Землячки 3. Интерес (СИ)

- Ура! - Смеялась по-детски начальница, - завтра в зимнее оденемся!

- Что, прямо сразу? - Недоумевала Аксана. - А вдруг завтра всё растает?

- Нет, такого здесь не бывает, он ведь неделю как минимум валить будет. Конечно, потом солнце выглянет и даже может подтает, на крышах так даже точно, но вместе с солнцем придут морозы, лёгкие, но постоянные.

Рано утром она с веником в руках собралась размести дорожку. Открыв с веранды дверь, застыла в изумлении -- на столбике забора, прямо в трёх метрах от неё, сидело чудо! Маленькое огненное существо с пушистым хвостиком! Сидело и не шевелилось, как ёлочная игрушка на фоне белого снега. Несколько секунд это длилось. Потом оно быстро пробежало по тычинкам забора до угла, опять замерло, потом добежало до калитки, ещё задержалось, и исчезло по тычинкам за углом дома. Аксана, выдохнув, засмеялась:

- Так вот с кем я встречаю первый утренний снег! С прелестью, невиданной доселе!

Очистила крыльцо и с трудом сметала снег с деревянного тротуарчика. Верхний слой был сухим, а вот первые снежинки за ночь напрочь примёрзли к тротуару. Дойдя до калитки, распрямилась -- теперь уже два чуда друг за дружкой сновали по забору. Она смеялась над этим представлением, они совсем не боялись её, просто играли меж собой в догонялки, то в одну сторону бежали, то в другую.

А снег всё шёл. Прямо. Равномерно. Теперь она уже не сомневалась, что свою беленькую лёгкую курточку она должна оставить дома. Она теперь только изредка заходила в диспетчерскую, но сегодня решила показаться. С улыбкой, как всегда, отвечала водителям "Здравствуйте", "Здравствуйте", зная, что все сейчас знакомятся с её новым нарядом.

- Здравствуйте, девочки, - зашла она, отряхиваясь, - вот, решила показаться, чтобы издалека узнавали меня.

- Красиво, Аксана, слов нет, - ощупывала её Нина, - новое всё.

- А шапку себе я, девочки, сама сшила, - смеялась она.

- Сама? Ну-ка, сними посмотреть.

- Ага. Сама. Теперь принимаю заказы, можете объявление повесить. Как тут у вас, не буксуют машины-то?

- Да пока молчат. Лёгкий снег-то. Лишь бы быстрей прекратился. А вот и Вова подъехал, беги, у него путёвка уже на руках.

Как по команде, в батареях с утра зажурчала вода -- включили отопление.

- Не то, что у нас на Урале, - подумала она, - пока все не промокнут за дождливую осень, а потом не заколеют, ни за что тепла в квартирах не дождаться.

После первого числа ей передали, чтобы зашла к столяру в субботу. В кошельке было более трёхсот рублей. Она растолкала их по карманам белой курточки и отправилась за своим заказом. А бурундучки, эти великолепные создания, жили рядом с ней теперь постоянно, сновали и утром, и вечером по сарайкам, заборам, даже на крыше она их видела, возвращаясь с работы. Однажды, пока ходила за дровами, даже на веранду наведались.

- Здравствуйте, Федот Петрович. Вы специально для меня сегодня на работу пришли? Извините, пожалуйста.

- Что ж по летнему ходишь?

- Так не на что ещё одеться пока, - смеялась она, разводя руками. - Шучу я. Всё у меня есть. Просто легче так, недалеко ведь. Никак готов мой столик?

- Готов, - улыбался он, - иначе не позвал бы. Вот, смотри.

Он вытянул из-за стола прикрытую серой фуфайкой работу. Фуфайку повесил на гвоздик над скамейкой. Она так всё себе и представляла, всё так, как ей и рассказывал Олег. Она даже не встала с табуретки, просто смотрела. Три, а не четыре, изогнутых полукругом ножки соединялись примерно в двадцати сантиметрах от пола, а потом расходились каждая в свою сторону. Концы их были одеты во что-то белое для соприкосновения с полом, но вместе с тем толщина их не увеличивалась. Но вся красота заключалась в другом -- пятисантиметровая толщина верхней части по кругу была украшена резьбой по цвету, отличающемуся от основного, тёмного. В каждой вырезке одна грань была белой, другая -- свело-коричневой. Резьба не выходила на поверхность стола и была направлена под небольшим углом к центру вниз, поэтому двухцветные гранки казались треугольными.

- Какой здесь диаметр?

