Побег от ствола судьбы на горе жизни и смерти

В библиотеке женщина, он ее не знал, выдала ему комплект газет за три последних дня, и он уселся в пустом читальном зале, за самым дальним от двери столом. Но читать ему долго не пришлось, ибо полоснули по глазам газетные шапки: «Заговор врагов», «Народ скорбит и негодует», «Им не уйти»… и его фотографии, анфас и в профиль!

«Генерал армии Фридрих Мастертон в этот тяжелый для Родины час принял на себя всю полноту…», «Военное положение вводится с 21:00 до 7:00 ежедневно»…

«Ваны – нити ведут за рубеж», «Кромешник – 1 миллион награды», «Он вне закона!», «Если ты гражданин – помоги стране и право…»

Гек выхватил «магнум» и в боковом прыжке трижды выстрелил по ворвавшимся в читальный зал людям. Все они были с автоматами наизготовку, в касках и бронежилетах, но троим из них это не помогло – Гек стрелял в лицо. Он вскочил на стол и запрыгал вправо, параллельно оси «окна – дверь». Пальнул еще дважды и убил остальных, кто успел ввалиться в зал. Взвизги женщин и лай команд явственно намекали, что за дверью не безлюдно. Полоснула очередь по двери, полетели щепки, но входить или вбегать никто пока не решился. Гек шустро подскочил к одному из покойников, сдернул автомат со сдвоенным изолентой рожком, вытащил из нагрудного кармана еще комплект и ринулся к противоположной, внутренней двери, ведущей в хранилище. Автомат он держал в левой руке, «магнум» по-прежнему в правой.

Пробежать сквозь хранилище – дело семи-восьми секунд, еще дверь… Р-раз! Коридор, пусто. Вниз, на первый этаж. Вперед, туда, где окна без решеток… Гек даже странно порадовался, что знание местности, полученное когда-то в результате профилактической рекогносцировки, реально ему пригодилось. Он заставил себя остановиться, автомат положил на пол, а пистолет сунул на живот, оттянул присохшие оконные задвижки и аккуратно раскрыл одну половину окна. Подобрал автомат и прыгнул вниз – два метра, пустяк. По пустынному внутреннему двору он добрался до ближайшего люка, подковырнул пальцами крышку… Мышцы на спине противно дергались, ожидая свинцовой очереди… Вперед, вниз, от-лично! Видимо, никто не ожидал его появления именно в библиотеке, и бдительная работница просто вызвала ближайший патруль спецназа… Это очень хорошо… После отъезда Оры он поменял библиотеку на другую, почти столь же представительную, и уже выписывал разовые билеты на имя Вильяма Брандта. Эту тетку он не знал, и вполне возможно, что его не сопоставят с тем, что он тут постоянный клиент… И уж никак до Оры не доберутся. А если и вскроют связь – пойди найди ее, он тогда в департаменте все визы чисто подмел, за неплохие деньги…

Время жгло пятки; познания Гека в этой части подземного города, особенно так близко к поверхности и без доступа к глубинам, были весьма приблизительны, и Гек наудачу пробежал по склизким от сырости шахтам несколько сот метров, ткнулся в один люк, другой… Автомат он сбросил в начале пути, обойму в стволе поменял и решительно полез наружу. Оказался он во дворе-колодце. Из окон кто-то пялился, фигня, авось примут за пьяного диггера…

Гек спокойно вывернул на Президентский проспект и постарался смешаться с толпой. Риск, что при таком пешеходном движении собаки-ищейки его унюхают, был весьма невысок, но Гек все же втиснулся в единичку-троллейбус и пару остановок проехал. Когда вокруг полно народу и все так буднично – никто не ищет среди давки государственных преступников. И через мост надо обязательно проехать, а не перейти. Такси – ни под каким видом. Наверняка уже пошел всеобщий перехват. Звучит грозно, да прямая эффективность невелика; зато для отчета неплохо: не та, так другая добыча случайно в сеть попадет… Аккуратнее, как можно аккуратнее…

Гек знал, что ему делать в ближайшие сорок минут: надо добраться до дома №62 по Минеральной улице и посмотреть в почтовом ящике сообщение от Блондина, если оно там есть и если Блондин еще жив. Геку непросто было на всем пути щупать глазами обстановку и не встречаться ни с кем взглядом, чтобы не получилось, как с тем первым узнавшим его мужиком… Вдобавок крайне нежелательно попадать в поле зрения полиции и военных, они всех подряд кнокают, хотя и утомились за эти горячие денечки.

Теории строить рано, следует проверить ящичек, залечь на точку и спокойно все обдумать. Вот дурак без обратной связи: кабеля нет, ни радио, ни телефонного, ни телевизионного – собственных рук дело. А волны туда ни короткие, ни длинные не доходят – не нейтрино чай… Жратвы навалом, на две недели хватит, да подкупить по пути… Можно купить транзистор, или как он теперь называется, и выходить на верхнее подземелье – слушать новости…

Письмо было на месте. Гек вышел из парадной и стал читать на ходу. Почерк был корявый, с грамматическими ошибками – Блондин собственноручно малевал.

«Папа, привет. Все вспоминаем твои именины. Праздничные фотографии готовы, хотя ты и не любишь фотографироваться. Ты очень похожим получился. У нас все более-менее. Маленький наш хоть и упирался и капризничал, но все же поехал в гости к китайцам-иглоукалывателям, врачи настояли. (Малыш, стало быть, погиб во время прихвата или облавы…) Кисель чуть было не прокис, но мы его спрятали от духовки подальше, и с ним порядок, ждет, тебя дожидается. У соседей за стенкой все время шум и грохот, может дерутся или мебель ломают, а у нас очень тихо. (То-то же, идиоты, а то все урчали и фыркали.) Ребята из нашей школы разъехались на каникулы, некоторые звонят и пишут, от некоторых ни слуху ни духу. Книги, которые ты нам посоветовал, мы прочли, а теперь не знаем, что читать. Да, вот еще хорошая новость: мы с Джеффриком разыскали адрес и съездили вчера в гости к дяде Биллу, твоему сослуживцу, как ты просил, передать от тебя привет. Он обрадовался, встретил нас хорошо. Джеффрик все хотел с ним поиграть, но время было позднее, и мы взяли для него гостинец к Новому году и уехали. А живет он теперь возле Луна-парка. (Бычок, Бычок… Легко, видать, умер… Фант – молодец, хоть и упрямый, как сто ослов, – сказано же было: опознать и прикончить, безо всяких допросов. Видимо, по ситуации решил действовать. При нынешних событиях – вполне оправдано, ни звуком не попрекну.) На нашей улице семафоры не работают, и Джеффрик теперь боится переходить дорогу (Интернет и „мыло“ – перекрыли, гады). А еще телефон шипит и хрипит, плохо все слышно. Пиши нам почаще, а лучше приезжай, мы скучаем».