Barrakuda (СИ)

- Я читал её! Отличная статья!

- Благодарю. Можешь обращаться ко мне - хён. А я буду звать тебя по имени.

- Спасибо, хён. Жаль, что запись сделать не удалось.

- И я о том же!- обрадовано воскликнул репортёр.- Агдан вспыхнула на небосводе Корейской культуры, как сверхновая - неожиданно и ярко. Но Агдан не сверхновая, которая вспыхнув тут же гаснет. Агдан - это навсегда. Даже после смерти оно будет продолжать светить, как все истинные звёзды. И чем дальше во времени, тем дороже будет для живущих каждый её лучик.

ХаНыль закатывает глаза, словно ища, где этот небосвод и та сверхновая на нём? Не найдя, переводит взгляд на репортёра.

- Хён, так ты здесь из-за Агдан?

- Да, ХаНыль. Я решил стать летописцем Агдан. По моим ощущениям, а я им доверяю, интерес к Агдан уже не ослабнет. Он будет только возрастать. Хочу написать о ней книгу. Название ещё не придумал... Что-то типа 'Агдан со звезды' или 'Звезда по имени Агдан'... Не суть... Я собираю материал о ней.

- Агдан знает про книжку?

- Я звонил в агентство. Разговаривал с главным менеджером. Он обещал рассказать о моём предложении президенту СанХёну. Думаю, никаких проблем не возникнет. Эта книга нужна всем. Агентству, мне, Агдан и, конечно же, всей Корейской нации...- Репортёр замолкает, устремив испытующий взгляд на младшего коллегу: проникся ли тот величественностью момента или нет?

- ХаНыль!- строго вопрошает он.- Ты же не хочешь лишить Корейскую нацию подробностей жизни Агдан?

- А как я могу это сделать?- заинтересовано спрашивает фотограф.

- Очень просто. Ты не дашь мне фотографии Агдан, которые делал здесь - в этих стенах на протяжении длительного времени.

ХаНыль усиленно обдумывает услышанное.

- Нууу...- тянет он.- Если я их тебе не отдаю, хён, то наверное потому, что ты мне мало за них предложил.

- Я знал, что мы поймём друг друга!- восклицает репортёр и бьет младшего коллегу по плечу - сильно и с удовольствием.

ХаНыль кривится от боли.

- Сто вон за фотографию. Я, думаю, это превосходная цена,- бросает пробный камень репортёр.

- Сколько?- не верит своим ушам фотограф, понимая, что вот прямо сейчас, посреди бело дня, его хотят раздеть до трусов.

- Сто пятьдесят!- тут же щедро набавляет репортёр.

- Сто пятьдесят вон за эксклюзивные фотографии - единственные и неповторимые? Хён! Ты унизил во мне фотографа. Он обижен, но готов простить тебя, если ты дашь истинную цену.

- Сто семьдесят пять вон?- с надеждой спрашивает репортёр.

- Миллион! За каждую фотографию! И деньги вперёд!

Репортёр хватается за сердце.

Ещё минут пятнадцать, под любопытными взглядами всех присутствующих в комнате, два горячих корейских парня выясняют: сколько стоит одна фотка Агдан?- и, наконец, приходят к согласию.

- Что ж,- подводит итог репортёр,- с деньгами улажено. Осталось взглянуть, чего я такое купил.

- Сейчас всё покажу, хён,- с готовностью отвечает ХаНыль, разворачивается лицом к компьютеру и уверено начинает щёлкать мышкой. Щелчки неожиданно прекращаются. ХаНыль удивлённо пялится в монитор.

- Что-то не так?- спрашивает репортёр, которому и без ответа понятно: что-то не так!

- Я не вижу папку с фотографиями ЮнМи.

- Может ты не туда смотришь?

ХаНыль кривится.

- Я всегда смотрю туда!

- Организуй поиск,- советует репортёр, в то время как фотограф уже забивает в поисковую строку нужное имя.

- Папки нет!- отрезает ХаНыль.

Повисает тревожное молчание.

- Надеюсь, ты делаешь копии своих работ, как раз на подобный случай?- осторожно спрашивает репортёр.

Фотограф, молча, выуживает из кармана ключ, открывает нижний ящик, в котором аккуратно сложены боксы для хранения флешек. Достав один из боксов, открывает его и, выдержав драматическую паузу, замогильным голосом объявляет:

- Флешки нет!

- Понятно,- отзывается репортёр.- Если были распечатанные фото, можешь даже не проверять. Их тоже нет... Чистая работа.

