Дочь капитана

– Что будет… с моим боцманом? – спросил Казин.

– Он будет в яме сидеть! Пока за вас выкуп не заплатят. И скажи своей команде, что если кто не будет подчиняться, тоже в яму поедет. Ты понял?

– Понял.

– О’кей… Дальше. Сегодня был новый совет старейшин. Мы решили… Короче, давай посчитай по-твоему – сколько стоят эти гребаные танки?

– То есть? – не понял Казин.

– Ну чего ты не понимаешь? – нервно сказал Махмуд. – Считай, сколько они реально дадут за это ржавое железо!

45

Спортивная машина с небританским темпераментом пронеслась по пригороду Лондона и с визгом тормозов застыла у небольшого частного дома на Принстон-стрит. Ольга распахнула левую дверцу, выскочила из машины и помчалась в дом, а Стивенсон выключил двигатель, закрыл машину и пошел за Ольгой.

На втором этаже Ольга ворвалась в кабинет Шиянова и бросилась ему на шею.

– Ура! Мы победили! Три миллиона! Мы летим в Кению! Я за вещами…

И бегом унеслась вверх по лестнице в гостевую комнату на третьем этаже, а Шиянов протянул руку вошедшему Стивенсону.

– Поздравляю. Сколько времени займет доставка выкупа?

– Обычно это тянется дней десять.

– Думаете, ее отец доживет?

Стивенсон пожал плечами.

Спустя пару часов Стивенсон и прилетевшие по этому случаю Лэндстром и Жора Стефандополус в сопровождении менеджера «Bank of London» скрипучим старинным лифтом спустились в святая святых – банковское хранилище, и менеджер подал дежурному стопку документов.

– Три миллиона долларов США.

– Не забудьте, – сказал ему Стивенсон, – пираты поставили условие: только 50-долларовыми купюрами.

Менеджер банка кивнул, а дежурный, проверив документы, вышел из своей конторки времен Чарлза Диккенса и ушел за тяжелую стальную дверь в глубь хранилища.

Менеджер банка и трое посетителей остались ждать.

– Пираты боятся фальшивых купюр… – объяснил Стивенсон.

Никто не ответил и не поддержал разговор.

Стальные двери открылись, дежурный в сопровождении двух охранников с явным усилием выкатил тележку-каталку с шестью опечатанными брезентовыми мешками.

Глядя на эти мешки, Жора Стефандополус удивленно присвистнул.

– В каждом мешке – пятьсот тысяч долларов США, – сказал ему менеджер банка. – Хотите проверить?

– Конечно!

Менеджер банка смерил его уничижительным взглядом и, не проронив ни слова, пошел к лифту.

– Козел! – негромко сказал ему вслед Жора, но мешки распечатывать не стал, а, выйдя из банка на улицу, проследил, как вооруженные, с короткоствольными автоматами, охранники в камуфляже загрузили эти мешки в бронированный инкассаторский грузовик компании «Safe Connections Ltd.», который стоял на тротуаре прямо у входа в банк.

А чуть погодя лондонцы могли наблюдать странную процессию: инкассаторский броневик с надписью «Safe Connections Ltd.» под проливным дождем катил по лондонским улицам, следом за ним ехал «ягуар» Шиянова с Лэндстромом и Жорой Стефандополусом, а за «ягуаром» – спортивный «феррари» со Стивенсоном и Ольгой, которая говорила в трубку своего мобильного телефона:

– Господин адмирал! Я вас очень прошу! Пожалуйста, запросите ваш фрегат еще раз связаться с «Антеем»!.. Я понимаю… Но сегодня двадцать второй день, как отец без инсулина…

Но лондонцы, занятые дождем и своими делами, не обращали, конечно, внимания на этот кортеж, и бронированный грузовик, выехав из города в сопровождении «ягуара» и «феррари», за сорок минут добрался до небольшого частного аэродрома и подкатил к реактивному «Гольфстриму» с такой же, как у броневика, надписью по борту «Safe Connection Ltd».

Охранники перенесли в самолет мешки с деньгами.

Открыв свои зонтики, Ольга, Стивенсон, Шиянов, Лэндстром и Жора вышли из «ягуара» и «феррари», а навстречу им из самолета спустился по трапу вооруженный, в дождевике и в камуфляже, представитель компании «Safe Connection Ltd».

– Господа, – сказал он, – власти Кении отказали нам в посадке в Момбаса, там какие-то беспорядки. Придется лететь в Найроби, а там искать другой самолет.

