Наезд

Языки становятся развязнее, движения и жесты все более фамильярными. Задушевные беседы о том, что Нинка, конечно, охуенный PR-менеджер, но вот в медиапланинге как-то не очень и не дает никому, а Федоров прекрасный администратор, но только очень нервный.

Постепенно исподволь приходит время корпоративного флирта. Аркатов тайком от жены что-то шепчет на ухо секретарше. Женя пожирает глазами уже упомянутую Нинку, а заместитель главного бухгалтера Оля садится тихонечко рядом со мной и начинает изливать душу. Она говорит о какой-то иной, совсем не похожей на мою жизни, о больной маме и двухкомнатной квартире, о пьющем муже и подругах, сидящих без работы, о нужде в сильной мужской руке… Увольте! Мне хватает собственных переживаний. Оставьте меня одного в моем личном аквариуме, не сливайте в него грязную воду из вашего болота.

Борющийся с алкоголизмом Казак решил не праздновать, но все равно каждый вечер убирался в говно. Я сделал другу подарок – перьевую ручку Montblanc, из коллекции Boheme Rouge. Коля проебал ее довольно быстро даже для него – дня через три.

Тринадцатого я отмечал в «Антонио». Среди гостей была куча знакомых бизнесменов, чиновники и политики. Пригласил я и Таню. Та пришла в роскошном вечернем наряде – черном обтягивающем платье, обнажающем спину. На шее блестело недорогое, но очень стильное, колье, по-моему, Swarovsky.

Я не мог отвести от девушки восхищенных глаз. Может быть, я и вправду влюбился?

Родители не приехали. Отец сослался на занятость, аврал на работе, мама вяло пожаловалась на здоровье. «Поздравляем, Володя, – сказала она. – Счастливо отпраздновать, только аккуратнее, знай меру». Я немного расстроился: в кои-то веки решил устроить цивильное празднование без стриптиза и шоу трансвеститов, кокаинового бара и тому подобного распутства! Кто знает, что будет со мной в следующем году! Где, с кем и как буду я праздновать следующий свой день рождения?

Пришла сестра с мужем, полноватым маменькиным сынком Петей.

Проходя мимо, я злобно шепнул ей на ухо:

– Чего ты в Тулу со своим самоваром? Была бы одна, познакомил бы тебя с каким-нибудь банкиром.

Женя довольно быстро набрался, бросил свою жену и настойчиво приставал к чужим спутницам. Аркатов напился еще быстрее, он периодически порывался сходить к несуществующему оркестру, заказать имениннику песню. В основном же все было достаточно буржуазно. На горячее подавали сибаса, запеченного с картофелем, вполне себе консервативное блюдо. Гости пили Chablis и Martini extra dry, говорили много тостов. Ближе к полуночи я все же позволил себе расслабиться. Вадим сгонял в дежурную аптеку, привез пару инсулинок, и мы быстренько бахнулись в туалете. Окончание празднования запомнилось каким-то стеклянным и хрупким. Все вокруг казались не настоящими людьми, а только голограммами.

Позднее всех появился Казак, сильно пьяный и в сопровождении не менее пьяной, но довольно очаровательной, смутно знакомой спутницы. Кажется, это была стриптизерша из «Мятного Носорога». В руках Коля нес казачью шашку и папаху.

– Дорогой Вован, – закричал он еще из дальнего конца зала, – вот, бля, тебе наш донской подарок! Шашка и папаха! Произвожу тебя в казаки! – с этими словами он протянул мне свои дары. Я неуверенно принял из его рук тяжеленное холодное оружие. Кто-то, кажется, Женя, нахлобучил мне на голову папаху.

– Вылитый казак! – закричали гости.

– Махмуд Эсамбаев, – сказал Женя.

– Ага, – Коля наполнил бокал вином и поднял его высоко над своей головой, – правда, Эсамбаев был пидаром. Вот, давайте выпьем за то, чтобы Вован пидаром не стал!

В этот момент я уже знал, что что-то будет. Что-то произойдет. Среди моих гостей был близкий друг Умара Джабраилова Исса. Насколько я знаю, он был из того же тейпа, что и Эсамбаев. Снежным барсом метнулся он к Казаку, коротким и точным ударом сшиб его с ног и несколько раз ударил поверженное тело ногами.

– Сука, – на глазах Иссы были слезы, – кровью харкать будешь, а слова свои назад возьмешь.

Казак сделал попытку подняться и сказал: «Извиняюсь». В тот же момент он в очередной раз был сбит на пол. Исса повернулся ко мне и коротко кивнул.

– Извини, друг, но я вынужден уйти.

Резко повернувшись, гордо вскинув голову, он прошагал к выходу из ресторана. Крупные слезы катились из его иссиня-черных глаз.

Тишина повисла над залом. Казак поднялся, посмотрел угрюмо в след ушедшему:

– Я тоже, пожалуй, пойду.

Фраза эта, сказанная слабым безжизненным голосом протрезвевшего друга, на мгновение повисла в безмолвии, но затем постепенно растворилась во все нарастающем гомоне гостей.

Я подошел к другу, обнял его:

– Что ты, Казак? Ну, был один урод на празднике, чего ж теперь? Пойдем, выпьем. Пока тебя не было, так грустно было.

Казак потер ушибленные места и мрачно пробормотал:

– Зато теперь повеселились, да?

Через день или около того (когда я там очнулся после нескончаемого кокосово-клубного трипа?) мама позвонила снова.

– Ну что же не заедешь? – сказала она так, будто мои посещения родителей были постоянной практикой. – Мы хотим тебя поздравить, подарок опять же…

Я решил приехать. В конце концов, что мне стоит. Мало того, я был тронут, даже сильно. Они хотят меня видеть, они соскучились! Я приехал под вечер с бутылкой Moet Chandon для мамы, Hennessey для отца и огромным тортом. Дверь отворила мама.

– Что же так поздно? – тон ее голоса был достаточно недовольным. – Завтра рабочий день, между прочим, отцу рано вставать…

– Извини, – я потянулся, чтобы обнять и поцеловать ее, довольно неловко.

– Не топчись в прихожей, – мама покачала головой, – напачкаешь.

– Да я же на машине, не грязный.

– Ну, не тебе же убирать, конечно, – тон постепенно сменялся на негодующий.

Я решил не спорить. Натопчу, так натопчу. Снял ботинки, дубленку и прошел в комнату. За столом сидели отец, обе бабушки (по материнской линии и отцовской), сестра.

– Привет, – сказал папа, – поздравляем.

Бабушка по отцовской линии встала из-за стола, обняла меня и сунула в руку какой-то небольшой сверток.

– Что это?

– Пенсия у меня маленькая, – начала бабушка любимую тему, – да я ее всю родителям отдаю. Время сейчас, знаешь, какое? Но я на шее у них не сижу… А это подарочек тебе, сама связала, носочки…