Бьющееся стекло

Спустя момент он появился с пачкой скрепленных скоросшивателем бумаг и плюхнулся рядом с ней на кушетку, небрежно закинув руки за спинку.

— Тебе нравятся настоящие камины?

— Хм. Я люблю запах горящих поленьев.

— Вот и прекрасно. Сейчас мы с гобой откроем отопительный сезон в Вашингтоне.

Скомкав взятую со столика газету, он опустился на корточки перед камином, засунул туда растопку, положил на бумагу несколько щепочек, а сверху соорудил нечто вроде домика из трех поленьев. Затем Терри взял оставшиеся газеты, скатал их трубкой, поджег дальний край и сунул под поленья. Джуди завороженно смотрела, как вспыхнула растопка, а потом начали заниматься поленца. Комнату наполнил сладковатый дымок.

— Ну, как я справился? — спросил он, явно довольный результатами своих действий.

— Потрясающе! — Джуди уже давно бросила просматривать документы и, удобно устроившись на кушетке, наблюдала, восхищаясь и самим этим ритуалом, и тем мальчишеским энтузиазмом, с которым он был исполнен.

Терри выключил лампу, и теперь комнату освещали лишь оранжевые языки пламени. От камина потянуло теплом, окружившим Джуди, как кокон. То была крошечная, уютная Вселенная для двоих.

— Джуди? — она услышала, что ее имя прозвучало как вопрос. Бравада исчезла из его голоса, так же как и сомнение, которое она приметила в его глазах в тот день, когда он впервые встретил ее в холле Юридического Центра. — Джуди? — Повторил он хрипловато и неуверенно.

Она ощутила его близость. Он приподнял ее лицо и с нежностью любовался им. Он целовал ее шею, ее глаза, ее губы. По очереди. Медленно. Страстно. И она ответила с той же, новой для себя страстью. Ее руки притянули к себе его тело, ставшее столь же нужным, как и его тепло. Как избавление от одиночества.

Затрещало и вспыхнуло полено. Высоко взметнулись искры. Вспышка эта длилась очень долго. Целую жизнь.

Глава 7

Роман с Терри изменил ритм жизни Джуди. Возбуждающее ощущение того, что ты снова желанна, пересиливало даже чувство ответственности за Шейна и за дела на работе. Она полюбила субботние вечера в японском ресторане Джапан Инн, где поднимавшийся над лениво побулькивавшим сакияки ароматный пар располагал к неге и отдохновению, или встречи за зелеными лакированными столиками «Ту Ва Бьен», под свисающими растениями, где запаренные официанты едва успевали принимать и разносить заказы. По пятницам, поработав допоздна, они отправлялись к Клайду, и она сидела, прижавшись к Терри, на красном кожаном сиденье, любуясь разноцветными бликами на полированной поверхности старинного музыкального автомата. Но вот чем ей вовсе не хотелось любоваться, так это стройными фигурками трех молоденьких девушек за дубовой стойкой бара. Она старалась не слышать их манящего смеха. Ее тревожило, что она старше Терри. Что такое возраст? Хронологическая последовательность воспоминаний, а их у нее накопилось слишком много.

Шейну она объясняла свои поздние возвращения или «важным деловым ужином», или «большой загруженностью в офисе». И то, и другое принималось на веру, без лишних расспросов.

Но нагрузка на работе действительно возрастала. К началу третьего финансового квартала стало очевидным, что мистер Льюис вновь проявил способность к коммерческому предвидению: общее оживление экономики вызвало рост спроса на лизинговые услуги. Лизинг стал самым быстроразвивающимся сектором финансового рынка, и вовремя созданная дочерняя компания «Бэнкорпа» сумела захватить лидирующие позиции в Мэриленде, Вирджинии и округе Колумбия. Брайан расширил полномочия Джуди, данные ей первоначально Льюисом, и теперь она осуществляла контроль над всем потоком юридически значимой документации. Одного этого хватило бы, чтобы работать дни напролет и без выходных.

С ростом доходов «Вэлью Лизинг» рос и авторитет Джуди. В соответствии с поговоркой: «Успех порождает успех» она, будучи успешно работавшим сотрудником, способствовала привлечению к своей юридической фирме других, не менее выгодных клиентов.

