скажешь?

. Настало время шоколадного мусса, и близилось время моего визита в «Ле Трапез». Поскольку в «Ле Трапез» пускали только пары — в традиционном женско-мужском составе, — я уговорила моего недавнего парня, Сэма-брокера, составить мне компанию. Сэм был идеальным вариантом, поскольку, во-первых, оказался единственным, кого мне удалось уговорить, а во-вторых, у него уже был опыт в подобных вещах: когда-то, лет сто тому назад, он имел счастье посетить «Пристанище Платона». Там к нему немедленно подошла какая-то девица, расстегнула ему ширинку и легким движением руки вытащила его мужское достоинство. Его девушка, которая, собственно говоря, и являлась инициатором этой затеи, с воплями покинула клуб.

Разговор свернул в неизбежное русло: что за публика посещает подобные заведения? Похоже, я была единственной, у кого на этот счет не оказалось твердого мнения. Несмотря на то что никому из присутствующих никогда не приходилось бывать в секс-клубах, все немедленно сошлись на том, что посетители подобных заведений — неудачники из Нью-Джерси. Кто-то заметил, что просто так в такие места не захаживают — разве что по долгу службы. Легче мне от этого не стало — пришлось заказать текилы.

Мы с Сэмом встали, собираясь уйти. Некий писатель, освещающий вопросы поп-культуры, одарил нас прощальным советом:

— Берите инициативу в свои руки, а иначе пеняйте на себя, — предупредил он, хотя сам подобные заведения обходил за версту. — Главное — взять все в свои руки. Задать тон.

Клуб «Ле Трапез» располагался в белокаменном здании, сплошь покрытом граффити. Вход оказался неброским, с закругленными металлическими перилами, — ширпотребный вариант парадной лестницы отеля «Роялтон». В дверях мы столкнулись с какой-то парой, спешащей прочь из клуба, — заметив нас, дама торопливо прикрыла лицо воротником плаща.

— Весело было? — поинтересовалась я. Она взглянула на меня глазами, полными ужаса, и исчезла в подъехавшем такси.

Внутри, в тесноте барной стойки, восседал темноволосый молодой человек в спортивной рубашке в полоску. С виду ему можно было дать лет восемнадцать. Он даже головы не поднял.

— Платить вам?

— Восемьдесят пять долларов за двоих.

— Вы кредитки принимаете?

— Только наличные.

— Можно чек?

— Нет.

Нам пришлось дать подписку, в которой мы обязались соблюдать правила безопасного секса, после чего нам вручили временные клубные карточки, на обороте которых красовалось напоминание о том, что проституция, а также аудио — и видеозапись в помещении клуба запрещены.