Потерянный среди домов

Я хорошо проводил время, все было плотным, многоцветным и постоянно двигалось, это было приятное чувство, и я хотел, чтобы оно продолжалось, так что я выпил еще пива. Я не слишком силен в выпивке, я хочу сказать, мне нравится напиваться, но не нравится вкус, так что я зажал пальцами нос и вылил пиво прямо себе в глотку, пузырьки выдавили слезы у меня из глаз. Иногда, когда я опускал слишком резко голову, пиво возвращалось из желудка, и от его запаха у меня по спи – не проходила дрожь отвращения. Но и это оказалось хорошо. Я чувствовал это кожей, словно мурашки. Вокруг все двигалось и остановилось интересней. Неожиданно я оказался один, мой друг исчез. Я сидел рядом с большим столом, полным ребят, они были университетские студенты, и я надеялся, что они поговорят со мной. Наконец какой-то парень обратился ко мне, и я вступил с ним в долгий спор, его друзья поначалу слушали нас, а потом вернулись к своей беседе. Мы говорили обо всем, что есть под солнцем: о политике, о Вьетнаме, обычно я в это не влезаю, потому что по-настоящему не в курсе. Но в данный момент я был порядком оживлен, даже находил аргументы насчет чего-то там, толком не помню, а потом парень вернулся к себе за стол, и я снова остался один. Я положил ногу на стул перед собой (на столе рядом стоял большой кувшин пива), и скосил левый глаз, не знаю почему, решил посмотреть, смогу ли я одним глазом разглядеть, который час. На помощь мне пришел парень в жилете – не тот парень, с которым я так долго говорил о Вьетнаме. Чувствуя себя словно в кино, когда вся публика смотрит тебе вслед, я поднялся и неторопливо, очень неторопливо направился к двери.

К тому времени, как я выбрался наружу, уже стемнело, в вышине сияла одинокая звезда, грустно-синий цвет неба сгущался к горизонту. Я сделал глубокий вдох, все еще представляя, что я в кино, и, волоча ноги, двинулся вдоль по улице. Я дошел до Блура. Из «Парк-Плаза» выходил мужчина, похожий на моего отца. У него была та же походка. Я сунул руки в карманы и огляделся, ожидая, что кто-нибудь заговорит со мной. Я шатался по Батурст, улице, тонувшей в ярком тумане, и подслушивал обрывки разговоров. Планировал, как расскажу Скарлет о прошедшем дне, о вещах, о которых думал, когда вышел из дому. Я сел в трамвай. Шлепнулся на сиденье, и мы поехали; звонок звенел, люди шагали по тротуару, глядя на освещенный трамвай, напоминавший аквариум с золотыми рыбками. Да, именно путешествующий аквариум с золотыми рыбками – вот на что мы были похожи. Потом я прошел под Воротами Принцессы, они были освещены, словно ненормальные, небо теперь было совсем темным, вышли звезды, летучая мышь просвистела в вышине; я смотрел на американские горки, похожие на большого жука на крутом берегу реки. Паровозик задержался на секунду прямо на их вершине, а потом парень в белой футболке поднял руку, словно стражник, и вот – ух, поезд пошел вниз, грохоча словно сумасшедший, девушки вопили.

Мужчина в зеленом пиджаке вразвалочку шел сквозь толпу.

– Кто это там внутри такого пиджака? – сказал я, хватая его за руку, но он вырвался и продолжал идти.

Я уже подпрыгивал по ступенькам Здания Пищи, когда увидел на самом верху лестницы Скарлет. Я издал радостный вопль, подбежал и обнял ее. Она была с одной из своих подруг, тощей девицей в красном свитере. Я встречал ее раньше.

– Привет, Рейчел, – сказал я. – Все еще говоришь о себе?

Скарлет скорчила гримасу и посмотрела на подругу.

– Милый мальчик, – сказала она.

Хотя это было правдой. В последний раз, как я видел Рейчел, она не могла остановиться, все говорила о себе, не важно, каков был предмет беседы. Я полагал, что у нее, во всяком случае, есть чувство юмора, как у меня насчет того, что я напился, но, очевидно, это было не так. Она как-то так посмотрела на Скарлет и бросила:

– Не поняла.

– Я просто шучу, – сказал я. – Как поживаешь?

– Ты пил, – сказала Скарлет.

