Магистр

Ну, что же вы, Пантелей Кирьянович, бросаетесь на приличных людей, можно сказать, обвиняете.

Да я, я не думал, не смел…

Слова проваливались в горле, Пантелей не мог произнести ничего путного, остолбенел и потерял контроль над ситуацией и над собой.

— Помилуйте, Пантелеймон, ну что вы так раз волновались, вот договор купли-продажи с прошлым владельцем, вот акт госрегистрации, вот выписка из лицевого счета, вот документы от нотариуса.

Иностранец совал в руки Пантелея один документ за другим, но Пантелей видел только печати и как-то немного успокоился.

Утром следующего дня главный риелтор проекта Пантелей Кирьянович Соновицын проснулся с дикой головной болью в затылке. Он принял две таблетки аспирина и через полчаса начал трезво мыслить. Шестьдесят шестая квартира была продана со всеми необходимыми документами, которые лежали перед Пантелеем, и согласием предыдущего владельца о продаже. Мало того, этот странный владелец отдал в руки Пантелея все документы, причем оригиналы, а не копии. Он буквально всунул их в руки, чем выказывал полное доверие ему, Пантелею, с одной стороны, и демонстрировал свою полную уверенность в деле, с другой стороны.

Пантелей долго смотрел на документы больными, плохо выспавшимися глазами. Все было юридически верно, но червь сомнения съедал душу Соновицына. Он чутьем, инстинктом дельца чувствовал подвох. Соновицын был обычным человеком в школе, но уже в студенческие годы обнаружил в себе редкий дар — коммерческое чутье на недвижимость. Никому и никогда не удавалось обмануть Пантелея или переиграть его в бизнесе. Как заговоренный, он выходил победителем из любой, даже самой неперспективной, сделки. За это умение обыгрывать любую спорную ситуацию его и уважали клиенты и этому завидовали партнеры.

Пантелей мучился целый вечер, и вдруг открытие порадовало его, но не более минуты, и сменилось тревожным беспокойством. Во-первых, седой господин оказался иностранцем, но это полбеды. Иностранец говорил, что приобрел квартиру у бывшего владельца, но никакого владельца у квартиры не было. Она еще не находилась ни в чьей собственности, ведь он, Соновицын, ее никому не продавал. Да, все так и есть, как он мог поверить в эту чушь? Да, но как иностранец оказался в квартире, да еще и с документами на нее, — история путаная, если не сказать больше. Но он, Пантелей Кирьянович Соновицын, наведет порядок. Хватит нам ходить халдеями у иностранцев. Завтра он явится в шестьдесят шестую квартиру и проверит все документы это странного иностранца.

Утром следующего дня Соновицын в компании своих подчиненных, юристов, представителя застройщика и судебных приставов нагрянул с проверкой в шестьдесят шестую квартиру. Позвонили в дверь. За дверью была тишина. После десяти минут бесполезного ожидания Пантелей Кирьянович распорядился ломать дверь. Вся ватага залетела в квартиру, но никого в ней не обнаружила.

— Так, — сказал Пантелей, — скрылись с места преступления…

Не успел он окончить свою фразу, как посреди комнаты возник элегантный иностранец и тихо сказал.

— Как это «скрылись», я здесь проживаю на законных основаниях.

— На каких основаниях?! — хрипло произнес Пантелей.

— На законных, Пантелеймон, вы, что же, потеряли намять? Ведь я вам вчера предъявил все наличествующие документы на эту жилплощадь.

— А позвольте… — было кинулся на иностранца Соновицын, но тут же получил решительный отпор.

— Пожалуйста, — сказал Магистр, — вот договор купли-продажи с Андреем Павловичем Решетниковым, владельцем этой квартиры.

Пантелей взял документ, долго рассматривал и уже уверенным тоном произнес:

— Липа.

— Что это значит?

— Это значит, что ваши документы — подделка, эта квартира находится в собственности застройщика, и я ее еще никому не продавал.

— Да, но тот господин уверял меня, что это его квартира.

— Что значит «уверял», где вы взяли документы? — не унимался Пантелей.

