Таис Афинская

диты и всего, что влечет нас друг к другу, Александр, мой царь, уезжай из Вавилона немедленно. Не задерживайся лишнего дня! Поклянись мне в этом, – она взяла его руку и сильно сжала.

Александр заглянул в огромные серые глаза и ответил нежно и искренне:

– Клянусь Стиксом, моя Айфра (сияющая)!

Таис ударила пятками Боанергоса, и он далеко обогнал медленно ехавшего царя и его охрану. Афинянка вихрем пронеслась через ворота Экбатаны, проскакала по улицам и, бросив поводья слуге, побежала через сад в павильон Эрис, где заперлась до вечера.

А через два месяца, в последние дни таргелиона, горным обвалом разнеслась весть о внезапной смерти Александра.

Не прошло и декады, когда нарочный доставил Таис сразу два письма – от Птолемея и Гесионы. Фиванка писала подробно о последних двух днях жизни царя. Усталый донельзя, он собрал военачальников, чтобы распределить корабли, и вместе с Неархом отдавал распоряжения, вникая во все мелочи подготовки огромного флота. Мучась от бессонницы, он плавал ночью в Евфрате. С приступом лихорадки царь покинул дворец Навуходоносора, где жил постоянно, и перебрался в Новый Город, в свой дом с затененным бассейном. Он не хотел никого видеть, кроме Неарха, купался, изнемогая от жара, но лихорадка все усиливалась. И по-прежнему не было сна. Александр велел сделать жертвоприношение двенадцати олимпийцам и Асклепию. Говоря с Неархом, он настаивал на отплытии через два дня. Критянин впервые видел своего божественного друга в таком неестественном беспокойстве, он без конца говорил об океане и отдавал распоряжения, повторяясь и временами путаясь. Наутро, когда жар спал, Александр приказал нести себя в Старый Город, во дворец, чтобы сделать жертвоприношение. Он был уже настолько слаб, что почти не мог говорить.

Великий вождь до последней минуты боролся со смертью. За несколько часов до кончины он захотел проститься с друзьями и войском. Сдерживая рыдания, молодые гетайры и воины из царской охраны молча проходили мимо ложа. Александр нашел силы приветствовать каждого поднятием правой руки, время от времени приподнимая и голову. Он был в сознании до последней минуты.

Военачальники, теперь прозванные диадохами, наследниками Александра, собрались на чрезвычайном совете. Прежде всего они бережно омыли тело героя, испещренное рубцами тяжелых ран, и залили его смесью ароматных смол, крепкого вина и меда. А чеканщики и кузнецы уже ковали золотой саркофаг.

Слезы не дали Таис читать дальше, сдерживаемое горе вырвалось наружу. Упав ничком, афинянка безутешно рыдала, по старому обычаю разодрав одежду и распустив волосы.

Александр, величайший герой Македонии, Эллады и Ионии, ушел во мрак Аида в возрасте всего тридцати двух лет и восьми месяцев! Сердце щемило сознание, что накануне смерти, измученный и одинокий, он, может быть, вспоминая о ней, плавал в Евфрате и удалился в дом на той стороне реки, у ворот Лугальгиры, в тот дом. С новым приступом плача Таис подумала о великом одиночестве царя. Все окружавшие его люди без конца