Шпионская сага. История двенадцатая. Цена свободы (СИ)

- Куда?! – взревел он, схватив его за ворот куртки. От неожиданно возникшей задержки тот заскользил ногами по мокрой палубе и откатился к палубному ограждению.

- Я не хочу умирать! – зарыдал он вдруг, затрясся под взглядом Кровеля.

Капитан презрительно плюнул в его сторону, и в ту же секунду услышал крик позади себя. Обернувшись, увидел, как молодой мужчина пытается удержаться одной рукой за обломок трубы, а другой держит двоих маленьких детей, чьи пальцы уже были готовы отцепиться от его руки, а сами они скатиться в готовую поглотить их морскую пучину. Капитан бросился на помощь, схватив одного из малышей. Но одной рукой, а второй ему самому приходилось держаться за ограждение, чтобы не скатиться вниз, удержать обоих малышей он не мог. Сердце разрывалось от осознания, что второй ребенок сейчас сорвется в воду, как вдруг чья-то рука уже в полете поймала готового скатится малыша и потянула вверх. Кровель краем глаза заметил крепкого темноволосого мужчину лет сорока. Он в свою очередь подтянул к себе первого ребенка. Но в ту же секунду, как они со вторым мужчиной подняли детей, пальцы мужчины, что удерживал их до этого, вдруг сорвались с трубы, и он покатился вниз.

- Папа!!!!! - закричал один из малышей, круглыми от ужаса глазами наблюдая, как голова отца скрывается в волнах.

Второй мужчина прижал к себе ребенка, не давая ему смотреть на происходящее. Палубу в очередной раз тряхнуло, Кровель с неожиданным помощником переглянулись и, подхватив детей, понесли их к шлюпке. Передав их уже практически в опустившуюся на море лодку, они отошли от перил, переводя дыхание.

- Алекс Кровель, капитан, - протянул он руку мужчине.

- Кристиан Рокье, - тот пожал его руку в ответ.

Кровель краем глаза посмотрел на него. Судя по виду, тот был пассажиром, как минимум, первого класса, но все его действия и вообще его поведение указывало на то, что он знает, как себя вести в критических ситуациях.

В этот момент лайнер накренило так, что половина палубы разом скрылась под водой. Кристиан схватился за ограждение, протянул руку капитану, помогая ему поустойчивее встать на ноги. Он заметил, с какой болью тот обернулся, наблюдая, как лайнер скрывается под водой. Казалось, они уже не слышали ни криков и плача людей, ни грохота ломающихся конструкций, ни шума волн. Словно существуя в каком-то вакууме, доживали, как им казалось, свои последние минуты. Капитан остается верен своему кораблю до конца. Все то время, что корабль держался на поверхности воды, мужчины из числа экипажа и пассажиров пытались спасти максимально возможное число женщин и детей.

- Надо прыгать, пока нас не засосало в воронку. - Кристиан повернулся к капитану в тот момент, когда над поверхностью воды оставались лишь трубы да часть верхней палубы.

- Капитан остается со своим судном до конца, - тихо прошептал тот.

- Мы еще можем попробовать выловить людей из воды и передать в лодки, прежде чем положиться на судьбу и попробовать уже самим доплыть до берега.

Кровель повернулся к пассажиру. С первой частью его слов он тут же согласился, в то время как вторую счет полным безумием. Двадцать километров под силу только марафонцу и то готовившемуся к заплыву, берегшему силы. А они были вымотаны уже до предела и в таком состоянии больше пяти километров им не одолеть. Но по пассажиру было видно, что сдаваться и молча ждать смерти он не привык. И Кровель не мог ударить в грязь лицом перед ним. Он молча кивнул.

Когда верхняя палуба полностью скрылась под водой, и от громадины-лайнера остались лишь три верхние части труб, среди тех, кто до конца использовал все шансы и прыгнул в воду, были двое, почти одновременно, словно пловцы синхронного плаванья, скрывшиеся под черной гладью воды. Едва вынырнув, Кровель увидел рядом голову пассажира, махнул ему рукой в сторону.

- Надо скорее отплыть как можно дальше, - крикнул он ему, - пока корабль полностью не погрузился в воду, чтобы не быть затянутыми образовавшейся воронкой!

Кристиан кивнул в ответ и что было сил погреб в указанную капитаном сторону. По пути им удалось выловить из воды уже почти утонувших девушку лет двадцати и молодого парня лет шестнадцати. Передав их на проплывавшую мимо лодку, они отказались от предложения залезть и самим, потому что видели – лодка и так наполнена до предела и рискует тогда пойти на дно уже со всеми ними. Отплыв на безопасное состояние, они замерли в воде, наблюдая, как трубы «Коста Эсмеральды» исчезают под водой. В воцарившейся темноте были лишь слышны крики затягиваемых в воронку людей, треск натыкающихся друг на друга конструкций корабля да шум волн.

