Статус: соединение(СИ)

- Кстати... ты уже попрощалась с Игорем?

Арина замерла на секунду, потом вынула ненадкушенный хлеб изо рта. Спросила подозрительно:

- А куда это он собирается?

- Ты разве не знала? Он утром уволился. Уезжает домой в Волгоград.

- То есть как... в Волгоград? Уволился? - тупо повторила девушка. - Зачем?

Отец пожал плечами, уже раскрывая новую газету.

- Нашёл другую работу, очевидно.

Мама встала, суетливо собирая со стола грязную посуду. Арина всё так же тупо смотрела, как она двигается. Потом заметила, что всё ещё держит кусок хлеба с джемом в руке, и молча положила его на блюдце.

- Твоих рук дело?

- Арина, - мама осуждающе нахмурила брови. - Что ты отцу говоришь?

- Нет, почему же, пусть говорит, - всё так же, не отрываясь от газеты, ответил отец. - Новую работу я ему нашёл, а желание уйти он выразил сам. Не держать же человека.

- Вот так, значит...

Мама ушла в кухню, неся стопку тарелок. Загремела там какой-то кастрюлей, явно сохраняя нейтралитет. Отец ответил неожиданно резко, что не вязалось с его внешностью. На секунду Арина опешила.

- Да, так. Пока он тебе окончательно голову не заморочил, лучше будет, если вы перестанете общаться.

- Да с чего ты решил, что...

- Аря, ты ещё ребёнок, а он - взрослый мужчина. Я сам мужчина, много лет на свете прожил и могу понять. Аря! Арина! Вернись, кому сказал!

- Говорила я тебе, не трогай её, - осуждающе раздалось из кухни. - Люди бегают, ищут, а у нас всё на глазах! Нет, тебе надо обязательно лезть! Прямо как твой папа, перестраховщик проклятый...

И понеслось...

А из трубки женский голос всё повторял, как заведённая пластинка: "Абонент находится вне зоны действия или номер временно заблокирован".

...Магазин встретил суетой. Эту суету и смысла-то описывать нет, каждый человек, который хоть раз в жизни был в огромном супермаркете с тучами покупателей и толпой затурканных "менеджеров по продажам" может вполне самостоятельно нарисовать себе картинку происходящего столпотворения. А тем, которые указанное место не посещали, пересказывать всё равно бесполезно... это надо видеть.

Спортивный костюм, пара смен белья, новая футболка... Деньги ещё оставались, и вполне хватало. И дальше... Мысли потекли чётко и вполне уверенно. На самом деле, уезжая, она поддалась чувствам, и не более того. А сейчас следовало взять себя в руки и начать, наконец, действовать. Ещё днём, выходя из магазина, она заметила, как шёл к своей машине полицейский, что-то выговаривая в рацию. А шёл он мимо ряда машин, в котором стояла и её собственная - и вот беда, с номеров у неё кто-то рифлёной подошвой соскоблил грязь, открывая цифры на всеобщее обозрение...

Очередная ночёвка на стоянке... какой уже день подряд? Выкупаться надо, вот что... Завтрак - оставшиеся консервы. Съездить на автовокзал и купить автобусный билет на вечер. Машину - на новую стоянку, заплатить за неделю вперёд, и телефон дать - куда звонить, если владелица не объявится за неделю.

Да, могут возникнуть непредвиденные обстоятельства - объясняла хрупкая молодая девушка подозрительному стражу на регистрации - отправляюсь на слёт сноубордистов в Гусь-Хрустальный, да вы же понимаете, сноуборд, вещь такая... опять что-нибудь сломаешь, а родителям потом машину искать...

Только на автобус она садиться не стала - покрутилась возле него, чтобы сотрудники автостанции видели, и нырнула в маршрутку до соседнего городка. Всего километров шестьдесят, а там - все таксисты в курсе, где тут у них местная Станция...

Гамма 2

Бывало, мерный звук твоих могучих слов

Воспламенял бойца для битвы,

Он нужен был толпе, как чаша для пиров,

Как фимиам в часы молитвы.

