Колеса

Из застекленной контрольной будки, расположенной рядом с автомобилем, вышла девушка-техник в белом халате.

— Вам нужна какая-то определенная трасса, мистер Трентон? — спросила она.

— Дайте ему с ухабами, — сказал инженер. — Одну из калифорнийских дорог.

— Слушаюсь, сэр. — Девушка вернулась в будку, затем с бобиной в руке высунулась из двери. — Государственная дорога номер семнадцать на участке Окленд — Сан-Хосе. — Она вложила бобину в гнездо и протянула кончик пленки через приемную катушку.

Адам повернул ключ зажигания. Двигатель «Ориона» тотчас пробудился к жизни.

Адам знал, что вращавшаяся в будке пленка начнет электронным способом передавать на ролики динамометра под автомобилем все особенности профиля калифорнийской дороги. Таких пленок в коллекции лаборатории имелось немало: все они были записаны высокочувствительной аппаратурой на автомобилях, колесивших по дорогам Северной Америки и Европы. А теперь с их помощью можно было мгновенно воспроизвести любую дорогу, нужную для испытаний и исследований, — как хорошую, так и плохую.

Адам дал нагрузку двигателю «Ориона» и стал повышать скорость.

Стрелка спидометра быстро скакнула на пятьдесят миль. Колеса «Ориона» и ролики динамометра бешено крутились, хотя сама машина не двигалась с места. Адам чувствовал, как ее потряхивает, точно на ухабах.

— Очень многие наивно полагают, что в Калифорнии великолепные дороги, — заметил Ян Джеймисон. — И поражаются, когда мы демонстрируем здесь, насколько они плохи.

Стрелка спидометра показывала шестьдесят пять.

Адам кивнул. Он знал, что автомобильные инженеры весьма критического мнения о калифорнийских дорогах, где из-за отсутствия морозов дорожное покрытие делают неглубоким. В результате от проезда тяжелых грузовиков бетонные плиты утрамбовываются посредине, а по краям загибаются и лопаются. Поэтому, дойдя до конца очередной плиты, машина слегка проваливается и подпрыгивает, въезжая на следующую. Возникают непрестанные толчки и вибрация, и инженерам приходится считаться с этим при конструировании машин.

Скорость на «Орионе» возросла до восьмидесяти.

— Вот сейчас оно и будет, — сказал Джеймисон. Не успел он договорить, как машину — уже не только из-за калифорнийских ухабов — затрясло сильнее и появилось гудение. Правда, гудение было приглушенное, а вибрация — минимальная. Такое ШВЖ уже не могло повергнуть водителя в панику — не то что раньше, когда они проверяли машину на испытательной трассе.

— И это все? — спросил Адам.

— Да, все, — заверил его Джеймисон. — Растяжки устранили излишний шум и вибрацию. А то, что вы сейчас ощутили, мы считаем вполне допустимым. — Адам сбросил скорость, и инженер добавил: — Теперь посмотрим, что будет на гладкой поверхности.

В контрольной будке поставили другую пленку — участок дороги № 80 в Иллинойсе, связывающей два штата.

Неровности покрытия исчезли, гудение и вибрация стали соответственно меньше.

— Попробуем еще одну дорогу, — сказал Джеймисон, — действительно скверную. — Он сделал знак лаборантке, и та улыбнулась.

Адам прибавил газу, и «Орион» уже при скорости шестьдесят миль стало отчаянно раскачивать.

— Это штат Миссисипи — государственная дорога номер девяносто, близ Билокси, — объявил Джеймисон. — Дорога и сначала-то была неважная, а ураганом «Камилла» ее и вовсе исковеркало. И мы едем сейчас по той части, которая так и не была заделана. Разумеется, развить на ней такую скорость может разве что самоубийца.

Дорога была настолько плохая и при скорости в восемьдесят миль машину так трясло, что собственную вибрацию автомобиля уже невозможно было уловить. Ян Джеймисон остался очень доволен.

— Люди понятия не имеют, — заметил он, когда скорость снизилась, — какие у нас должны быть великолепные инженеры, чтобы учесть все виды дорог, а ведь таких, как эта, немало.

