У Судьбы на Качелях (СИ)

— Адам, — вкрадчиво сказала Ева, насытившись и глядя на него затуманенным взором.

— Что, Ева? — охотно откликнулся Адам.

— Перенеси меня через Большой Ручей.

— Зачем? — Адам отяжелел после обильной еды, и ему не хотелось вставать, а не то, чтобы переться через рощу, а потом еще тащить через Ручей Еву на руках.

— На той стороне я видела дерево с большими красными ягодами, я сделаю себе красивые бусы.

Адам насупился. Спрашивается, зачем ей бусы?

— Я хочу спать! — возразил он.

— А я хочу бусы!

— А я пойду спать!

— Ах, вот как! Ты ленив, как… как… тот кот, что приходит и здесь валяется! Ты вчера весь день ничего не делал!

— А ты, что ты делала?

— Я? Я шила себе юбку! А ты даже не замечаешь, что я в новой юбке!

— А кто тебе принес шкурку для юбки? — возмутился Адам.

— Всё! — крикнула Ева. — Если не пойдешь со мной…если не пойдешь. — она, прищурившись, многозначительно посмотрела на Адама, и пошла по тропинке по направлению к Большому Ручью.

Адам проводил ее тоскливым взглядом. Опять! Опять не угодил. Эта женщина вздорна и себялюбива. Но другой у него нет. Была до Евы одна, Лилит, так куда-то пропала. Может быть, забрела далеко за Большой Ручей, и не смогла вернуться.

Адам еще не знал простых истин. Если хочешь, чтобы женщина тебя любила — будь с ней терпеливым, стань ее рабом, потакай её капризам. Но и в этом случае ты можешь остаться с носом. Ну, а если наооборот — ты решишь стать ее господином, возможно, она будет тебя любить чуточку дольше. Но, всё равно, есть вероятность, что ты останешься, раньше, или позже, с носом.

Адам сокрушался, что у него нет выбора, потому что не знал: имей он две, три, дюжину женщин, у него возникли бы две, три, дюжина проблем — вот и вся разница.

Что-то Ева в последнее время еще капризнее стала, угодить совершенно невозможно, она постоянно что-нибудь требует. То не ест ничего, то жует целый день, поглаживая при этом живот и замирает, словно прислушивается. Странная женщина. Но другой ведь у него нет. Адам вздохнул, встал и поплелся за Евой.

Ева злилась, и злилась на себя за то, что злилась. Потому как бесполезные затраты эмоций. На кого тратиться? На эту неподвижную спину и каменный коротко стриженый затылок? Ага-а, на макушке что-то просвечивает — плешь, что же еще? Ай-яй-яй, еще молодой, а уже лысина. И это всё, что она видит перед своими глазами вечера напролет — спину, затылок, а теперь еще и плешь. Да, еще кусок задницы, тоже неподвижной, между сиденьем и спинкой стула. Даже ест, не отвлекаясь, для этого маленький столик рядом поставил. Да-а, а когда-то женщина имела такую радость — видеть своего мужчину в лицо — когда он появлялся на пороге пещеры с добычей, перекинутой через плечо. Потом он жарил мясо, потом они ели, потом ложились и делали детей.

Еве тоже хочется детей. Уже месяца три, как захотелось. Тогда он забудет компьютер, надо прогуливать дитя, надо с ним играть, развивать и прочие заботы. А ей сначала выносить, потом кормить, купать и менять памперсы. И тогда они снова оказались бы лицом друг к другу, как в первые времена.