И, подумав, добавляет:

- ХаНыль! Ты профукал своё будущее!

Подумав ещё, добавляет к добавленному:

- Опять всё кончилось статьёй!

Время действия: где-то час спустя.

Место действия: 'Православный кафедральный собор Святителя Николая Чудотворца в Сеуле'. В храме пусто. Только напротив иконы Пресвятой девы Мария с младенцем Иисусом, с незажженной свечкой стоит в нерешительности ЮнМи.

Стою, смотрю на деву Марию и мысли какие-то, прямо скажем, не к месту. Ей ведь четырнадцать было, когда она Иисуса родила? Почему святой дух выбрал именно её?.. А почему Богиня выбрала именно ЮнМи? То что не было другого подходящего тела... чего-то вериться с трудом. Каждую секунду в мире умирает примерно 3 человека. Если ты Богиня, то тебе без разницы насколько разрушено тело. Мановение руки - и оно готово к повторному использованию - только вселяйся. Нет, для меня - мужика выбрала именно женское... Миссия?.. Пффф... Это я себе льщу. На самом деле я вполне могу быть главным героем какого-нибудь реалити-шоу для богов. Сидят они сейчас у себя там на мягких облаках, попивают пивко, едят попкорн из безразмерных ведёрок и с интересом наблюдают, чего это такого Серёга Юркин вытворяет в теле ЮнМи. Надо же им чем-то заполнять свою бессмертную жизнь? Вот и заполняют мной.

Ладно... Чего-то я отвлёкся. Как не удивительно для себя самого, но я здесь - в храме - опять. По графику у меня должна бы быть студия, где я со своей командой тиражирую хиты мирового значения. Но... Какие там нафиг хиты. Эта ЮЧжин из меня всю душу вытянула. Позвонил президенту СанХёну, прояснил ситуацию... Тот проникся - и я вплоть до вечернего ток-шоу свободен. Поразмыслив, куда бы себя до вечера деть, решил всё же съездить в храм... на двух-то Лимузинах... душу подлечить. Охрану попросил со мной в храм не ходить. Те позвонили куда-то и пошли мне навстречу, но по периметру всё равно рассредоточились...

Хорошо здесь. Тихо, спокойно... Интересно, как люди приходят к мысли посвятить себя богу? И почему мне такая мысль в голову не приходит? О! Чьи-то шаги. Наверное, батюшка Амвросий. Оглядываюсь - точно он.

- Во имя отца, сына и святого духа, аминь!- подойдя, произносит Амвросий и осеняет себя крестным знамением.

Проговариваю за ним сакральную фразу, крещусь.

- Здравствуй, дочь моя.

- Здравствуйте, батюшка.

- Тревожно на душе?

- Тревожно,- подтверждаю.

- Тревоги это хорошо. Они не дают останавливаться на достигнутом и заставляют идти вперёд...

Молчим. Решаюсь задать вопрос.

- Батюшка, я хочу поставить свечку за здравие человека, которого ненавижу. Это будет правильно?

- Ты всё делаешь правильно, дочь моя. Сказано: если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Поставь свечку. Глядишь, вместе со свечой растопится и твоё сердце.

Зажигаю свечу от лампады, про себя говорю: ладно, ЮЧжин, живи. Пусть у тебя всё будет хорошо. И... Пусть ты полюбишь меня. И в ответ я полюблю тебя... может быть.

Стоим молчим, поглядываю на батюшку Амвросия.

- Хочешь ещё что-то спросить?- понимает он.

- Да, батюшка... Скажите, почему вы решили стать священником?

Амвросий хмурится. Видно, что я своим вопросом задел какою-то болевую точку. Помолчав, он всё же отвечает:

- Однажды мне нужно было форсировать реку за минимально короткое время. Речь шла о жизни и смерти. И тогда я попросил у него дозволения пройти по воде аки по суху. И пообещал, что посвящу ему всю оставшуюся жизнь.

- И вы прошли?- вырывается у меня.

- Ну я же сейчас говорю с тобой... Ладно, пора мне... Дела...

И я остаюсь один с ощущением, что картина мира, которая, не ахти как, но всё же укладывалась у меня в голове, вновь рассыпается на мелкие, не связанные между собой фрагменты.

Время действия: ближе к вечеру.

Место действия: общежитие 'Короны', комната отдыха плотно заставленная цветами, среди цветов затерялись шесть коронок, на пороге ЮнМи с открытым ртом.