Встреча над пропастью

И вот вышла я на поляну… есть там поляна такая круглая с огромным камнем посередине… и вдруг чувствую: ноги подгибаются, глаза закрываются, спать хочется – просто сил нет. Ну я посреди этой поляны прямо и улеглась и вмиг уснула.

Просыпаюсь, а вокруг сидят четверо – старик, старуха, женщина молодая и парень, еще моложе, – и смотрят на меня. А лица у них добрые, светлые, я таких лиц в нашей деревне, да и в районе не видела. Удивилась и спрашиваю: «Вы кто?» А старик, седой такой весь, мне и отвечает: «Мы хранители камня», – и на камень мне показывает, который посреди поляны лежит. Ну, я его спрашиваю: «А что же его хранить-то? Кому он нужен? Да и не сдвинуть его никаким бульдозером». Парень засмеялся: «Так мы его не от кражи храним, а от забвенья». Я ничего не поняла, но переспрашивать не стала. Думаю, хочется людям – пусть хранят. И тут женщина молодая говорит мне: «Помощь нам нужна, потому к тебе и обращаемся». Я спрашиваю: «И чем же я могу вам помочь?» Они переглянулись, как будто решая, справлюсь я или нет. А потом старик посмотрел на меня и говорит: «Хотя бы главные праздники надо справлять живым людям возле этого камня. Четыре раза в год: в дни весеннего и осеннего равноденствий и в дни зимнего и летнего солнцестояний. Если будешь приходить к камню в эти дни и проводить рядом с ним хотя бы одну ночь, то не будет у тебя больше горестей, об этом мы позаботимся». Я отвечаю: «Ладно, буду приходить и ночевать здесь, мне не сложно», – а сама думаю: «Не могли вы мне это вчера предложить, до того как надо мной эти гады надругались?» И тут голос подала старуха: «А вчера, – говорит, – ты нас не слышала, потому что мысли твои все время были в страхе да суете, а силы наши на исходе уже, не можем мы их просто так тратить. Вот если будешь почаще приходить к камню да просто так, ничего не делая, здесь находиться, то мы окрепнем и уже сможем как-то влиять на людей, а сейчас от нас толку никакого».

Александр открыв рот слушал рассказ Пелагеи. Разумеется, он не верил ни единому ее слову, но все равно было интересно. Ведьма хитро поглядела на Александра и спросила:

– Что, не веришь?

– Ну, если честно… трудно в это поверить, – улыбнулся он.

– Вот и я до сих пор думаю: верить или не верить им? Но ведь не обманули. Действительно наказали всех моих обидчиков, а жизнь моя наконец-то получила хоть какойто смысл. Я частенько приходила к камню просто посидеть, помечтать. И ведь все мои мечты сбывались.

– А этих четверых вы больше там не встречали?

– Да нет, конечно! Они же мне приснились тогда. Ах да, я же не до конца рассказала. Когда я пообещала им, что буду часто приходить к камню, а уж на четыре праздника обязательно, молодая женщина мне сказала: «А чтобы ты не подумала, что это просто сон, мы подарим тебе вот это». Она подошла к камню и разгребла мох у самого его основания. Я пригляделась, а там друза горного хрусталя. Маленькие такие кристаллики, но сверкают и мерцают как чистые бриллианты. Такая красота! И тут я уже по-настоящему проснулась. Посмотрела на камень, подползла к тому боку, где мне приснились камешки хрусталя, и разгребла мох, а там…

– Что? – нетерпеливо спросил Александр.

– А там друза, точь-в-точь как во сне, только не сверкает.

– И что, вы ее откололи?

– Нет. Я часто туда потом приходила и на нее глядела. Приятно осознавать, что это подарок духов мне. А в бараке она мне зачем? Украдут… Так я и жила. Через некоторое время мне дом отдельный выделили, я его обставила по своему вкусу, телевизор купила, огород посадила, цветы.

– А почему вы не попросили у духов семью, детей?

Пелагея помолчала немного, потом грустно ответила:

– Ну, не попросила, да и все тут. Сначала боялась, что не сложится, а потом уж поздно было. Да и не было в наших краях мужиков, которые меня бы привлекали. Все какие-то убогие были. Я же, когда духов тех увидела, поняла, какими должны быть люди. И все остальные меня просто раздражали своим присутствием. Вот и прослыла я ведьмой-одиночкой.

