Анна и Черный Рыцарь

Стоял ноябрь. Мы наслаждались ноябрьским туманом, не романтической дымкой, а одним из тех, которые называют «гороховым супом», когда можно сделать буквально два шага от входной двери и сразу же безнадежно заблудиться. Вывески с названиями улиц невозможно было прочитать, а фонари превратились в размытые пятна зеленоватого света. Не то чтобы не получалось разглядеть собственную руку прямо перед носом — ее вообще нигде нельзя было разглядеть. В тот вечер туман был настолько густ, что к нему можно было прибить доску, а то и прислонить лестницу, чтобы вскарабкаться на небо. Детям в такие вечера нередко удавалось заработать пару пенни. Они брали парафиновые лампы и шли по обочинам, светя заблудившимся автобусам или автомобилям. Даже опытные водители умудрялись с пол-оборота потеряться в тумане.

— Парень, я в сторону шоссе еду?

— Понятия не имею, приятель. Вроде бы это в другую сторону, но я что-то не уверен.

Мне, однако, повезло, и дорогу домой я нашел.

— Нет, ну что за ночь! — пожаловался я маме. — Просто пакость!

— Здорово, что мне никуда не надо. Не та ночь, чтобы шляться по улицам.

— Что у нас на ужин? Я просто помираю с голоду.

— Фреду Копперу что-то поплохело, — сообщила она вместо ответа. — У него бронхит. Ты не мог бы отогнать его фургон к ним на двор?

— Запросто, — сказал я. — Только я сначала выпью чашку чаю, да и было бы неплохо надеть что-нибудь потеплее.

— Его миссис оставила тебе кое-что за беспокойство.

Она протянула мне пять шиллингов.

— Никакого беспокойства, Ма, — ответил я. — Купи себе диадему или что еще.

— Пара мешков угля мне, пожалуй, понравилась бы больше, — задумчиво сказала мама. — Скоро зима, так что оно нам совсем не помешало бы.

— Отличная идея. Деньги я за часы положу, возьмешь, как понадобится.

— Можно я пойду с тобой, Финн? — спросила Анна.

— Я не против, но тебе лучше спросить маму.

— Ну что ж, — сказала та. — Если ты тепло оденешься и не станешь делать никаких глупостей, то да.

— А домой-то вы как доберетесь, когда там такая каша? — спросила она, когда мы уже стояли на пороге.

— Ты не волнуйся, Ма, — успокоил ее я. — Если не развиднеется, мы заночуем в конюшне. Лошади возражать не станут.

— Ну и отлично, — кивнула она. — Увидимся, когда увидимся. Берегите себя!

Мы закрыли за собой дверь и вышли на улицу.

За последний час с туманом не произошло ничего интересного.

— А можно Бомбом тоже пойдет? — спросила Анна.

— Ну, если она захочет, то, разумеется, можно.

Через несколько минут в конце улицы меня догнали Бомбом, Мэй, Япошка и Анна. Возле фонарного столба стояла Милли, болтая с парой подруг.

— Куда это вы намылились такой оравой? — поинтересовалась она. — Отгонять Фредов фургон? Он опять застудил грудь.

— Не желаешь проехаться с нами, Милл? Если все так пойдет, есть шанс не вернуться домой до утра и заночевать в конюшне.

— Я за. Двинули.

Через несколько минут мы все уже были у дома Фреда.

— Я постучусь, мне надо перемолвиться с ним словечком. Можете надеть Тому торбу с овсом, пока я не вернусь.

— В такую ночь Фреду нельзя выходить, Финн. Это его прикончит, — заявила миссис Фред.

— Спасибо, что привел Тома, — сказал Фред, когда я вошел. — Может быть, ты съездишь завтра за меня, если я не встану?

— Конечно, съезжу. Лежи, отдыхай.

— Том сам тебя довезет в целости и сохранности.

— Хорошо, Фред. Я, пожалуй, пойду. У меня там полный фургон детворы.

— Вот и хорошо. Будет тебе компания. Да, Финн, вон там в буфете холодные пирожки. Давайте вы их разъедите между собой.

Снаружи меня, как и было предсказано, ждали ребята.

— У нас тут заблудившийся товарищ, — со смехом сообщила Милли, — которому срочно надо на станцию. Подбросим? Это констебль Лэйтвэйт.

Мы двинулись обратно той же дорогой, что и приехали. Я остановил фургон возле Кингз-Хед.

