Грешники

Я жил в спальном мешке на подогреваемом полу в проходной комнате. Ранним утром со второго этажа ко мне сбегали дети Боба — Марк и Василиса. Они начинали колбаситься и включали мультики. Мне приходилось вставать и браться за хозяйство. Через некоторое время от всего этого я немного устал. Дейв Стюарт из группы Eurythmics любезно предложил мне пожить на его лодке, которая стояла на Канале. Я согласился.

Не знаю, как точно называется это плавучее средство, типичная лондонская посудина, похожая на длинную квартиру на воде. Весь день мы по-прежнему проводили вместе с Бобом. Туда я ездил только ночевать. Я приезжал на велосипеде, сдвигал кожух с раскаленной за день посудины и открывал все окна. Там, вероятно, было что-то не в порядке с двигателем, и стоял такой запах солярки, что у меня было ощущение, будто я живу на бензоколонке. Только под утро, когда посудина остывала, я наконец засыпал.

Так я прожил целый месяц. За это время я сходил на концерт Дэвида Боуи, а через какое-то время — на концерт The Rolling Stones. Кроме того, нам удалось посмотреть концерт Dread Zeppelin в легендарном клубе Marquee. Вокалист был одет как Элвис Пресли и пел песни Led Zeppelin в стиле рэггей. Басист в одних плавках и с хайром по пояс стоял на таком маленьком двадцативаттном комбике. Барабанщик играл на мини-ударной установке. Смотреть на все это было до колик смешно.

Мы стояли на балконе. Первый раз я видел stage diving и наблюдал, как какой-то психопат все время очень высоко выпрыгивал и норовил вырвать шнур у гитариста. Оказавшись в легендарном клубе, который, как говорят, за двадцать пять лет совсем не изменился, я пытался представить себе, как это было в эпоху Rolling Stones. Я ностальгировал по временам, которые не застал, и я черной завистью завидовал музыкантам, которые ещё в юности имели возможность играть в таких местах. Меня интересовало абсолютно все, вплоть до того, какой там персонал, сколько человек работает и, наконец, какой там туалет?

Когда я вернулся, меня ждал удар. Почему-то, звоня домой матери, я ни разу не догадался позвонить своему брату Андрею. На следующий день после возвращения я приехал к брату домой и просто его не узнал. Он страшно похудел и очень плохо выглядел. Переполошив всех знакомых, я уговорил его лечь в больницу. Обследование подтвердило самые страшные предчувствия. К сожалению, было слишком поздно что-либо предпринимать. Брата просто выписали домой.

Я не хотел посвящать в это мать и старшего брата Алексея. Я съездил на Волковское лютеранское кладбище, где расположен наш семейный склеп. Мне надо было успеть решить все дела и получить разрешение на похороны любимого брата, который ещё был жив. Он умер в середине ноября. Прошло столько лет, но я и до сих пор не в состоянии об этом писать. Это был самый тяжёлый период моей жизни.

У меня не было работы, и я понятия не имел, чем стану заниматься дальше. По возможности, я пытался проводить время с семьей брата. Весной 1991 года в город приехал французский театр Radix. В течение месяца он давал представления во Дворце спорта «Юбилейный». Я решил сходить на представление с племянниками.

Это был фантастический минималистский спектакль с прекрасной музыкой. Народу не было вообще никого. То есть на весь Дворец спорта человек пятьдесят. Мы стояли, облокотившись прямо на сцену. Дети немного устали, но были в восторге от человека, который в течение двух часов без остановок бежал по механической беговой дорожке. Чуть позже один мой приятель познакомился с музыкантами, занятыми в спектакле, и пригласил их на совместный джем.

Провести джем решили в «Молодежном Центре» на Васильевском острове. Мне уже давно говорили об этом любопытном месте, и я решил сходить. Честно говоря, сам джем мне не очень понравился, но место… оно меня потрясло.

Всё происходило в маленьком зале на втором этаже. Выглядел он точь-в-точь как Knitting Factory. Кроме зала, там было огромное фойе, а на первом этаже работало кафе.

Я не мог поверить своим глазам. Оказывается, в городе уже есть место, о котором я мечтал, но об этом пока никто не знает.