– Целый день, – сказал я.

– Увидимся, Скарлет, – сказала Рейчел. – Пока, Саймон.

– Пока, – сказал я. – Я пошутил насчет того, что ты все время говоришь о себе.

– Все в порядке, – сказала Рейчел, имея в виду, что все далеко не в порядке, потому что она на дух меня не выносит, но просто она хорошо воспитана. Последнее, что я помню, как красный свитер растворяется в толпе и как она повернулась – на лице улыбка, словно в телерекламе, и поднятая рука.

– Какая дура, – сказал я.

– Саймон!

– Ну, она самодовольная маленькая жопа.

Как раз тогда я увидел Митча, двигающегося через главную аллею, на нем были белые джинсы, волосы уложены как всегда. Я позвал его.

– Саймон! – яростно прошипела Скарлет, но было слишком поздно.

Он продрался через толпу и подошел к нам.

– Привет, ребята, – сказал он.

Мы пожали руки.

– Скарлет.

– Митч.

– Ну в чем дело? – сказал он.

– Я весь день пил пиво.

– Годится, – сказал он. – А как насчет тебя, Скарлет?

Она рассказала ему, что работает здесь, и это немного разрядило обстановку. Мы двинулись по аллее, все трое, я посередине. Пока они разговаривали, я на минутку замедлил шаг. Дал им возможность сойтись поближе. Я считал, что делаю каждому из них личное одолжение. Ничего извращенного. Я просто хотел, чтобы она переросла его: чем скорее она перестанет выпрыгивать из окна, как только его увидит, чем скорее проведет с ним минут пять и увидит, что он обыкновенный нормальный парень, тем скорее она вернется ко мне. На самом деле я отошел и поиграл в дартс, оставив их поговорить, чтобы у них не было чувства, что я дышу им в затылок. А когда вернулся, им уже было проще друг с другом. Скарлет, во всяком случае, теперь смотрела на него.

– Итак, чем займемся? – спросил я.

Митчу явно хотелось немного побродить вокруг, так что я сказал: пойдемте на аттракционы, посмотрим, что там такое. Мне нравилось, когда все настроены дружелюбно.

– Так, значит, где Чип? – спросила Скарлет, упоминая какого-то парня, которого они оба знали, и Митч ответил, что не слишком часто видел его этим летом, а если точно, не видел с тех пор, как было это дело с вечеринкой.

Что за дело с вечеринкой, спросила она, и он пустил – ся рассказывать историю о вечеринке, которую устраивал кто-то по имени Страубридж, это была довольно длинная история. Скарлет она казалась интересной, она все время смеялась вместе с ним, они двое, казалось, были настроены на одну волну. Через некоторое время я почувствовал себя не так уж и хорошо, вроде что я – лишний, и пришла какая-то пустота. Я чувствовал, что меня относит от них, словно они оказались в одном мире, а я – совершенно в другом. И когда я попытался вмешаться, вступить в беседу, у меня появилось ощущение, что я переступил какую-то границу. Так что я замолк, намеренно не произнося ни слова, думая, что теперь Скарлет уделит мне немного внимания, задаст вопрос или что-то в этом роде. Я даже ненадолго остановился, притворившись, что смотрю, как играют в бутылочку вокруг пустой бутылки из под кока-колы, притворившись, что вынимаю сдачу из кармана, но на самом деле она этого даже не заметила. Они прошли еще немного, Скарлет во все уши слушала историю, кивая, как будто это было очень важно, как будто она была на его стороне, издавая все эти звуки, выражающие согласие. Потом они медленно остановились, даже не оглядываясь, как будто почувствовали, что есть причина остановиться, хотя им так не хотелось прерывать рассказ. Я быстро подошел к Скарлет и обнял ее, она вроде как окаменела, положила руку мне на руки, но продолжала слушать эту чертову историю.

– Пойдемте, – сказал я, – прокатимся.

И пошел вперед, словно бы овладел ситуацией, но когда дошел до колеса обозрения и обернулся, их не было. Одну секунду я думал, что они со мной разминулись. Но потом они появились из толпы, болтая, держась близко друг к другу, физически я имею в виду, Скарлет больше совершенно его не боялась. И Митч не выказывал никаких признаков того, что ему есть еще чем заняться, и никаких намерений отправиться куда-либо по своим делам.