Джеймисона, подумал Адам, уже снова потянуло в его абстрактный инженерный мир. А вот то, что проблема ШВЖ применительно к «Ориону» может быть решена, — это практически важно. Адам уже понял, что, несмотря на чудовищные затраты, придется пойти по пути добавок — лишь бы не задерживать выпуск «Ориона». Конечно, первый вице-президент Хаб Хьюитсон, считающий «Орион» своим детищем, тем не менее подпрыгнет до потолка, услышав, что стоимость каждой машины возрастет на пять лишних долларов. Но придется ему с этим примириться, как уже почти примирился Адам.

Он сбросил скорость и вылез из машины, следом за ним — Ян Джеймисон. По совету инженера Адам не стал выключать двигатель. Теперь за дело взялась девушка, сидевшая в будке, и, переключив «Орион» на дистанционное управление, стала наблюдать за его поведением. Когда скорость на динамометре достигла отметки «восемьдесят», внешняя вибрация оказалась почти столь же малозаметной, как и внутренняя.

— А вы уверены, что растяжка долго выдержит? — спросил Адам Джеймисона.

— Ни минуты не сомневаюсь. Мы провели все необходимые испытания. И довольны результатами.

«Весь он в этом, — подумал Адам, — всегда чертовски доволен собой!» Спокойствие инженера, смахивающее на безразличие, продолжало его раздражать.

— А вас никогда не смущает, — спросил Адам, — что вы занимаетесь здесь не созиданием, а разрушением? Вы же ничего не производите. Только разбираете, уничтожаете.

— Ну, кое-что и производим. — Джеймисон указал на ролики динамометра, быстро крутившиеся под колесами «Ориона». — Видите их? Они подключены к генератору, как и все остальные динамометры в лаборатории. Каждый раз как мы запускаем машину, ролики производят электричество. Мы подключены к детройтскому «Эдисону» и продаем им электроэнергию. — Он с вызовом посмотрел на Адама. — Иной раз мне кажется, что это не менее полезно, чем некоторые вещи, которые выходят из отдела планирования.

Адам примирительно улыбнулся:

— Но не «Орион».

— Нет, — согласился Джеймисон. — Мы в общем-то все надеемся, что «Орион» к их числу относиться не будет.

Глава 8

Ночную рубашку Эрика Трентон наконец купила в магазине Лейдлоу-Белдона на Сомерсет-Молл в Трое. До этого она объехала все магазины в Бирмингеме, но не нашла ничего такого, что отвечало бы поставленной ею цели, и продолжала кружить в своей спортивной машине по окрестностям, испытывая даже удовольствие оттого, что у нее, в виде исключения, появилась какая-то цель.

Сомерсет-Молл была большая современная площадь к востоку от Большой бобровой дороги, где разместилось несколько дорогих магазинов, которые посещали в основном зажиточные семьи автомобилестроителей из Бирмингема и Блумфилд-Хиллз. Эрика частенько туда наведывалась и знала почти все магазины, включая и магазин Лейдлоу Белдона.

Увидев там ночную рубашку, она тотчас поняла, что это как раз то, что нужно. Рубашка была из тончайшего блекло-бежевого нейлона и к ней — такой же пеньюар. При ее светлых волосах получится этакая медовая гамма. Для завершения эффекта — а ей так хотелось сегодня понравиться Адаму — она решила приобрести еще оранжевую перламутровую помаду.

Поскольку у Эрики не было своего счета в магазине, она расплатилась чеком. Затем направилась в секцию косметики за помадой: она не была уверена, что дома найдется нужный оттенок.

Продавщица в секции косметики была занята. Разглядывая от нечего делать стенд с образцами губной помады, Эрика случайно обратила внимание на покупательницу, стоявшую у соседнего прилавка с духами. Это была женщина лет шестидесяти, и Эрика услышала, как она сказала продавщице:

— Мне надо что-то подарить невестке. Только вот я не уверена, что именно… Дайте понюхать «Норелл».

Взяв пробный пузырек, продавщица — брюнетка со скучающим лицом — прыснула духами ей на руку.

— Да, — сказала женщина. — Да. Очень приятный запах. Я возьму.

Продавщица сняла с зеркальной полки за своей спиной белую коробку с крупными черными буквами и поставила перед покупательницей.

— Пятьдесят долларов плюс налог. Будете платить наличными или чеком?