– А почему люди с этого места уехали? – спросил Александр. – Если духи только обидчиков ваших наказать обещали, остальных-то они за что выгнали?

– За лес, – спокойно ответила Пелагея. – Чтобы вырубки леса вокруг камня прекратить. По-другому-то они действовать не могли, приходилось наводить на людей болезни разные. Но как только лесоразработки в этом месте прекратились, так сразу все вылечились, кто хотел, конечно.

– Понятно, – задумчиво произнес Александр, – теперь понятно, почему вы оттуда уезжать не хотели. И что получается, сейчас камень одинокий стоит, никто к нему не ходит, праздники не справляет?

– Ну почему же? – Пелагея гордо подняла голову. – Я туда раз в год обязательно хожу – летом, в июне, а три других праздника на расстоянии отмечаю. Они меня и отсюда слышат. Сильные ведь они уже стали, духи-то. Я ж, считай, двадцать пять лет исправно их кормила. Да и больше их потом стало, остальные, видимо, тоже просыпаться начали, только их я уже слабее чувствовала, чем этих четверых.

– Интересно, а эти четверо кто были? Как зовут этих духов, они вам не сказали?

– Нет. Но я, кажется, догадываюсь. Хотя, конечно, могу и ошибаться.

– Все равно скажите…

– Старик – это, наверное, Коляда, бог Времени. Его почитали в дни зимнего солнцестояния. Женщина – скорее всего, Лада, богиня порядка и красоты. Ей приносят дары в дни весеннего равноденствия. Юноша – это Лель, или Купала, бог Любви, огня, страсти. Его время наступает в дни летнего солнцестояния. Ну а старуха – это, наверное, Мара, богиня смерти и хаоса.

– Странно… Праздник Ивана Купалы празднуют с шестого на седьмое июля.

– Правильно, – оживилась Пелагея, – так ты отними тринадцать.

– Чего «тринадцать»? – не понял Александр.

– Отними, говорю, тринадцать дней, на которые сдвинули календарь после революции.

Александр сосчитал:

– Двадцать третье июня.

– Точнее, ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое июня – самый разгар летнего солнцестояния. Природные праздники, они же к Солнцу привязаны, а не к человеческому условному календарю. А вообще эти праздники длятся около недели и праздновать можно в любой день или каждый день, как кому нравится. Да и седьмого июля еще не поздно почитать Ку-палу, главное вообще не забывать праздновать.

– Интересно, – покачал головой Александр, – какая связь между камнем, древними языческими богами и этими праздниками?

– Ну, это уж ты сам попробуй понять, – сказала Пелагея, – я что могла, то выведала. Да и то, может, я сама все придумала, больной головой, чтобы хоть какой-то смысл жизни своей создать.

– Ну а как же тогда объяснить находку друзы горного хрусталя?

– А ты почем знаешь, что я это все не наврала?

– Не знаю. Но очень хочу верить, что это правда.

– Хочешь верить?

– Хочу.

– Ну тогда верь, – улыбнулась Пелагея, обнажив белые ровные зубы. – Может, сходишь тогда вместо меня на июньское солнцестояние к камню? А то я уже старая, хожу, поскрипываю.

– Да что-то не похожи вы совсем на старую, – улыбнулся в ответ Александр, – голос молодой, глаза молодые, даже зубы…

– Ну, милый мой, – рассмеялась она, – по зубам только у кобыл возраст определяют. А я на покой хочу. Закончился мой век уже давно, да не пускают меня духи в царство прави, пока не найду себе преемника. Вот и латают тело мое ветхое.

– И что я должен буду делать? – с опаской спросил Александр.

– Да ничего ты никому не будешь должен. Они тебе будут должны, если ты с ними своей жúвой человеческой делиться будешь.

– Чем делиться? – переспросил Александр. – Жúвой?

– Ну да. Жúва – это человеческий свет, который подобен свету Бога-Отца всех людей. А если точнее, то это тот же самый свет, который люди способны проводить через себя и направлять. А направляют они его своим вниманием. Вот и получается, что если будешь уделять внимание камню, то духи, которые в нем живут, будут жить и помогать тебе.

– А как вы думаете, откуда эти духи там взялись, в этом камне?