В следующие четыре месяца число совершенно неотложных дел беспрерывно возрастало, и на редкие звонки Шейна в офис приходилось давать стереотипные ответы: «Мне сейчас некогда. Перезвони попозже». А еще чаще она узнавала о его звонках только из записок секретаря.

Так или иначе, она снова оказалась ограниченной во времени и — это получалось как-то само собой — в жертву приносились прежде всего домашние заботы. Мелкий ремонт бытовых приборов, наведение порядка в шкафу и кладовке, смазка машины — все это откладывалось на неопределенное время, иногда не на один месяц. Ну а поскольку ее жалованье вполне позволяло оплачивать все текущие счета и вносить внушительные ежемесячные взносы по закладной, до сверки расходов и доходов просто не доходили руки.

А когда наконец дошли, то выяснилось, что среди банковских извещений о снятии наличности в банкомате за период с января по март отмечены три случая, которых она просто не могла припомнить. Суммы были не особенно крупные — сорок, шестьдесят и восемьдесят долларов — вполне в пределах обычных потребностей в наличности для мелких покупок, и тревожило не это, а сам факт утраты контроля за расходами. Раньше, когда приходилось экономить на всем, она точно знала, на что ушел каждый пенни. Конечно, загруженность работой могла объяснить подобную забывчивость, но не оправдать. За состоянием банковского счета необходимо следить независимо от занятости, а не то деньги начнут утекать сквозь пальцы.

Однако одно осталось незыблемым — как и раньше, каждые два дня Джуди устраивала большую стирку. Сам этот обычай повелся от прежнего безденежья: пока Шейн спал, она собирала его одежду и клала поутру на место уже выстиранной, высушенной и выглаженной. Происходило это из-за того, что в последнее время своего пребывания в Холлин Хиллз ее сын и имел-то всего одну перемену одежды, но гордость заставляла Джуди стараться, чтобы он всегда выглядел опрятным. Правда, Шейн всегда появлялся в школе в одном и том же, но Джуди нашла этому правдоподобное объяснение: «Если мальчишке его возраста что-то понравится, так он будет носить это не снимая, пока до дыр не заносит». В последнее время нужда в такой частой стирке отпала, но Джуди все равно каждые два дня собирала вещи Шейна и спускалась на цокольный этаж их дома на Кристалл Плаза, где были установлены стиральные машины.

И вот, однажды в январе, она обнаружила на дне корзины пакетик с листами тонкой папиросной бумаги.

Когда она зашла в спальню Шейна, чтобы спросить его об этом, тот делал домашнее задание.

— Я тут нашла кое-что в корзине с твоими вещами, — сказала она. — Мне кажется, это твое…

— А, это… — рассеянно откликнулся Шейн, беря у нее пакетик и откидывая волосы со лба, в последние месяцы он изрядно оброс. — Спасибо, мама, но тебе не стоило беспокоиться. Это чепуха. — Пакетик отправился в его стол.

Но Джуди не ушла, а продолжала стоять, ожидая объяснений.

— Ну мам… — замялся он. — Вообще-то я сам собирался сказать тебе, что начал курить, но не знал, как ты к этому отнесешься. И вредно, и расходы лишние…

Джуди присела рядом с сыном и прочла ему наставление о вреде курения, на которое тот откликнулся словами:

— Во всяком случае в одном ты можешь быть мной довольна. Я у тебя экономный. Сам сворачиваю самокрутки.

В 8.45, на следующее утро после третьего заседания совета директоров «Вэлью Лизинг», в офисе Джуди зазвонил телефон.

— С вами говорит миссис Флиг, секретарь мистера Льюиса, — промолвила звонившая. — Он хотел бы знать, не сможете ли вы отобедать с ним в следующий четверг, в 12.15, в Прайм Рид?

— А какие вопросы он желает обсудить?

— На сей счет я не получала никаких указаний… Могу я передать мистеру Льюису, что вы с ним встретитесь?

Ровно в 12.15 назначенного дня Джуди подошла к дверям ресторана и на миг остановилась при входе: после ослепительного мартовского полудня казалось, что в зале со стенами цвета слоновой кости и кабинетами в нишах царит полумрак.