Но разве с Адамом сделаешь ребенка? Она высчитывает-высчитывает, календарь завела — ведь по науке всего пять дней в месяц благоприятны для зачатия, остальные дни совершенно бесполезны, а Адам, как нарочно, именно в эти пять дней ничего не желает. Можно подумать, он в другие дни желает. Разве, иногда, утречком, в выходной, так этот выходной ни разу не выпал на нужный день. У него есть еще одна ужасная манера — плюхнуться в постель в час-два ночи, когда компьютер надоест (кстати, она как-то заметила из-за его спины на экране совершенно развратные картинки, наверно, насмотревшись, он и…) и начинает ее пощипывать, подталкивать — «соблазнять». А в это время ночи самый крепкий сон, Ева злится и отпихивается, раз так отпихнула, что Адам свалился с кровати и тут же уснул на ковре. Потому что на самом деле ему ничего не надо — так, поддержать (хотя бы для виду) свое мужское реноме. Ева недавно прочитала, что мужчины, подолгу сидящие за компьютером, в конце концов, становятся импотентами. Адам на работе сидит, и дома сидит. Застой в органах таза, и застой в том самом органе. Естественно, живчики тоже теряют шустрость и хиреют. Так как получить полноценного ребенка? От сантехника, что ли? Здоровый мужлан, и всегда в движении. От друзей Адама? — они такие же сидельцы. Хотя, некоторые непрочь — с чужой женой орган всегда готов. Но не хочется ни от сантехника, ни от друга. Свои гены надо передать. Адам красивый и умный, и пока здоровый (если исключить грядущую импотенцию). Это же сколько мужчин на Земле импотентами станут (полмира уже сидит, упершись в эти ящики), этак род человеческий угаснет. Ева пришла от этой мысли в ужас и пристально посмотрела на затылок Адама.

— Адам, может быть, ты сегодня пораньше закончишь? Даже не шевельнул ни одним членом, не Адам, а Хам.

— Адам, сегодня такой день… такой день…

— Какой еще день? Неужели день рождения?

— Да-да, может быть, и день рождения… Ну, повернись ко мне!

Адам хмыкнул и развернулся на крутящемся стуле.

— Вот так. Мне иногда, между прочим, хочется увидеть твое лицо.

— Вот оно, моё лицо. Ну?..

— Не нукай, я не лошадь, — с обидой сказала Ева.

— Опять не так, тебе не угодишь! Ну, говори, опять деньги нужны? Новое платье, новые туфли, новые бусы… что там еще? Можешь не говорить, деньги будут на следующей неделе.

— А любовь тоже на следующей неделе?

Адам с удивлением воззрился на Еву.

— Что ты имеешь в виду? Разве я плохо к тебе отношусь? Разве тебе чего-нибудь не хватает? Кстати, ты пожарила отбивные, что-то запаха мяса не слышу. Я есть хочу!

— Есть!? — вскипела Ева. — Это всё, что ты желаешь? — Она сдернула с себя фартук, подскочила к зеркалу, наспех причесалась, схватила сумочку и хлопнула входной дверью.

Адам прислушался. Тихо, на цыпочках, подошел к телефону и, оглядываясь, набрал номер.

— Да, это я, лапочка, — вполголоса сказал он в трубку, — тут моя разозлилась ни с того, ни с сего, как обычно, и умотала. Так я поднимусь к тебе?.. Ну, не капризничай, на полчасика… надо попользоваться, пока твой в отъезде. Бегу, бегу, моя кыся…

Адам как был, в тапочках, так и взлетел одним духом через два этажа, успев додумать одну приятную мысль: хорошо, когда есть другая женщина, от одной устанешь, есть куда податься. Жареным мясом пахнет — кыся готовит. Хорошая женщина, ласковая, но всегда что-нибудь требует — прибить, повесить, починить, свой-то ничего не умеет. На разводы уже намекает. А какой в этом смысл? — ровно никакого.

Ева возвратилась домой не скоро, уже к самой ночи. Посмотрев скептически на спину и затылок Адама, она ушла в спальню.

Укладываясь в постель, она сонно и беззлобно бормотала: «сантехник-не сантехник, но мужчина приятный… даже красивее Адама». Засыпая, вспоминала нескучный вечер. Лилька, Евина подруга и бывшая, добрачная пассия Адама, в гости к своему знакомому затащила. Комлиментов наслушалась от хозяина. В гости еще звал… Кажется, у него тоже компьютер стоял… ну точно, стоял. Неужели нормальных мужчин на свете не осталось? Даже разводиться смысла нет — все одинаковые.

Ева крепко уснула, но и во сне протянула руку — пришел ли Адам?..