- Больше не нашёл, восемьдесят два сантиметра получилось.

Наконец она отвернулась от столика и с улыбкой уставилась на его создателя.

- Слов нет, я о таком и мечтала. Спасибо. Дай бог вам жизни столько, сколько и этому чуду. Это будет самая ценная вещь всей моей остальной жизни.

Тем временем закипел чайник, и, заварив, он разлил по кружкам.

- Что ж ближе не подойдёшь, не посмотришь?

- Федот Петрович, я сегодня весь вечер и всю ночь только и делать буду, что смотреть на него да щупать. Я и спать сегодня на нём буду, и сидеть, и плясать, - смеялась она. - Надеюсь, не развалится?

- Нет, не развалится, твой вес выдержит, даю гарантию, - смеялся он. - Понравился, значит?

- Очень. Спасибо. А вы где живёте? - Переменила она тему разговора.

- Мы-то? Так вон там, у лесочка, отсюда дом видно, - показал он, - справа второй, на три окошка.

- Ага, вижу, знать буду, вдруг в гости забреду когда. С кем живёте?

- Двое с прошлого года остались. Дети выросли, кто где.

- А жена работает?

- Она у меня сторожем числится, - серьёзно ответил он.

- Что сторожит?

- Так вот это всё хозяйство и сторожит.

- Так это же хорошо, всё рядом, и дом, и работа, оба деньги получаете. Скотину поди держите?

- Да так, по мелочи, коз да поросят с курами.

- Когда поросят колоть будете?

- Одного к новому году хотим, другого -- к весне.

- Ну, всё расспросила, чаю напилась. Пора расплатиться. Называйте цену, Федот Петрович.

- Восемьдесят.

- Вот, - она положила перед ним сотку, - мне ничуть не жалко, возьмите, я в долгу быть не привыкла, - она встала, - надо попробовать приподнять.

- Поднять-то поднимешь, а вот донести-то вряд ли далеко сможешь. Так что я намерен тебя проводить, девонька.

Он подкатил совсем низкую платформу, бросил на неё фуфайку, положил на неё опрокинутый столик, и за высокую ручку выкатил на дорогу. Сам занёс в комнату, поставил на середину. Она проводила его за калитку, ещё раз рассыпаясь в благодарностях и хваля его "золотые ручки".

х х х

Только четырнадцатого декабря, придя на работу, она на пустом своём столе увидела связку ключей. Начальница улыбалась. Маргарита, как всегда, запаздывала.

- Это мне? - Спрашивала она глазами.

- Твои, твои, ложи быстрее в сумочку, пока никто не видит. Вот адрес, - протянула свёрнутый листок, - прописаться надо в декабре. Скажешь, когда, только мне. Поняла? Я отпущу.

- Поняла, - она убрала всё в свою сумочку, даже не взглянув, - а где прописываться?

- ЖКО там рядом, узнаешь.

Аксана давно заметила, что здесь как-то люди не раскрываются сразу. В ОТЗ свои секреты, в кадрах -- свои, в ПЭО -- свои , все себе на уме. Не доверяют друг другу? Главбух, пожилой мужчина, его ещё можно понять, но и вся бухгалтерия не общалась с верхним этажом. Или наоборот, верхний этаж не хотел общаться с нижним? Зашла Маргарита, здороваясь, и Аксане пришлось тут же скрыть свою радость.

После работы она отправилась смотреть свою квартиру. Ещё на автобусной остановке Елена спросила:

- По магазинам?

- Ага, - улыбаясь, ответила она.

А после неспешного выхода из салона автобуса решила незаметно проводить ту, чтобы самой меньше плутать. Когда та скрылась в своём подъезде, сверила адрес, который висел на другом конце дома -- жить они будут в разных подъездах. Внутри лестничные площадки были широкими, чистыми. Достала ключи, заглянула в свой почтовый ящик -- пусто. Дверь открывалась легко. В прихожей краска на деревянном полу была изрядно потёрта, "даже олифить сначала это место придётся". Прямо по коридору -- туалет, ванная, кладовка приличная, налево -- комната, направо -- кухня.

В её сумочке во всех кармашках под мелкими молниями всегда было всё необходимое -- маникюрный набор, пачка презервативов, салфетки, платочки, иконка, две помады, малюсенький тюбик крема для рук, флакончик духов "Красная Москва", ручка, карандаш, тетрадь с записями, иголки с разными нитками в специальной упаковочке, и, конечно, сантиметр, за которым сейчас и потянулась рука.