Вдоль по памяти. Бирюзовое небо детства(СИ)

- Его надо покормить?

- Он сегодня не будет есть. Завтра.

Ужин прошел в живом обсуждении, чем кормить зайца. Решение было единодушным: молоком.

- Не имела баба хлопот, купила порося...- сказала мама в конце ужина.

Я не понимал, к чему это, но почему-то стало обидно.

Утром, едва дождавшись ухода родителей в поле, я бросился в камору с мисочкой молока. Зайчонок легко дал себя поймать. Я подтолкнул его к мисочке. Он не ел. Взяв зайчика в руку, я ткнул его мордочкой в молоко. Он даже не облизался. Через пять минут его голова, грудь и передние лапки были мокрыми.

Малыш сразу потерял свою привлекательность. Вытерев его своим полотенцем, как будто на что-либо другое он бы не согласился, я отпустил его в угол. Он сразу юркнул в щель между двумя полными мешками. Я вышел на улицу.

Вскоре я увидел, как наш огромный жирный черно-пегий кот Мурик юркнул в небольшое квадратное отверстие двери. В каждом сарае и каморе отец выпилил отверстия, чтобы при закрытых даже на замок дверях, кот мог беспрепятственно ловить мышей. Во мне все застыло. Я бросился в камору. Кот сидел перед мешками сжавшись перед прыжком, уши его были наклонены вперед, а кончик хвоста возбужденно подрагивал. Он недовольно повернул ко мне голову. Его широко открытые глаза, казалось, горели.

Взяв Мурика на руки, я вынес его на улицу. Перекатывая большой камень, я привалил его к двери, перекрыв ход коту. Пришедший с работы отец закрыл отверстие куском фанеры короткими гвоздиками с ромашкой на широкой шляпке.

- Расплодятся мыши с вашим зайцем - ворчала мама.

- Не успеют.

Я был вполне удовлетворен ответом отца, восприняв их как защиту моего зайца.

А заяц продолжал голодовку. Пришедший в гости Тавик, который знал все, сказал, что зайчиха кормит зайчат один раз после рождения и убегает. Второй раз их может кормить даже чужая зайчиха. А молоко зайчихи в несколько раз жирнее коровьего. Жир в молоке в селе мерил только один человек, принимающий молоко от колхозников. Поскольку туда у меня доступа не было, я решил не мелочиться. Я стал наливать зайцу снятые мной в погребе еще жидкие сливки.

Вскоре, подав зайчонку блюдечко со сливками, я восторженно наблюдал, как он начал неловко слизывать сливки по краю блюдечка. Ел он довольно долго. Я был вне себя от счастья. Потрусив зайца у уха, с удовлетворением больше почувствовал, чем услышал бульканье в его животе. Будем жить!

По совету Тавика я стал давать зайцу свежесорваный клевер и люцерну. Даже на глаз было видно, что заяц немного подрос. Меня он не боялся. Я стал выносить его во двор, тщательно охраняя его от кота и наседки, цыплята которой уже свободно гуляли повсюду. После прогулки я водворял моего питомца на его место между мешками.

Перед вечером я буквально заваливал проход между мешками клевером, добавляя рядом яблоки и ранние груши. Фрукты заяц не трогал. Положив однажды вырванную морковку с ботвой, на второй день с радостью увидел, что она ему понравилась.

Близилась школа. По утрам, когда я выводил зайца гулять, уже чувствовалась нарастающая прохлада. В это время я заметил необычное поведение моего зайца. К концу прогулки мелкими скачками он начинал убегать в огород, за которым уже начинала светлеть лесополоса. За ней тянулось скошенное колхозное поле.

Побегав за зайчонком, я ловил его и закрывал в каморе. В душу закралось беспокойство. Я осознавал, что заяц хочет на волю. Мне совсем не хотелось его отпускать.

Я хотел огородить участок возле дверей каморы сеткой, но ее не было. Огородил дверь углом их двух досок и заяц гулял уже в маленьком загончике. Хотел попросить деда связать невысокую изгородь из ивовой лозы, но не успел. В один день я пошел попить воды, а когда вернулся, зайца в загородке уже не было.