– И? – спросил Лэндстром.

– Это увеличит стоимость доставки, – сообщил представитель.

– Но я уже подписал договор на четыреста тысяч фунтов! Куда больше?!

– Ничего не могу поделать, сэр. Цена страховки вашего груза и его доставки увеличилась на 42 тысячи фунтов. И нам нужен аванс 25 процентов.

Лэндстром посмотрел на Жору Стефандополуса, но тот безучастно пожал плечами – мол, его это не касается.

– Жора, пожалуйста! – взмолилась Ольга по-русски. – Нам нужно лететь!

Жора протянул ей свою открытую ладонь.

– Фотки!

Стивенсон и Лэндстром, не понимая ни слова по-русски, с удивлением наблюдали, как Ольга отдала Жоре свой телефон.

– Держи, – сказала она, – они здесь.

– Все?

– Все! Быстрей! Пожалуйста!

– А те, что ты послала своему адвокату?

– Нет у меня никакого адвоката. И не было.

– Сука! – психанул Жора. – Ты меня развела?!

Но старик Шиянов, который все понял, тут же врезал Жоре по лицу. Жора, конечно, дернулся к Шиянову, но Стивенсон схватил его в обхват.

– Stay! What’s going on? Do you want me to call police?

– Вы собираетесь платить? – спросил у Лэндстрома представитель «Safe Connection Ltd».

А тот повернулся к Жоре:

– Вы заплатите половину?

– Да пишов ты! – по-украински ответил Жора, швырнул телефон оземь, ударил по нему ботинком и пошел прочь с аэродрома.

Лэндстром растерянно крикнул:

– Мистер Стефандополос! Я не понимаю…

Жора, уходя, показал ему неприличный жест – но не по-британски пальцем, а кулаком.

– Итак? – сказал Лэндстрому представитель «Safe Connection Ltd». – Вы платите или нет?

Лэндстром со вздохом достал из кармана чековую книжку и стал выписывать чек.

Пилот «Гольфстрима» включил двигатель.

46

С десяток сомалийских алюминиевых катеров и фибергласовых лодок, загруженных сомалийскими старейшинами, козами, бидонами с молоком и мешками с миррой, отчалили от прибрежной деревни и, паля в воздух из «калашей», устремились к «Антею».

– Обрадовались, черти! Выкуп летит! – сказал командир фрегата Евросоюза, переводя бинокль с одной лодки на другую.

А на «Антее» в каюте пленных моряки, стоя у иллюминатора, с недоумением переглянулись:

– Чё, новый захват, что ли?

Подойдя к «Антею», сомалийцы по веревочным лестницам взобрались на судно и лебедками подняли на палубу коз, мешки с рисом, бидоны с молоком и мешки с миррой. Старейшины принялись обнимать Махмуда и его команду, поздравлять с победой. И тут же на верхней палубе оглушительно загремела арабская музыка, сомалийцы, готовя победный пир, стали резать коз, разводить костры и жарить свежую козлятину. Всех пиратов, участвовавших в захвате «Антея», Махмуд великодушно освободил от вахты, на охрану пленных поставил новоприбывших.

А в ходовой рубке слабеющий капитан Казин полулежал на матрасе, на полу штурманского отсека, и Оксана, присев на корточки, кормила его гречневой кашей.

– Все, не могу больше… – прошептал капитан, отстраняя ее руку с ложкой, и повернул голову к старпому. – Вызови фрегат… скажи: пока не привезут боцмана… никакого выкупа…

Оглядываясь на нового охранника – почти пацана, торчавшего у выхода на капитанский мостик и завистливо взиравшего на пирующих товарищей, – старпом вызвал по УКВ радиста фрегата. А переговорив с ним, подошел к этому охраннику, сказал по-английски:

– Командир фрегата вызывает Махмуда. Понимаешь? Махмуда позови. Махмуда!

– Мах муда? – тупо спросил пацан.

– Сам ты мах муда! Не мах муда, а Махмуда! Махмуд! Твой командир, босс!

– О, босс! Аслан! – сказал пацан.

– Хрен его знает. Может, он на самом деле Аслан. Короче, с вашим боссом хочет говорить босс фрегата. Дошло?

Пацан кивнул, шагнул к леерному ограждению мостика и, пытаясь перекричать оглушительную музыку, заорал что есть сил по-сомалийски: