Собаки в разгар лета: Рассказы и повесть

— Где? Там ничего не видно.

Мальчуган перешел трамвайные рельсы и добежал до середины моста Хататэкура. Нобуо последовал за ним.

— Да вон там, под тем мостом. Видишь, там наш катер стоит.

Когда Нобуо вгляделся получше, то увидел, что под Минато-баси и вправду привязано суденышко, казавшееся щепочкой, которую прибило к опоре моста.

— Ты прямо на катере живешь?

— Ну да. Раньше мы жили выше по течению, а потом переехали сюда.

Мальчуган прислонился к перилам моста, подперев рукой щеку. Нобуо встал рядом и последовал его примеру. Нобуо был чуть выше ростом.

— Тебе не холодно? — спросил мальчуган.

— Не-а.

Оба промокли до нитки. Дождь то припускал вкосую, то затихал, и казалось, что он никогда не кончится. Мальчики молча наблюдали за тем, как мутная вода подбирается к домикам на берегу, и вдруг мальчуган вскрикнул и схватил Нобуо за плечо.

— Смотри! Там оборотень!

— Что? Какой еще оборотень?

Нобуо заглянул в темноватую глубь реки — туда, куда был устремлен взгляд мальчугана.

— Да карп-оборотень… Видишь, там большущий карп плавает?

От дождя по глиняно-мутной реке идет рябь. В темно-синем омуте видны груды мусора, которые сталкиваются с опорами моста и несутся дальше, кружась по воде.

Вытирая ладонью лицо, Нобуо изо всех сил вглядывался в реку, и вдруг из его груди невольно вырвался крик.

Огромная светло-серая рыбина медленно чертила круги на воде. Казалось, она всплыла для того, чтобы подставить свое тело дождю.

— Я никогда такой большущей рыбы не видел.

Действительно, карп был размером с самого Нобуо. Каждая чешуйка его была окаймлена нежным рубиновым ободком, и казалось, от всей огромной круглобокой рыбины исходит странное сияние.

— А я уже третий раз ее вижу. Там, где мы раньше жили, два раза видел.

Мальчуган приблизился к уху Нобуо:

— Ты никому не говори, ладно?

— О чем?

— О том, что мы карпа этого видели.

Нобуо было не совсем понятно, почему об этом нельзя никому говорить, но он кивнул в знак согласия. Какое-то странное волнение овладело им оттого, что теперь его и этого незнакомого мальчугана связывает тайна. Рыба быстро перевернулась и скрылась в глубине быстрых вод Досабори-гава.

Нобуо показал в сторону своего дома.

— А мой дом вон там, где столовая.

— А-а, так вы столовую держите…

Мальчуган хотел что-то сказать, но вдруг резко повернулся и не оглядываясь побежал по мосту, потом скрылся за арочными перилами Сёва-баси. Ветер нес огромную доску прямо на Нобуо, и мальчик, спасаясь, побежал домой. В этот вечер у него резко поднялась температура.

— И что ты искал под таким дождем? — расспрашивала сына Садако, но тот молчал.

Он слушал звуки усиливающегося дождя и завывание ветра, и казалось, что запах пота склонившейся над ним матери липко обволакивает его и без того влажное от жара тело. Нобуо закрыл глаза — по мутной реке на огромном карпе плыл мальчуган.

— Лежи тихонько. Надо пропотеть как следует, чтобы жар вышел, — ласково сказал отец и укутал Нобуо в одеяло. «Наверное, отцу можно рассказать про карпа».

— Пап, там карп здоровущий…

Отключили электричество, и повсюду погас свет. На миг стало темно, хоть глаз выколи, и пока разгоралась свечка, Нобуо вдруг вспомнил умершего мужичка и его лошадь. Он поискал руку отца. Огонек спички, зажженной Симпэем, бабочкой вспорхнул в темноте.

— Ну и что тот карп?

Тень отца плясала на потолке.

— Да я хотел бы поймать здоровущего карпа.

— Лады, папка в следующий раз поймает и тебе принесет.

— А где?

— Да на рынке центральном…

Отец с сыном, захихикав, растянулись на постели.

Подождав, пока отец с матерью заснут, Нобуо тихо поднялся, подбежал к лестнице и стал смотреть в маленькое окно, которое отец забыл забить. Он поискал глазами дом мальчугана. Свет от свечей в домах на противоположном берегу едва пробивался сквозь разбушевавшийся ливень. И наконец, рядом с Минато-баси, низко, почти над самой водой он нашел одинокий, словно призрак, желтый огонек, раскачивающийся сверху вниз. Нобуо понял, что это дом того мальчугана и, припав лицом к стеклу, словно завороженный, стоял и смотрел вдаль.

