Мои любимые блондинки

– Зазочка, – разливался тем временем Стасик, – ну так ты не хочешь к нам подъехать?

– Ты что, ты что? – страшным шепотом ругалась Лариса. – Надо же сначала у Генриетты все утвердить!

– Да-да, – отмахнувшись от нее рукой, продолжал переговоры Стасик. – Я все понял, передаю трубочку нашему редактору, – и, не обращая внимания на протестующие жесты Ларисы, сунул ей трубку в руки.

Ларисе ничего не оставалось делать, как, поздоровавшись, представиться:

– Лариса Камышева, редактор «Большой стирки».

– Очень приятно, Лариса, – ответил знакомый по рекламе голос. – Я выступаю сегодня в «Красной Шапочке», и вы можете приехать и посмотреть шоу. А после мы все обсудим.

…Лариса с печалью посмотрела на Стасика:

– Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Как же я пойду – с фингалом?

– Лариса, я тебя умоляю – наденешь темные очки!

– Я тебе свои дам! – подключилась к диалогу подслушивающая секретные переговоры Бойко. – У меня есть то, что надо, – в пол-лица!

Речь шла о тех самых очках от Armani, которые Бойко приобрела на сэкономленные от непохода в «Галерею» деньги. Она была очень, очень ими довольна. Совершенно очевидно, они придавали ей сходство с Шерон Стоун.

– А может, все-таки пусть Заза с подружками к нам приедут? – продолжала поднывать Лариса.

– Не приедут. – Стасик даже вздохнул («До чего же люди странные. Им все придумываешь, организовываешь, а они…»). – Не приедут, потому что жар-птицы стаями не летают.

И тут Лариса вспомнила, что когда-то она уже слышала эту фразу от Сергея Зверева, и снова расстроилась, потому что лично себя она жар-птицей не чувствовала. Скорее, подбитой членами подмосковного охотничьего хозяйства перепелкой в день открытия весенней охоты.

Лариса – короткий плащ, каблуки, легкий шарф, темные очки и потрясающая укладка – смотрелась у дверей знаменитого стрип-клуба почти как рекламная акция. Она, как всегда, пришла первая. Чуть позже к ней присоединилась Инна Цветкова, которую после всего случившегося просто грех было не взять с собой, и почти одновременно с ней подошла Наташа.

– Я мужу и говорить даже не стала, куда иду! – Бойко с видом шпиона надвинула на глаза ковбойскую шляпу. Костюм а-ля техасский рейнджер – коричневая замшевая куртка с макаронной бахромой-нарезкой под рукавами, коричневые обтягивающие брюки-капри и светлые сапожки с носами и бахромой – прятался в ее гардеробе уже два года. Ждал своего часа.

– А Лена? – Инна во все глаза смотрела на Бойко и думала о том, как она в своем сером трикотажном костюме будет смотреться рядом с Наташей.

– А Ленка уже едет – она на метро поперлась. В такое место, говорит, и не пить?!

– Да-а, – захихикала Лариса, – как она тогда в «Галерее» мучилась, бедняжка. Даже, по-моему, не устояла пару раз…

– Слушай, Ларис, «Галерея», «Шапочка» – так еще чуть-чуть, и мы на страницы светской хроники попадем – как модные гламурные персонажи. Вместе с Дашей Жуковой. Та-ак… Ты смотри, кто идет!

К ним приближалась активная правозащитница и известная феминистка. Девушки молча смотрели, как она заходит в клуб, и думали, что вот на их глазах борьба за женские права достигла своего апогея, потому что каждая женщина на свой день рождения или какой-нибудь другой праздник, или даже не праздник, а просто – переживая кризис супружеской жизни, может взять, да и прийти сюда. И может быть, мужские стрип-клубы и есть одно из самых выдающихся достижений демократии этого города…

– А вот и я! – прервала их высокие коллективные размышления Пятницкая, от которой шел пар. – Бежала от метро, представляете?

У Инны Цветковой похолодели руки. Только-только серый трикотажный костюм, в который она была одета; совместился в ее голове с костюмом техасского рейнджера, так нате вам… Роскошные телеса Пятницкой (синий пиджак под мышкой) самым пикантным образом были упакованы в светло-бирюзовую футболку, на которой вдоль по широкой Лениной груди стразами от Swarovski буква к букве было выложено: «How diffikalt to be princes XXXL». «Три ошибки…» – мысленно отметила Инна, но вслух ничего не сказала.

