Мнемоны. Части 1 и 2(СИ)

Что вспомнить?

Хороший вопрос.

Пересмотреть разговор со следачкой? Нет, пожалуй что, нет.

Я прикрыл глаза, вызывая в памяти воспоминание. Перед глазами возникло черное поле, похожее на скин флешплеера, ползунок внизу экрана дернулся и пополз, оранжевые цифры начали отсчет времени. В первый раз этого не было. Я не заметил? Или начал прогрессировать? На экране появилась Ника, спешившая ко мне. Пора. Я утопил кнопку мобильника.

При виде Ники, как обычно в голову пришли строчки Саши Васильева:

Ты хороша, как узор в прямоугольной бумаге -

Вечнозеленый цветок и порошок в зеркалах,

Ты так хороша: длинные пальцы, узкие джинсы, шея и плечи...14

Она и впрямь была хороша. Легкая маечка подчеркивающая маленькую, аккуратную грудь; узкие джинсы, обтягивающие соблазнительные бедра; легкие босоножки открывающие так понравившиеся мне ступни. Слегка растрепанные вьющиеся волосы, придерживаемые надо лбом темными очками, минимум косметики и очаровательная, едва заметная, россыпь веснушек.

Увидев Нику я оробел. Что не случалось со мной класса эдак с десятого. А уж тем более, я никогда не трусил перед девчонками. Да что с тобой, Фил? Влюбился? По настоящему? Почему бы и нет. Должно же это когда-то произойти. Так почему не в этот раз?

-- Привет. -- Я, словно веник, протянул ей букет роз.

Это была первая, после начала моей работы на Аркадия Петровича, наша встреча в неофициальной обстановке. Три, практически одна за одной, ходки в качестве прикрытия. Все три в компании Кая. Только в первых двух, ходоком была Ника, в третьей - нескладный и нервный парень в очках, отзывающийся на не подходящее к его внешности имя Лев. Минимум общения, практически никаких разговоров - только дело.

Я все хотел пригласить ее куда-нибудь, но... Но странно киксовал. Пока не поймал осуждающий взгляд Кая.

-- Привет. -- Она осторожна приняла у меня цветы, явно не зная что с ними делать. Помедлив, прижала букет к груди, и робко улыбнулась.

О, Боже! Какая пошлость - девять алых, большеголовых и толстостебельных роз, на фоне белой футболки.

Я решительно забрал букет из ее рук, и метким броском отправил его в урну.

-- Зачем ты это сделал? -- Она даже не посмотрела в его сторону.

-- Он тебе не понравился.

-- Почему ты так решил?

Я пожал плечами:

-- Потому что он тебе не понравился. Я прав?

Ника улыбнулась.

-- Прав. Мне вообще не нравятся розы.

Мы стояли на остановке, мимо нас неспешно двигался людской поток. Прохожие обходили нас, задевая локтями, сумками, плечами. Кто-то извинялся, кто-то бурчал что-то недовольное, кто-то просто шел дальше. Я стоял и смотрел на Нику, как влюбленный, в молоденькую учительницу, мальчишка, и не знал что говорить и что делать.

-- Ты... -- Начала Ника.

От звука ее голоса я очнулся. Наваждение, клочьями разорванного ветром тумана, спало с меня. Я сморгнул и посмотрел ей в глаза и прочел в них ожидание и... И то, что светилось сейчас в моих глазах. Любовь, нежность, желание? Все это. Я шагнул к ней и прикоснулся к локтю. Скользнул пальцами по теплой коже вниз, к ладони и сжал пальцы ожидая ответа. Пальцы Ники дрогнули переплетаясь с моими.

Черт, возьми! Я - счастлив.

-- Спорим, я угадаю, что ты любишь?

-- На что? -- Не колеблясь поддержала она меня.

-- На поцелуй.

-- Угадывай.

Ее глаз искрились смехом.

-- Ты любишь кофе.