От утреннего солнца на реке парит. Лохматые облака рассеялись. Слышатся жужжание пилы и стук молотка, к этим звукам примешиваются возбужденные голоса детей.

Что только не несет по реке после тайфуна — тут и циновки, и оконные рамы, и картины прямо в рамах, и какие-то деревяшки! Окрестная детвора собирается у реки и, вооружившись длинными баграми и сетками, вылавливает эти сокровища и сушит их на берегу.

Это самое главное развлечение после тайфуна. Именно в это время утомленные непогодой косяки карасей и карпов весь день плавают на самом верху для того, чтобы отдохнуть.

— Мне уже можно встать? — несколько раз спрашивал Нобуо у матери.

— Ты с ума сошел! Сегодня тебе весь день лежать надо. Ты ж у нас слабенький, чуть что, температуришь сразу.

Гвалт детей усилился. Оказывается, братья-близнецы Тойода, сидя в лодке, шарили шестом по воде. Братья учились в средней школе, и у них была своя лодка. А уж если есть лодка, можно доплыть до того места под мостом, где течение разделяется, и там хоть голыми руками рыбу лови. После уроков братья на зависть окрестной детворе всегда садились в лодку. Нобуо и его друзья не любили их, но старались с ними не ссориться. Очень хотелось на лодке покататься, но еще больше хотелось посмотреть огромный пруд, вырытый во внутреннем дворике их дома. Сколько раз Нобуо слышал, как братья похвалялись — мол, у нас там такие огромные карпы живут, какие вам и не снились.

И сегодня братья, как обычно, выбирали шестом самое хорошее из того, что принесла река. Нобуо смотрел и чувствовал свое превосходство. Сколько бы они ни хвастались, а их карпы уж явно не больше того карпа-оборотня. Нобуо напряг глаза и посмотрел на другой берег. На реке серебрились блики утреннего солнца, у самого берега стоял плавучий домик. Солнце аккуратно очертило тень складов, домов и столбов, и домик словно качался в лоне этой тени.

Садако сразу заметила, куда смотрит сын.

— Какое странное судно. — Симпэй отдирал доску от окна.

— Похоже на плавучий домик.

— Интересно, как там у них со светом и водой?

Во время обеда, когда в столовой было много посетителей, Нобуо украдкой от родителей выскользнул с черного хода. Он зашагал к плавучему домику.

О тайфуне напоминали поваленные рекламные щиты и солнце, обжигающее затылок. Оборванные провода свисали с перил моста, вокруг суетились рабочие-ремонтники.

От Минато-баси вниз вела узкая тропка. Ее явно протоптали те, кто живет на судне. Грохот трамвая и машин, звуки голосов, дальние гудки паровых катеров — весь этот гул раздавался вдалеке от плавучего домика. В прибрежной грязи гнили груды мусора, которые намокали во время прилива и высыхали во время отлива.

Нобуо с любопытством разглядывал плавучий домик. Под него, видимо, приспособили старый катер — кое-что переделали и соорудили крышу. Там было два входа, и к каждому из них перекинута доска.

Казалось, что домик необитаем. К тому же он выглядел таким грустным, что к нему вряд ли кто-нибудь решился бы подойти. И эта грусть передалась даже детскому сердцу. Нобуо молча стоял у моста, не решаясь спуститься.

Луч солнца упал на обшарпанную деревянную крышу. Нобуо посмотрел на реку. Почему-то именно сейчас желто-глиняная река, у которой он родился и жил, показалась ему как никогда грязной. Грязным было все — и асфальт, там и тут «помеченный» лошадьми, и кривые серые мосты, и прокопченные стены домов. Нобуо нестерпимо захотелось домой. Он взглянул на крышу своего дома на том берегу. Было видно, как на втором этаже покачивается бамбуковая занавеска… В этот момент кто-то хлопнул Нобуо по плечу. Он обернулся. Перед ним с большим ведром в руке стоял вчерашний мальчуган.

— Ты к нам в гости пришел?

Мальчуган, словно не веря своим глазам, заглянул Нобуо в лицо. Нобуо кивнул. Ему было неловко оттого, что он явился без приглашения. И тут у Нобуо вырвалось: