Тусклое мерцание золота(СИ)

- Пожалуй, ты прав. По-крайней мере, ты сделал лично мне великолепный комплимент, спасибо, любимый!

Лариса встала, подошла к мужу и поцеловала его.

- Я выкурю еще сигарету, и идем спать? - спросила она.

- Нет, милая, ты ступай, я приду после десяти. В девять Бергман заедет, до десяти он свободен, а нам надо обсудить один вопрос.

- Хорошо, дорогой мой! - Лариса взяла сигарету и села за стол.

Кирилл поднялся, поцеловал Ларису и пошел к себе в кабинет.

Крепыш Жмур следовал за ним от дверей столовой, как привязанный.

- Жмур, все, иди к себе. В доме, когда никого нет, можешь за мной не бродить.

- Ты же сам сказал, чтоб ни на шаг не отходить!

Кирилл безнадежно махнул рукой.

- Иди! Это я образно сказал, - они уже подошли к кабинету. - Иди! Свободен, до утра! Подъем в семь.

Включив свет, Локтев проследовал к стенду, сел в кресло и стал глядеть на тускло мерцающие кружочки, символы богатства и произведения искусства, в то же время. Взяв лупу и приблизив лицо к стеклу, стал детально рассматривать очень торжественно выполненный, дорогущий double eagle тысяча девятьсот двенадцатого года. Перевел взгляд на российский пятнадцатирублевик Николая Второго. Да! Орел Российский смотрится могущественно, американский - больше смахивает на жирную куропатку, у которой, в результате мутаций, вырос орлиный клюв!

Кирилл отложил лупу, откинулся в кресле, закрыл глаза. Было еще восемь сорок. Только через двадцать минут появится Ариэль. Он всегда точен, как атомные часы. Лара, видимо, уже залегла в ванну. Тамара Николаевна и Никита Савельевич уже начали разлагаться в полной темноте, на глубине двух метров под землей. Жмур выпил виски и пялится в телевизор. Неведомо где молчат сокровища Иванникова. А кто-то знает, где они молчат... А, может, никто уже не знает?

От этой мысли стало жарко. Нет-нет, не может быть, чтобы он, Кирилл Локтев, три года гоняющийся за этим золотом, не нашел его никогда! Нет! Все силы, все умственные способности бросить на поиски!.. И Ариэль Бергман должен ему в этом помочь!

- Итак, Кирилл, что произошло? Отчего такая спешка? - толстенький, малорослый, с лысеющей головой Ариэль Евсеевич Бергман расположился в кресле напротив хозяина. Рядом, на сервировочном столике, лежала мясная и сырная закуска, вознеслась высокая бутылка коньяка.

- Не буду скрывать от тебя никаких мелочей, ведь ты - юридический священник, тайна исповеди и все такое...

- Не надо напоминать, Кира, это само собой! - перебил адвокат. - Рассказывай!

- Вот тебе ребус! Я разыскиваю одну вещь, которую спрятали люди, которых уже нет в живых. Они оставили информацию, как эту вещь найти. В какой форме находится эта информация - мне не известно. Это может быть план, устная запись, человек, фотография, все, что угодно!..

- И что же ты ожидаешь от меня, я не понимаю?

- Ариэль, сам не знаю! Ну, совет, методику поиска, что ли?

Бергман задумался. Он налил себе коньяку, медленными глотками выпил. Потом закурил.

- Я тебе так скажу, Кирилл. Мне редко морочат голову, я для того слишком дорог! Ты не предоставил сейчас никакой информации, ни-ка-кой!

- Да нет у меня информации! - в отчаянии стукнул по спинке кресла Локтев.

Ариэль Евсеевич выпил еще одну рюмку.

- Хорошо! Начнем с того, о каких покойниках идет речь?

- Иванниковы, Тамара Николаевна и ее сын, Никита.

- Это, как я таки понимаю, вдова и сын самоубиенного грешника Савелия Игоревича?

- Совершенно верно! Они где-то спрятали свои драгоценности, которые не нашли "органы", и которые не были вывезены за кордон. Это доказано! Похороны организовывал некто Валентин Сергеевич Кравец. Возможно, он последний имел с ними контакт, разумеется, не на кладбище. Но у меня нет к нему подхода.

- Знаком, бедный Ариэль, с господином Кравцем, он в Правительстве, при торговле. Тебе надо с ним встретиться?

- Это единственный путь, единственная зацепочка, - с отчаянием в голосе прошептал Локтев.

- Еще надо бы как следует поработать со следствием. Как мне кажется, их убили? - с оттенком убежденности произнес Ариэль.

- Да. Сына убили, мать умерла, сердце не выдержало.

- И обыск, конечно, ничего не дал?

- Не дал, - подтвердил Локтев.

- Таки надо посмотреть, может что "органы" отыскали. Какой район?

- Кировский.

- Ну, вот! Кто там у нас? Правильно, Бронников. Ну таки надо с ним обсудить!

- Возьмешься? - просительно даже спросил Локтев. - И с Кравцем встретиться?

- Кирилл, ой, ты мне хоть намекни, что они спрятали?

- Как минимум, с сотню килограмм золотых цацек.

- И ты хочешь, чтобы бедный Ариэль тебе помог? - ерничал захмелевший Бергман.

- Очень хочу! Да поскорее, пока тела не совсем разложились. Если есть хранитель информации в виде живой личности, он может подсуетиться быстрее меня.

- Быстрее нас, Кирилл, - быстро поправил вспотевший адвокат.

- Да, разумеется! У меня такие труды оцениваются в целых десять процентов!

- Ну, не будем торговаться, Кирилл, двадцать!

- Договорились, пятнадцать! - Локтев протянул руку.

- Ох, жадные вы, бизнесмены! - вздохнув, пожал руку Локтеву Бергман. - Пятнадцать, так пятнадцать!

Адвокат встал с кресла, потушил сигарету.

- Не буду больше тебе надоедать. Спокойной ночи, Кирилл! Всегда любил с тобой работать! Не провожай меня.

Бергман вышел из кабинета, слегка покачнувшись.

Кирилл Данилович Локтев остался сидеть в кресле. Пальцы рук его слегка подрагивали от напряжения прошедших минут. Бергман согласился помочь, а это чего-то да значит! Вновь замаячила надежда!

"Господи, помоги мне!" - возопил мысленно бандит, не вдумываясь в смысл своих слов.

ВЕСНА, ЛЮБОВЬ И НОВАЯ МАШИНА

Утро следующего дня ознаменовалось маленькой радостью для "коммунаров". Вернувшиеся с работы чуть раньше обычного, Марго и Анжела болтали так весело и громко, что членов операции переполошили. А на раздраженные вопросы, откуда "бабочки" принесли радость, поведали, что на улице светит яркое солнце и уже тепло, как днем.

Так внезапно началась настоящая весна. На голых деревьях загаженного сквера, незаметные до этого утра, проклюнулись коричневые почки, и высунули наружу малюсенькие зеленые язычки. Уже ранним утром вместо зальдиненных лужиц открылась настоящая водичка, а воздух был тепл настолько, будто в десяти километрах от города взорвали ядерную бомбу. Кошачьи племена, тощие и облезлые, вылезли из зимних убежищ и, сонно щурясь, будто улыбаясь, валялись на мерзлом еще асфальте и грязных лавках. Собак же в районе вокзала не видали уже давным-давно. А пирожки с мясом, между прочим, не росли в цене, вместе с инфляцией!

В последние дни образ жизни ночлежников неузнаваемо изменился. Подниматься рано стали не только грузчики, краснодеревщик Андрей и похоронный музыкант Вячеслав, но и другие "коммунары". Сегодня, в восемь утра, на ногах были все, кроме стеклотарщиков. И дело было не только в проститутках, целеустремленность авантюристов ошарашивала их самих.

Вышли из ночлежки почти одновременно, около девяти. Борис с Иркой пошли в сторону Дворца культуры - сегодня была суббота, и нумизматы собирались с утра, Андрей с Викой отправились в компьютерный салон, Толик, насвистывая что-то, двинулся к метро. Колюня, в это же время, с рюкзачком, куда собрал необходимые шмотки, бодро подходил к особняку Иванникова. На связи остался Аркадий, Вячеслав еще собирался на очередные похороны.

- Что-то подагра моя разыгралась, - посетовал Борис, когда они с Ириной остались одни. - Впрочем, все объяснимо: это такая болезнь, которая не любит мясо и пиво.

- А ты, как раз, в последние деньки баловался и колбаской, и пивком! - подтвердила Ирка. - А что это за болячка?

- Ой, Ирусик, долго объяснять! В общем, болезнь нарушения обмена веществ. Она у меня уже очень давно. Но беспокоит редко, - Борис слегка прихрамывал. - А как себя, любимого, не побаловать, раз возможность появилась. Человек так устроен, когда ничего не болит - все нипочем! Разве мы думаем, что нельзя так часто пить водку и пиво, перед тем, как собираемся это делать? Нет, не думаем! А если задумываемся, то так быстро находим себе оправдание, что не успеваем развить мысль, как первая стопка уже катится по пищеводу. А там уже не до размышлений!