Михаил Лермонтов

Архан чуть заметно поморщился, глядя вниз. Пред ним разворачивалась ныне привычная для всех командиров Кланов картина: марширующие войска. Множество тел, двигаясь в едином ритме, создавали собой мозаичный рисунок - неразрывный, пёстрый, завораживающий. Неожиданно он вспомнил себя.

Яркая вспышка: полуразрушенные стены и передний край укреплённых зданий, частично снесённых с лица земли, превращённых в догорающее пепелище. Куски битого кирпича и стекла хрустели под подошвами сапог, ямы в дорожном покрытии то и дело заставляли ломаться привычный порядок, которым двигался их отряд. Улицы пересекались, становились всё шире, всё выше, вливаясь, наконец, в широкий центральный проспект, который в свою очередь - как река впадает в море - приводил к площади. Дворец превратился в руины, но в целом разрушения почти не затронули высокие белые здания, окружающие огромное вымощенное камнем пространство.

Вокруг стояли люди, всё пространство между домами и на их плоских крышах и террасах, составлявших второй и третий уровни, занимали люди. Войска стекались в центр, заново сливаясь в манипулы, когорты, легионы: потемневшие обагрённые доспехи, помятые щиты, шорох множества ног...

Архану выпало тогда стоять в ряде, ближнем к краю. И когда они замерли, обратив головы в сторону останков дворца, солнце вдруг выглянуло из-за туч и отразилось от кирас и шлемов, окрашивая броню в золотые тона, и когда в едином порыве они подняли оружие - люди, наконец, закричали. И так, под голоса исполненные ликования и гулкие удары мечей о щиты, разносящиеся должно быть по всему городу, освещённый солнцем, золотой на фоне белых с алыми пятнами ступеней, вперёд выступил Дракон. И Архан, исполненный такого же восторга, как и простые люди, приветствующие его сейчас, подумал тогда: я тоже Дракон, воин его, его меч и щит, его Коготь разящий! И вместе мы прошли этот путь, разметав все преграды, до самого финала...

Он вновь поморщился. Теперь Архан-Дракон понимал, что война со всеми её ужасами, убийствами, разрушениями - с её поражениями и победами - заключает в себе нечто большее, чем казалось Архану-Когтю Дракона. Он обернулся, глядя на Волка. Кто знает, что виделось тому в движении марширующих солдат? Должно быть, когда-то и он тоже был Щенком, не более того. Точил свои клыки, обламывал драконьи когти...

- Когда осознаёшь неизбежность чего-либо и принимаешь это как должное, значительно проще становится смотреть на мир.

Дарех ответил на его слова взглядом. О чём бы он ни думал в этот миг, где бы ни блуждал - но мысли его возвращались к "здесь и сейчас" со всей стремительностью, свойственной его Клану. Кивнул.

- Только опытный охотник понимает, какую дичь следует избрать. Щенку не порвать шкуры, которая выдержала клыки взрослого.

Они хорошо понимали друг друга, поэтому характерные усмешки последовали с обеих сторон.

- Мы избрали верную дичь.

Архан чуть склонил голову, как бы соглашаясь.

Свет падал на него сверху и чуть сбоку, по контрасту с более глубокой тенью заднего плана освещая фигуру золотистым ореолом, заставляя мерцать позолоту доспехов и гореть золочёные драконьи крылья на шлеме. Он знал, как выглядит сейчас для солдат, идущих внизу - для своих солдат. Знал, что сейчас на него смотрят. Кто-то украдкой, скосив глаза, кто-то, открыто нарушив строй и на секунду повернув голову. И все знают, что младшие легаты ничего не сделают с этими "нарушителями", потому что Дракон является своему народу не каждый день, и не каждый день позволяет взглянуть на себя.

Сила, власть. Покров тайны, вечно окутывающий его. Недосягаемость бессмертного. Именно из этих редких моментов - явлений - и складывается величие Дракона в глазах его воинов. Чтобы в какой-то момент, когда они пойдут на смерть по его слову, он стал равным им, опустился до уровня простого солдата... а может быть, поднял солдата до уровня владыки? Дракон - это чудо. Стать равным чуду - пусть на день, пусть на час, пусть даже в последний миг... за это чувство они отдадут свои жизни.