Теперь улыбались не только глаза, но и губы.

Она приподнялась на цыпочки и на секунду коснулась губами моих губ.

-- Значит, я выиграл?

-- Да. А если бы проиграл?

-- Тогда бы, я поцеловал тебя.

Она тряхнула голой и засмеялась, легко и радостно.

-- Значит, в любом случае, ты остался бы в выигрыше?

-- Да. Только... Только, он не был бы таким целомудренным.

-- Ты куда-то торопишься?

Она чуть отодвинулась от меня, но руки не выпустила.

-- Тороплюсь.

Я притянул ее к себе и обнял за плечи.

-- Тороплюсь в кофейню. Тут недалеко есть одна - маленькая и уютная. Там варят очень правильный кофе. Вот туда я и тороплюсь, пока все места не заняли. Ты со мной?

-- С тобой.

Она обняла меня за талию.

-- Показывай, где здесь варят правильный кофе.

Капельные кофейные чашки, источали аромат крепкого кофе. Мы сидели, соприкасаясь коленями и взявшись за руки, похожие на влюбленных студентов, за маленьким, примостившемся в углу за портьерами, дубовым столиком на двоих.

-- Это правда?

Она не переспросила, поняв о чем я спрашиваю.

-- Не совсем. Я не могу отличить правду от лжи, скорее...

Пауза, заполненная нашими взглядами.

-- Я чувствую истинные чувства людей, отличные от тех, что они хотят транслировать миру, или от тех, что они хотят показать сами себе. Ну вот, например...

-- Я понял, -- я погладил Нику по щеке, -- это если я буду клясться тебе в вечной любви, а сам ненавидеть, то ты будешь... Видеть, чувствовать, ощущать, слышать... - ненависть?

-- Да. -- Ника высвободила пальцы из моей ладони, взяла чашку двумя пальцами и смешно оттопырив мизинчик, отпила маленький глоток.

Я поймал ее лукавый взгляд - играет со мной. Мне нравилась такая игра.

Поставив чашку на столик, она продолжила:

-- Да, я буду чувствовать то, что ты на самом деле испытываешь ко мне, а не то что пытаешься показать, как бы хорошо ты это не маскировал.

-- А так, только по отношению к тебе?

-- Что ты имеешь ввиду?

-- Ты почувствуешь... Если я, допустим, признаюсь в любви официантке, той милой девушке, что принесла нам кофе, -- я улыбнулся, показывая что шучу, -- на самом деле будучи к ней совершенно равнодушен.

Ника улыбнулась в ответ, шутку она поняла и приняла. Это было очень хорошо. Таша терпеть не могла моих шуток.

-- Если равнодушен, то нет, а вот если ты будешь искренне ее ненавидеть, то да, при условии, что чувство будет достаточно сильным.

-- А ты всегда это понимаешь?

-- В смысле?

-- Понимаешь что люди чувствуют на самом дели, или только когда хочешь это понять?

-- Если бы я постоянно это ощущала, это был бы не дар, а проклятье.

Я на миг представил, как это - постоянно чувствовать истинную подоплеку слов и поступков, и согласно кивнул:

-- Я бы такого не хотел. Слушай, а как ты узнала мое имя?

Ника посерьезнела.

-- Этого я тебе не скажу.

-- Почему? -- Я был искренне удивлен, такому ответу. -- Это тайна?

-- Не обижайся, но можно, я не буду отвечать?

Она замолчала, пристально глядя мне в глаза. И я никак не мог понять, что таит в себе серо-зеленый омут, в котором, только сейчас это окончательно осознав, я утонул, и похоже навсегда.

Тишину, окружившую нас, нарушил простужено-резкий гитарный аккорд. Прозвучав и не успев затихнуть, был подхвачен пронзительно-печальной скрипичной кодой:

Вплети меня в свое кружево

Незаметно и легко,

Может, только это нужно мне,

Да и больше ничего.