Тусклое мерцание золота(СИ)

- У тебя помятое, но довольно мужественное лицо... Давай так: пройдет пиво, исчезнет тяга к алкоголю - я тебя своим шофером возьму. Город знаешь?

- Как пять пальцев, мадам! - интонации голоса Колюни изменились на подобострастные. - Меня же, как сестра выгнала, я все время в городе жил...

Лариса глядела на Коляна сочувственно, и вещала где-то даже просительно.

- Приводи-ка ты себя в порядок, парень, да брось деревенский жаргон! Вспомни, ты же человек, а не животное! Да и фигура ладная у тебя!.. Хотя и не богатырь... - Лариса слегка поморщилась. - Если бы не пьянство твое... А, скажи, жизнь бы за меня отдал?

- М-м-м, Вы такая красивая... Конечно! - Колян распрямился в кресле фольксвагена. - Я же, до армии, чемпионом области по боксу был, правда, в легком весе.

- По боксу? Хорошо! Деньги у тебя есть?

- На пиво и курево хватит, - не понял Колян.

- Вот, возьми, двадцать тысяч - это как бы испытание тебе... И искушение, - Лариса достала из сумочки деньги и протянула их Колюне. - Справишься?

- Ну что Вы, мадам! - возмутился Колюня, с сомнением.

- Бери! Две недели продержишься - возьму тебя личным шофером. Ну, и дворником, и садовником будешь, я мало езжу, - Лариса перешла на строгий тон. - Вот тебе и параллельный мир - исправишься, и займешь некое более высокое пространство, нежели нынче... Мне кажется, есть в тебе мощный деревенский потенциал! Корень!.. Иди за своим пивом!

Колюня, зажав во вспотевшей руке четыре пятитысячных купюры, неуклюже выбрался из автомобиля. "Фольксваген" резко стартовал с места и, запылив парня и пространство перед магазином, исчез из вида, за высокими соснами.

"Чудеса!" - только и успел подумать Колян, поднимаясь по ступеням магазина, как перед ним открылась чертовски соблазнительная анфилада всевозможных напитков различной крепости.

Старательно, с усилием воли отводя глаза от всевозможных сортов прозрачных водок и горчичных коньков, Колян приблизился к холодильникам с пивом. Странным образом, зенки его не глядели на старознакомые, убедительные полторашки, а исключительно на изящные, маленькие, импортного производства, поллитровки. Против собственного убеждения, Колян взял три бутылки чешского "Старопрамена" и двести грамм сыра, потом еще сбегал за небольшим куском твердокопченой колбаски, и прихватил пачку крепкого "Парламента". Оранжевые, неизмятые и хрустящие бумажки самой нежной музыкой грели огрубевшую, деревенскую душу Коляна!

Рассчитавшись и выходя из магазина, Колян внезапно ощутил себя уже принадлежащим к иному параллельному миру, вмиг забыв другана Толяна, с его постоянными матерками, и прочих обитателей "коммуны". Но это случилось на мгновение, будто водка из первого за день стакана задурила башку. По телефону Колян доложил связному Аркаше, что все идет по оговоренному плану.

- Какому такому плану? - спросил Аркадий резонно.

- Ну, я же в разведке! - возмутился Колян. - Внедряюсь!

- Ладно, завтра подробно доложишь.

- А как у вас?

- Все, завтра! - Аркадий дал отбой.

Вечер Коляна прошел забавно необычно. Он потягивал вкусное чешское пиво, маленькими кусочками откусывал сыр и жесткую, остро-терпкую колбаску, смотрел телевизор. Неожиданно, стал ловить себя на мысли, что думает о чем-то постороннем. А думал Колян о своей говенной жизни, о том, как бездарно пролетели молодые годы, в пьяном угаре, мелких плотских радостях. И вот теперь ему почудилось, что шершавое, грязное прошлое стало отдаляться от него, не в мечтаниях, а наяву, что эти немудреные продукты возвышают его над ночлежниками, над другом Толиком, и некоторое чувство собственного достоинства дало свежий, малюсенький росток желания стать лучше. Если они найдут клад, поделят, он непременно купит себе хорошую одежду, машину, вернется в деревню, к сестренке, поставит новый дом, и станет разводить свиней, кур, индюшек и прочую живность. Или коров!.. А сестре подарит кучу всяких красивых нарядов и золотых побрякушек. Пусть все видят, что не пропал еще Николай Колдун!