— Понятное дело где — в ЖЭКе, — и иностранец предъявил пухлую пачку бумаг и каких-то квитанций Пантелею.

Тот с деловым видом полчаса рассматривал каждый документ, зачем-то просматривал их на свет, нюхал и у последней бумаги даже откусил угол, но так и не мог понять, как все эти подписи, согласования и печати могли стоять там, где их не должно было быть отродясь. «Банда мошенников», — подумал Пантелей, но сразу отринул эту мысль. Господин был иностранцем, хорошо одетым и слишком воспитанным. Нет, здесь дело нечистое.

— Пардон, Пантелей Кирьянович, но все документы оформлены, вы позволите мне уединиться в своей квартире?

— Да, конечно, — растерянно сказал Пантелей и решительно отправился в жилищную контору одного из районов Москвы, прихватив все документы иностранца.

Он был в ужасе, когда увидел все положенные документы в ЖЭКе, удостоверяющие право иностранца на квартиру Там черным по белому было написано: владелец квартиры № 66 — Магистров Ф.Ф., оформлено по предъявлению паспорта голландского гражданства. Все было так, как говорил иностранец.

Но откуда взялся этот странный владелец? Ведь у квартир еще не было никаких владельцев. Впервые за последние пятнадцать лет Пантелей почувствовал это старое ощущение человека несвободной страны, где он не контролирует свою жизнь. Он забыл это чувство, и вдруг оно опять вернулось. Кто-то сильный и могущественный вмешался в его планы и бизнес, и бороться с ним было невозможно…

Седым московским утром Магистр собирался пройтись по Москве в поисках счастливых москвичей. Однако утро выдалось несчастливым с самого начала. Дождь лил стеной, ноги у всех прохожих были намокшие, зонты не спасали, метро не справлялось, булочные еще не открылись, в общем, все было не так, и москвичи прибывали на работу несчастливыми и подавленными. Особенно подавляла мысль о том, что сегодня был понедельник, а значит, впереди вся неделя, полная разочарований и недовольства, а там, далеко на юге, в Сочи сейчас тепло до неприличия, солнечно и счастливые люди не вылезают из моря и пьют вино круглые сутки.

Да, утро москвичей крайне разочаровало Магистра, и он поспешил обратно в квартиру.

Тем же утром совместная инспекция, состоящая из начальника охраны квартирного комплекса — господина Нетесова, главного риелтора проекта — господина Соновицына и зловредного соседа Магистра — господина Наконечного, снова пыталась проникнуть в квартиру № 66 и выяснить окончательно все детали незаконного проживания иностранцев в столице. Но на этот раз дверь им никто не открыл. Прождав полчаса, комиссия квартиру опечатала, с чем и удалилась.

Уже ближе к ночи Магистр сидел в кресле посреди апартаментов и находился в крайней степени своего неудовольствия.

— Ведь ты же сказал, что нас никто не будет беспокоить, — обратился он к своему слуге, которого звали Любезный.

— Я не знаю, Милорд, почему все эти люди так враждебны.

— Любезный, я полагаю, что мы обязаны навести порядок среди граждан этого дома, уважение к соседям точно не входит в список их добродетелей.

— Как вам будет угодно, Сэр.

Магистр расположился в кресле:

— Итак, кого мы имеем в соседях?

— О, Милорд, исключительные граждане, ну вот, например, владелец квартиры № 64 — Ванюхин Иван Алексеевич, приехал из провинции, женился на полоумной дочери генерала, теперь имеет собственный бизнес.

— Какой?

— Охотничий магазин в Крылатском и в Нахабино.

— Так, кто там у нас еще?

— Павлов Александр Федорович — женился на жене своего брата после его безвременной кончины.

— Отчего умер?

— Не выяснено, однако Александр Федорович унаследовал не только жену брата, но и его дело — две мебельные фабрики.

— Да-а, — как-то торжественно сказал Магистр.

— Дальше?

— Извольте.

— Владелец двадцать третьей квартиры — Казулин Е.А., бросил жену и троих детей. Прелюбодействует с двумя секретаршами… Любезный много значительно подмигнул, — одновременно!

— Так, — распаляясь, сказал Магистр, — а квартира № 1?