Шпионская сага. История шестнадцатая. И жизни тоненькая нить...(СИ)

- На меня смотрели как на сумасшедшую, но я-то знала, что права. Я была готова в одиночку тебя искать, всю землю перерыла бы. Не стала отменять чтение завещания, чувствовала, что в нем причина. Но даже не предполагала, что это окажется…

Джоанна замолчала, прикусив губу. Им всем еще предстоит уложить в голове, осознать, принять тот факт, что человек, несколько лет живший с ними рядом, оказался банальным вором и палачом.

- Бог ему судья. И совесть.

Джоанна тряхнула головой, державшаяся на честном слове шпилька выпала, выпустив на волю рыжее безумие. Кристиан осторожно убрал волосы с ее лица, улыбаясь, притянул к себе. Повинуясь его рукам, она наклонилась, словно к живительному источнику, припав к его губам.

Мерное пищание приборов, давно закончившаяся капельница. Дверь палаты тихо приоткрылась. Его ноги в светло-коричневых ботинках остановились у двери, руки неслышно прикрыли ее за собой.

Он медленно подошел к кровати, стоял, наблюдая за ней. Немного подпаленные кончики волос, вздрагивающие во сне веки, сжавшие одеяло руки. Ей что-то снилось, она то и дело вздрагивала во сне. Ему так хотелось сесть рядом, обнять ее плечи… Пули не боится, задания щелкает, как орешки, а тут… Дурак, влюбленный дурак…

Он подошел еще ближе, присел на корточки. Ее лицо было совсем рядом. Она вдруг словно застонала во сне. Не выдержав, он протянул руку и коснулся ее волос:

- Чччччч… Все будет хорошо…

Она замерла, словно перестала дышать, и вдруг улыбнулась. Улыбка тронула и его губы. Положив на кровать рядом с подушкой букет ромашек с вкраплениями васильков, он поднялся и так же тихо вышел из палаты.

Терпкий запах родины заставил ее проснуться и открыть глаза.

Саша села в кровати, взяла в руки букет, вдохнула тепло маленьких солнышек. А в ушах звучало: «Все будет хорошо...»

====== Глава 16. Лучшее лекарство. ======

Утро встретило сумасшедшей барабанной дробью дождя об оконное стекло. Не открывая глаз, Кристиан вслушивался в такие простые, привычные звуки. Те, что не замечаешься в монотонном движении жизни, считая их чем-то само собой разумеющимся, и которые начинаешь ценить, только чуть не лишившись. В коридоре слышались голоса врачей и медсестер, вот мимо окна палаты провезли кому-то капельницу, этот звук он уже узнает из тысячи. Как и звук послышавшихся в следующую секунду шагов. Еле слышно хлопнула дверь в ванную. Палата, в которую его поместили, больше походила на люкс пятизвездочного отеля, чем на больничные хоромы. Президентская больница имела свои особенности в плане размещения, как сказал Жан, «особых» пациентов.

Шаги приблизились к кровати, место на ней около него мягко продавилось, теплые нежные пальцы коснулись руки. Легкое движение воздуха, словно дымка, словно облако приблизилось к его лицу. С трудно сдерживаемой улыбкой продолжая изображать сон, он осторожно поднял руку.

- У тебя ресницы дрожат, когда ты не спишь.

Распахнутые глаза, ее улыбка, его рука на ее талии. Он рывком притянул ее к себе так, что она не удержалась и чуть не упала ему на грудь, в последний момент оперевшись локтями о подушку с двух сторон от его головы. Совсем близко, так близко, что ее грудь сквозь тонкий кашемир блузки касается его груди. Его рука медленно, но уверенно, проникла под мягкую ткань, коснувшись ее кожи.

Джоанна вздрогнула, выгнулась под рукой Кристиана, которая не отпускала, все сильнее прижимая ее к нему. А она боялась причинить ему боль, опиралась на локти, словно нависая над ним. Его рука медленно путешествовала по спине, то переходя на живот, то поднимаясь вверх к ложбинке груди. Не в силах больше сдерживаться, она наклонилась и нашла его губы своими. И снова, как в морскую бездну, выныривая, лишь чтобы глотнуть воздуха.

Стук в дверь они услышали не сразу, сбившееся с размеренного ритма биение сердец скрыло его в музыке набирающей обороты страсти.

- Извини, но врач, уже почти пять минут стоящий у двери платы, смотрится несколько странно. – усмехнулся возникший в двери Жан.