Я спросил, как часто здесь проходят концерты. Мне ответили, что они вообще не проходят. Так, время от времени, если кто-нибудь что-нибудь придумает… Вот на день рождения Боба Марли была reggae party…

Я вышел в состоянии полной прострации.

Из старых дружков я виделся только с Курёхиным и бывшим «аквариумовским» басистом Титовичем. Из очередного турне Титович приехал на новом автомобиле. Усадив всю семью в машину, он отправился в свою деревню в Псковской области и попал в ужасную аварию. Мать Титовича погибла, а его маленький сын выжил чудом.

Переживал Титович очень сильно. Интенсивные гастроли были для него спасением. Его подруга Настя была родом из Москвы, и для того, чтобы перевестись учиться в Ленинград, ей нужна была какая-то зацепка. Жениться на ней сам Титович не мог, поскольку ещё не был разведен. Он попросил о любезности старого друга. Жениться на девушке друга было в лучших традициях «Аквариума». Я не мог ему отказать. В июне 1991 года мы с Настей сыграли свадьбу.

В загсе нам вручили талоны на еду. Мы решили устроить пышную вечеринку. В состав выданных нам «продуктовых наборов» входили дефицитная рыба и колбаса. Я (вегетарианец) есть все это не мог, но радовался за друзей. В разгар веселья мне в голову пришла идея: а почему бы не устроить джем-сейшен? Я сказал, что знаю местечко, и прямо на следующий день поехал на Васильевский остров, договариваться с «Молодежным Центром».

«Центр» располагался на углу 16-й линии и Малого проспекта. Председателя «Центра» звали Саша Кострикин. Он оказался милым человеком. Я предполагал, что надо будет платить за аренду зала, однако Саша не стал ставить никаких условий. Он просто согласился на наше предложение. Это было удивительно и приятно.

В назначенный день народ начал подтягиваться. Естественно, все было бесплатно. Пришло человек пятьдесят — шестьдесят. В основном это были ближайшие дружки и родственники музыкантов. Пока народ подтягивался, на сцене играла «Черная мама».

Полное название группы звучало так: «Кингстон-Черная-Мама-Дхарма-Бэнд». Самой «Черной мамой» была жена Димки Гусева Гуля. К тому времени она родила двоих детей и выглядела очень импозантно. Она играла на трубе, а в «кенгуренке» за спиной у неё сидел младенец. Через какое-то время Гуля улетела в Америку с обоими детьми и третьим ребёнком, который появился на свет уже в Новом Свете. По неосторожности я дал ей телефон своих друзей. Попросившись к ним переночевать, она въехала к ним на несколько месяцев и превратила их жизнь в кошмар. Чуть позже с несколькими приятелями она поселилась в каком-то нью-йоркском сквоте.

На сцене было несколько комбиков. Музыканты по очереди забирались на сцену. Постепенно собрался оркестр человек восемь. Все покатило само. Не надо было ничего придумывать — музыканты играли для себя. Все находились в прекрасном расположении духа. Так продолжалось часа три. Внизу работало кафе, и я договорился, что пиво можно заказать наверх. Все напились и остались довольны. Музыкантов пришлось просто уговаривать остановиться. Я предложил собраться ещё раз. Все были в восторге.

На следующей неделе Димка Гусев, лидер «Черной мамы», предложил сыграть блюзовый джем на Дворцовой площади. Сначала я категорически отказался, но Димке очень трудно отказать. Он свистнул своего друга с телевидения, и тот каким-то образом прикатил автобус с телевизионной аппаратурой, который они поставили прямо у Эрмитажа. Привезли барабаны и небольшой аппарат с микрофонами. Мы заиграли, собралась небольшая толпа, откуда-то подошел черный американец и запел блюз.

Когда все закончилось, я поговорил с аппаратчиками насчет, нельзя ли у них арендовать такой же комплект аппаратуры? В назначенный день аппаратчик без предварительного прозвона привез аппаратуру на Васильевский остров прямо в «Молодежный Центр». Получилось примерно то же самое, что и в первый раз, только народу пришло уже человек сто. И я подумал: а не устраивать ли подобные концерты каждую субботу?