Пробежав через сад, я увидел его прыгающим через луковые грядки. Догнать я не успел. Заяц скрылся в густой кукурузе. Поиски ни к чему не привели. Остаток дня я провел в каком-то глухом отчаянии. Взрослые меня безуспешно успокаивали. Покой в мою душу частично водворил Тавик. Он объяснил, что побег зайца был зовом природы, а в неволе он бы погиб.

О близком конце лета говорила и поездка с отцом в Могилев-Подольский, где отец покупал, долго примеряя, только появившуюся красивую, мышиного цвета, школьную форму. Примеряли долго, выбирали по размеру и росту, чтобы хватило до конца учебного года. С четвертого класса отец покупал школьную форму в Черновцах, где учился Алеша. Вместо школьного ремня с буквой Ш у меня был, подаренный братом и служивший предметом зависти, более широкий ремень желтой пряжкой, на которой красовались буквы РУ (Ремесленное Училище).

Короче становился день. По утрам прохлада неприятно холодила открытые руки и лицо. О накатывающей осени можно было судить и по появлению, разбросанных по селу, половинок грецких орехов, съедобная сердцевина которых была тщательно вырезана.

Во второй половине августа в школу привозили и раздавали бесплатно школьные учебники. Несмотря на то, что учебники в первую очередь раздавали самым младшим, с самого утра на школьном дворе взбудоражено толпилась вся школа. Мы с волнением листали новые, пахнущие типографской краской, учебники. Перед пятым классом особого внимания был удостоен "Учебник французского языка" с незнакомым ещё латинским алфавитом. С волнением открывали контурные карты по географии, угадывая границы государств, названия морей, рек и столиц.

Покупал дневник, тетради, альбомы, карандаши. Разводил купленные таблетки для приготовления чернил. Растворение чернил становилось ежегодным волнующим ритуалом, отправляемым во второй половине августа. Вместо одной, я растворял во флакончике не менее двух таблеток. Готовые чернила казались густыми. Написанный такими чернилами текст после высыхании приобретал бронзово-фиолетовый, с металлическим блеском, цвет, как крылья жуков маек-кантарид, в великом множестве кормившихся на кустах сирени или как зеленая жемчужина.

В те далёкие годы я совершенно искренне полагал, что зеленые жемчужины существуют. Писали же во времена моего детства, что Крым - зелёная жемчужина Советского Союза, а Никитский ботанический сад - зелёная жемчужина Крыма. Потом я понял, что расхожее выражение "зелёная жемчужина" - это всего лишь аллегория. И лишь много позже, уже при написании настоящих строк я узнал, что зелёный жемчуг всё таки существует. Жемчужины зелёного цвета вырабатывают моллюски абалон (морское ушко) и наутилус помпилиус (помпилиев кораблик).

Обычную стеклянную бусинку, подвешенную на нитке я превращал в жемчужину простым окунанием в густые чернила. После высыхания бусинка становилась совершенно сказочной, она искрилась изумрудным перламутром.

Чернила я разводил до 6 - 7 класса, несмотря на то, что флаконы с готовыми чернилами в магазине продавались уже с начала пятидесятых. Была в этом священнодействии какая-то таинственность и ожидание волшебства. Каждый август мною одолевала сладкая иллюзия, что, наконец-то, в новом учебном году, без усилий с моей стороны, с новыми, только что разведенными мной чернилами, я буду писать лучше. Буквы сразу станут ровнее, будет меньше клякс, ошибок. Мои тетради будут чистыми и нарядными. Как у Алёши.

Алеша всю жизнь писал ярко-синими чернилами. Написанные им ровные строки казались нарядными. Сочинения, написанные им в средней школе, я читал уже будучи студентом. Написанный Алёшиной рукой текст читался очень легко.

Обложки Алёшиных тетрадей всегда были чистыми и свежими. Он уже заканчивал тетрадь, а она была почти как новая. Если бы не надпись на обложке, можно было подумать, что тетрадь только недавно купили. Углы Алёшиных тетрадок были ровными, никогда не закручивались и не кучерявились. Всё написанное Алешей я развешивал бы на стене. Чтобы все видели и любовались. А я гордился.