– А Стасик где? – Лена никак не могла достать из сумки сигареты. – Подержи же, – и попыталась сунуть в руки Бойко пиджак.

– Какой Стасик, какой Стасик! – била копытом Бойко. – Он сказал, чтобы его не ждали, он нас там найдет. Тут все только тебя ждут, принцесса!

И они вошли. И на них обрушился праздник, на котором они не были чужими. Для них был забронирован лучший столик около сцены, а руководство клуба встречало их чуть ли не караваем. Такое гостеприимство было связано не только с пониманием, что такое эфир на Первом канале. Работники клуба неоднократно принимали участие в программе и теперь были счастливы, что редакция «Большой стирки» наконец-то откликнулась на их многочисленные приглашения.

Стасик чувствовал себя главным распорядителем праздника – объяснял, что к чему и почем, и все время куда-то убегал. Инна Цветкова продолжала успешно вливаться в коллектив и учила всех пить саке. Пятницкая первые пять минут после начала шоу безмолвствовала, а потом окончательно поняла, что мечты на самом деле сбываются – вы только посмотрите: не надо никого никуда возить, потому что все собрались здесь.

Целое стадо мужиков попалось в ее капкан! От восторга Пятницкая немедленно напилась в зюзю. И не она одна. Тренировки с саке ни для кого не обошлись даром, и к концу вечера прилежные ученицы поочередно танцевали у шеста, а обессилевшая от смеха учительница не могла встать со стула, Что же касается знаменитой певицы Ларисы Камышевой, то она, забыв про свой синяк (и потеряв предварительно очки Бойко), стояла на сцене и пела вместе с Зазой «Оранжевое небо».

Можно себе представить, как обрадовалась шайка-лейка, когда все еще меткий глаз Бойко запеленговал в толпе знакомое лицо:

– Марина! Девчонки – это же Марина!!! – и понеслась галопом в глубь клуба.

Не разобрав толком, какая такая Марина, Пятницкая бросила шест и ринулась за Бойко. Лариса тоже вскочила, но побежала почему-то в другую сторону – опять на сцену. За столом остались только Инна (продолжая стонать от смеха, она попыталась, но так и не смогла встать со стула) и почему-то немного растерянный Стасик.

– Марина, дорогая! Ну-ка, молодой человек, – и Наташа как следует потеснила официанта, который протягивал счет Марине, одетой сегодня очень демократично: джинсы и джемпер.

– Это же я, Наташа! Первый канал! Помните, вы с Андрюшей пришли после ТЭФИ, а мы вас – оп-па – уже ждем на лестнице!

Легкое недоумение в глазах Марины растаяло, и она, положив зажженную сигарету в пепельницу, встала из-за стола. На фоне Бойко и Пятницкой она выглядела как хрупкий эльф, но тем не менее умудрялась смотреть на них сверху вниз.

– Приве-ет, девочки! – пропела она, еле сдерживая смех. – Как отдыхается?

– Да мы тут связи налаживаем, – продолжая пританцовывать, подмигнула Марине Пятницкая. – А вы что здесь делаете?

– Фу, Ленка! – дернула ее за рукав Бойко. – Отдыхает человек, как и мы!

Марина широко улыбнулась:

– У меня иностранные гости, – и она махнула сумочкой от Yves Saint Laurent куда-то по направлению к выходу, – которым я показываю Москву. А что это за мальчик с вами за столиком? Лицо как будто знакомое…

– Да Стасик это! У нас тут программа намечается…

Показа столиком Марины кипела светская беседа, Лариса вернулась со сцены и очень удивилась, обнаружив только обессилевшую от смеха Инну и задумчивого Стасика:

– А девчонки где?

– Да они там встретили кого-то… Во-он там, смотри… – и Стасик кивнул головой. – Ты не знаешь, кто эта блондинка?

– Да ты что! – ахнула Лариса. – Это же Марина! Андрюшина пассия! – И Лариса со всех ног понеслась к ее столику.

А Стасик остался. Перед его глазами всплыла сцена драки из-за джемпера в Третьяковском проезде. Того самого, в который сейчас была одета та самая блондинка. И ему тут же захотелось домой.