Под не выключенный телевизор Колюня уснул. В комнате его было тепло и уютно. По неистребимой привычке раздеваться он не стал.

Ирка и Борис похвастались Аркаше приобретенным автомобилем, к которому тот отнесся с привычным скепсисом, и посоветовал ездить осторожно и не пить за рулем. Вячеслав уехал на свои печальные и торжественные кладбищенские мероприятия. Вика с Андреем еще не вернулись. Решили съездить в дешевый супермаркет, праздник все-таки, машину обмыть надобно. Аркадий отказался - с чувством собственного достоинства сообщив, что как "мозговой центр" - он на связи с группой.

Борис и Ирина поехали за покупками.

- Боря, а шампанского возьмем? - просительно спросила Ира.

- Только не сильно дорогого. Если бы только для нас - другое дело, а братва не поймет... Фу, слово-то какое!.. Да и вообще, шампанское отчего-то напоминает мне твое прошлое...

Ирка насупилась.

- Ну, прости, больше никогда не напомню, прости.

- Верю! Но, правда, не напоминай мне об этом никогда!

- Не стану... А ты веришь, что мы с тобой можем остаться вместе?

- Конечно, верю! - воскликнула женщина. Лицо ее несколько омрачилось. - Ты сомневаешься? Я тебе противна?

- Ириша, дело не в прошлом, ни в твоем, ни в моем. Повторюсь, у нас слишком большая разница в возрасте. Двадцать шесть лет - это не мало! Ты красива, умна... ну, как тебя еще убедить? - Борис помолчал. Каким-то не своим, резким голосом сказал: - Да, да! Ты мне очень и очень нравишься...

- А я, может, люблю тебя, дурачок! - чуть ли не крикнула Ирина. - Плевала я на твой возраст! Да будь ты хоть последним импотентом, ты - настоящий человек, с душой, добрый, нежный! Я чувствую себя с тобой, как за стеной каменной!.. Я никогда тебе не изменю, с другим, никогда-никогда!.. Мне хватило всего этого до конца жизни!

Ирка заплакала, достала белый платочек, с темно-синей окантовкой.

Борис остановил машину у обочины, и правой рукой прижал к себе вздрагивающую от рыданий женщину. Он не мог взять в толк, что взорвалось в его успокаивающейся душе, что происходит, откуда взялись его мысли, слова.

- Ну, Ириша, успокойся! Терпеть не могу плачущих женщин! - он попытался улыбнуться. - Поверь, я всегда выделял тебя среди других...

- А брал с собой всегда Вику, - всхлипывала Ирка. - Ну да, у меня же такая профессия, куда нам!

- Ириша, честно, я боюсь женщин, хоть и умею с ними обращаться. Ты мне всегда казалась очень независимой и неприступной. Но - самой интересной в мире женщиной! Я представлял тебя в шикарных нарядах, дорогих украшениях... и себя, рядом с тобой, на каком-нибудь празднике...

- И украдкой подглядывал за мной, когда я уходила или возвращалась?

- Точно! Ты это замечала?

Ирина успокоилась и положила левую ручку на колено Бориса.

- Ты, может, и умеешь обращаться с женщинами, но знаешь их психологию и наблюдательность очень неважно, - женщина уже попыталась улыбнуться. Потом взглянула прямо в глаза Бориса. И Борис сразу понял, чего она сейчас попросит. - Поцелуй меня, пожалуйста!

Посетив супермаркет, счастливые и нагруженные покупками, они буквально влетели в ночлежку. Андрей и Вика уже вернулись, и валялись в обнимку на старом плешивом диване, перед большим телевизором. Аркадий что-то вычерчивал на своем экземпляре карты местности предполагаемого клада. Толика и Вячеслава еще не было. Сияющая Ирка, держа в одной руке увесистую сумку, другой умудрилась ухватиться за Бориса, обе руки которого были заняты.

- Так! - быстро констатировала Вика. - События пьесы стали развиваться стремительно!

Она притянула к себе взъерошенную голову Андрея и поцеловала его в губы.

- Вижу, вижу! - Борис поставил пакеты со снедью на стол. - Свежий лесной воздух вскружил головки кладоискателей-авантюристов. С чем вас и поздравляю! Может, это и к лучшему. Хотя в приметы - не верю!