Кристиан ухватился за пропалывающий мимо большой кусок обшивки корабля и помог капитану забраться на него.

- Вы сделали все, что могли, - Кристиан посмотрел на капитана, тот вздохнул и повернул к нему голову. – Вы не Господь Бог, чтобы спасти всех.

- Может, и так, - капитан снял мокрую насквозь рубашку, даже не пытаясь выжать, кинул ее в воду. – Но сердце капитана болит за каждого, кого он не смог спасти. Что ж… надо попробовать догрести до берега.

- Понять бы… - Кристиан огляделся, в кромешной темноте вообще непонятно было, в какой стороне берег, - куда грести.

- Учитывая, что мы были между Мадагаскаром и континентом, когда налетели на риф, мы с одинаковым успехом можем грести куда захотим. К какому-нибудь берегу да пристанем.

Глухой крик откуда-то сбоку заставил их переглянуться и вздрогнуть. Подгребя в его направлении, они увидели то и дело пропадающую под водой голову. Когда та в очередной раз скрылась в волнах, Кристиан наклонился и выдернул тонущего наверх, капитан помог ему втащить его к ним на их импровизированную лодку.

- Вы? – с удивлением узнал он в спасенном того самого матроса, который пытался пробраться на шлюпку и которого он осадил. – Если нам повезет, и мы доберемся до берега, я отдам вас под трибунал. За трусость.

Матрос лишь сглотнул и посмотрел на капитана, как кролик на удава.

Невесть откуда появившееся сильное течение лишало всякого смысла их попытки грести в каком-либо направлении. А потому, решив положиться на судьбу, они предоставили ей самой право вывести их туда, куда она сочтет нужным.

Когда они открыли глаза, то обнаружили себя посреди бескрайнего простора воды. Ровная синяя гладь моря почти сливалась на горизонте с таким же чистым голубым небом. Тишина, покой… Лишь редкие чайки над волнами.

- Судя по всему, берег недалеко, - показав на кричащих чаек, сказал капитан.

Кристиан зачерпнул воду, ополоснул лицо, руки. Подняв голову, повернулся к капитану:

- Как считаете, имеет смысл грести, или куда само выведет?

Капитан открыл было рот, чтобы ответить, как замер, смотря за спину Кристиана. Тот обернулся в сторону взгляда Кровеля. Третий их пассажир, матрос из команды, до сих пор молча сидевший в углу их «лодки», вдруг поднялся и на дрожащих ногах пополз в сторону, куда смотрел капитан.

- Люди… - прошептал он, и вдруг его всего затрясло. – Люди! Нас спасут!

- Люди… - кивнул капитан, но повернувшийся к нему Кристиан радости на его лице не заметил. Покачав головой, Кровель тихо добавил, - но до спасателей им, как нам до земли.

Кристиан снова посмотрел в сторону, откуда к ним медленно приближалась точка, постепенно становясь среднего размера моторной лодкой. Когда он, наконец, смог разглядеть флаг, развевающийся над ней, то понял, что имел в виду капитан.

Голубой почти полный круг с белой звездой посередине, черным черепом и перекрещенными костями под ней, а по бокам черные устремленные вверх винтовки.

Пираты…

========== Разбойники большой волны. ==========

- Мадам… Мадам…

Джоанна не сразу поняла, что обращаются к ней. Все последние часы она провела в этом импровизированном спасательном центре, который власти Туамасины оперативно организовали прямо в порту. В одном из больших ангаров собрали все имеющиеся стулья и скамейки, тут же развернули свои посты служба Красного Креста и психологической помощи. Последняя требовалась, считай, каждому, кто ступал на берег. Опустошенно опустившись в один из стульев где-то в углу ангара, Джоанна наблюдала, как подобно конвейеру сменяются люди на диванчике у поста психологов. Вот среднего возраста женщина рвется обратно, потому что там на корабле остались ее муж и семнадцатилетний сын, наотрез отказавшийся сесть в шлюпку и оставшийся помогать отцу. Вот молодая девушка, молча качая головой, крутит на пальце обручальное кольцо. Медовый месяц, счастье, разом разбившееся о риф. Он тоже остался там. Вот мальчик, лет шесть, не больше, мать погибла на его глазах, сорвавшись с парапета, а отец бросился ее спасать и пропал. Сколько таких лиц, молодых и старых, промелькнуло перед ее глазами за эти часы? Сколько людей прошло через этот диванчик, таких разных, богатых и бедных, но в эту минуту объединенных одной бедой. У них всех там на «Коста Эсмеральде» остались близкие.