Делая вид, что не замечает торопливо поправляющую блузку Джоанну, он подошёл к кровати и присел на край.

- Как прошла ночь? Что-нибудь беспокоит? – Жан отстегнул находящийся в руках планшет и один за другим стал перебирать листки с результатами анализов и обследований. – Только хочу сразу предупредить. Никаких «я в порядке», «всего лишь голова болит», «само пройдет», «на мне, как на собаке, все заживает». – Он долго изучал цифры и графики, наконец, подняв голову на Кристиана, не оставляющим выбора тоном закончил. – Чем более ты откровенен и покладист, да, придется постараться, тем быстрее я отпущу тебя отсюда. Твою выписку будет принимать лично президент. Так что…

- Обязуюсь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды… – положив руку на планшет Жана, словно на Библию, полным драматизма и серьезности голосом произнес Кристиан.

Секунда тишины, спустя которую прыснули со смеху все трое.

- Итак? – отсмеявшись, Жан снова посмотрел на Кристиана.

- Как спал не знаю, но не просыпался. – Кристиан посерьезнел и было видно, отвечал правдиво. Джоанна подошла и снова села рядом, стараясь не мешать Жану. – Тело немного горит, но лицо нет.

- Температуры нет, – вмиг посерьезнев, Жан на мгновение приложил руки к вискам Кристиана, – скорее всего это последствия ожогов. Заострю внимание, когда буду смотреть. Дышать больно? Грудь не давит?

- Нет, если сильно не вдыхать, то почти и не чувствуется уже.

- Посмотрим… – сдвинув брови, что-то прикидывал в уме Жан. – Еще пару дней точно жесткой фиксации, а там, может, немного ослабим. Горло не болит? Не тянет?

- Нет, только мешает. – улыбнулся Кристиан.

- Запрокинь голову и не двигайся. – Жан наклонился и внимательно осмотрел края разреза и вокруг него. – Все нормально, воспалений нет. Сегодня уберем. – Снова выпрямившись, он достал из кармана телефон. – Люк, это Жан. Ты когда освободишься? Отлично. Тогда через полтора часа, президентская палата. Да, убираем трубку, стягиваем и обрабатываем. – Жан выключил телефон и отложил планшет на тумбочку. – А сейчас Джоанна я попрошу тебя выйти на полчаса примерно. Мне надо его полностью осмотреть. Сходи пока позавтракай.

- Хорошо. – наклонившись, Джоанна поцеловала Кристиана, поднялась. – Я в кафе и загляну к Саше. Она, наверное, проснулась уже.

- И как я понял, – улыбнулся Жан, – давно. Я видел ее сквозь жалюзи окна, сидящей на кровати с букетом на коленях и исписывающей чем-то уже второй листок.

- С букетом? – Кристиан удивленно посмотрел на Джоанну, та пожала плечами.

- Пойду выяснять… – улыбнувшись, она встала с кровати и вышла из палаты.

- Ну, а у нас с тобой, дорогой… – Жан поправил не до конца закрытые жалюзи, вернулся к кровати, откинул одеяло и склонился над Кристианом. – Интим…

Даже кофе в кафе на президентском этаже был особенный. Словно духи, его шлейф тянулся за ней, сохраняя терпкое послевкусие нового дня. И даже затянувший свою песню похоже на весь день осенний дождь не мог сейчас ни стереть улыбку с ее лица, ни испортить настроение.

Он жив. Он вернулся. И все будет хорошо.

- Привет…

Приоткрыв дверь, Джоанна заглянула в палату. Уже три блокнотных листка лежали около Саши. Поджав под себя ноги, она сидела на кровати и сосредоточенно грызла карандаш.

– Джоанна! – Саша отложила в сторону блокнот и карандаш, улыбнувшись, подалась навстречу ей. – Как отец?

- Пока все идет хорошо. Его сейчас осматривает Жан. – Джоанна подошла и присела на край кровати, взгляд упал на стоящий на тумбочке в обычной банке букет.

- Вазу не нашла… – смущенно сжав губы, пожала плечами Саша, улыбнулась.

- Красивый. – Джоанна осторожно тронула пальцем похожий на нежный шифон лепесток василька. – Сразу видно, знает твою так сказать родословную. Это тот самый случай – просто, со вкусом и… – Джоанна перевела взгляд на Сашу, улыбнулась, – любовью.

Саша вдруг засмущалась, поправила упавшую на лицо прядь волос.