— Пойду куплю вам шипучки, — сказал я. — Буду обратно через секунду.

Вскарабкавшись обратно на сиденье, я услышал в тумане голос какой-то женщины:

— Даже не предполагала, что будет такая погода.

— Теперь мы точно застряли, — отвечал ей мужской голос. — Я не могу вести машину в таком тумане.

— Это мистер Джон, Кроха, — прошептал я Анне. — Прыгай вниз и пойди поздоровайся.

— Привет, мистер Джон, — донесся до меня сквозь туман ее голосок.

— Черт меня побери! Это же наша маленькая леди собственной персоной! Ты что, тоже заблудилась?

— Нет, мистер Джон.

— А мы — да, и я не знаю, как добраться домой.

— Попросите Финна. Он может вам помочь.

— Финна? А где он?

— Тут, Джон, — засмеялся я. — Желаете до дому с ветерком? Мне как раз по пути.

— О, Финн, вы правда могли бы нас подвезти?

— Я — нет, — возразил я, — но Старый Том может.

Мы договорились, что Дэнни поведет Джонову машину, следуя по пятам за фургоном. Глядя на наши приготовления, Арабелла сильно сомневалась, что когда-нибудь попадет домой. Кроме того, сидеть позади вонючей старой лошади казалось ей «ниже человеческого достоинства»! Анна попыталась объяснить ей, что даже короли и королевы так делают. Тогда Арабелла принялась рассказывать нам, что ехать в элегантной коляске с красивыми лошадьми — это одно, а в фургоне пекаря со Старым Томом в упряжке — совершенно другое. В конце концов нам удалось популярно объяснить ей, что выбор у нее не так уж велик: либо Том с фургоном, либо вообще ничего. Мои профессиональные качества как возницы также не внушали ей доверия: «Я сяду спиной к лошади. Смотреть, что вы с ней делаете, для меня невыносимо». Я сказал, что ничего страшного, я тоже ничего не вижу в тумане, но это ни капельки не помогло. Уже то, что в таком непростом деле, как доставка ее особы домой, она вынуждена полагаться на простую лошадь, на тупое животное, было для нее слишком.

Наконец мы смогли отправиться в путь. Старый Том мерно трусил по дороге. Делать было совершенно нечего. Анна примостилась рядом со мной на облучке, а остальные пассажиры были плотно упакованы в фургоне. Я попросил Анну достать у меня из кармана сигарету и зажечь ее. Когда Арабелла увидела, что я не держу вожжи в руках, с ней едва не случился нервный приступ.

— Финн, я вас умоляю, будьте осторожны! Не дайте ей убежать!

— Убежать? Во-первых, не ей, а ему, а во-вторых, Старый Том не бегал вот уже лет десять. Он для этого слишком умен.

Бедняжка Арабелла со всей ее ученостью не слишком хорошо разбиралась в обычных вещах. Так, например, ей было бесполезно объяснять природу ума Старого Тома, который умел отлично перебираться через трамвайные пути, хотя временами это и выглядело страшновато. Я так никогда и не понял, каким образом он это делал, но на моей памяти ему ни разу не случалось допустить ошибку, за исключением одного случая, когда я сам нечаянно натянул поводья слишком сильно. В тот раз мы с ним едва не перевернули фургон, и с тех пор я всегда разрешал ему справляться с рельсами самому и с удобной ему скоростью.

Констебль Лэйтвэйт спрыгнул у станции, так что мне даже не пришлось останавливаться. Я спросил у Милли, где там холодные пирожки, но Арабелла решительно отказалась иметь с ними дело.

— Дэнни все еще с нами? — спросил я.

— Да, Финн, — ответила из темноты Бомбом, чей рот, судя по голосу, был явно набит холодным пирожком. — Финн!

— Чего?

— Можно мне сесть между тобой и Анной?

— Конечно. Забирайся.

Она уже ехала с нами минуту или две, когда Том вдруг остановился.

— Финн, — сказала Бомбом, — а теперь лошадь тоже заблудилась.

— Она действительно заблудилась, Финн? Вам известно, где мы находимся? — тут же всполошилась Арабелла.

— Он пьет, — сообщила ей Бомбом.

— А это что за шум? — подозрительно спросила Арабелла.

— Он еще и писает, — объяснила ей Анна.

Теперь я точно знал, где мы находимся. Старый Том только что пересек мост через канал. Все было не так уж плохо. Еще минут тридцать, и мы будем дома.