Лоредана

1. [Пьетро Вендрамин. Отрывок из дневника:]

XII сентября [1529] …Все состоялось вчера в шесть часов. По приказу Совета Десяти [Венецианская тайная политическая полиция] парфюмера и фальшивомонетчика Сардеско привезли в Риальто. Огромная толпа ожидала его. Был солнечный день. Первыми появились глашатаи и начали трубить. Когда на площадь в полной тишине прибыли помощники палача, ювелир расплавил поддельные дукаты. Уложив Сардеско на землю, стражники открыли ему рот щипцами. Палач начал тонкой струйкой лить туда расплавленный свинец. Боже мой! Его ноги дергались и бились в конвульсиях. Люди отпрянули. Кто-то закричал: «Смотрите!» Руки фальшивомонетчика, словно клещи, резко сжались. Глаза были широко открыты. Никто — в том числе и я — не мог оторвать взгляда. Он не издал ни звука, даже не поперхнулся. Его тело выпрямилось и застыло: он умер прямо там, лежа на спине.

Я обращаюсь к Господу, да поможет Он нам выучить этот урок. Аминь. Аминь.

После казни надо было выпить по стакану вина. Я был с Якопо [Лореданом]. Еще нам хотелось послушать последние сплетни. Итак, мы направились в «Золотой Ястреб» с несколькими приезжими купцами. Один рассказал нам, что месяцев двадцать назад в Милане в подобном преступлении был уличен священник, только тот подделывал серебро. Он заплатил за свое злодеяние сполна. Из высоких окон палаццо правительства была спущена клетка. Мошенник был подвешен внутри вверх ногами. Только через два дня он перестал двигаться. На третий умер. Однако один миланский купец, сидевший неподалеку от нас, услышал рассказ нашего спутника. «Нет, господин, — вмешался он, — все было не совсем так. Дело обстояло хуже: тот священник запятнал себя убийством. Он помог одной благородной даме — она была его прихожанкой и любовницей — убить ее мужа. Они воспользовались ядом. Избавившись от супруга, они могли чаще превращаться в животное о двух спинах, а оба они горели таким желанием. Но все-таки не догорели. Он отправился в клетку, а она потеряла голову под топором».

2. [Бернардо Лоредан. Письмо:]

Дорогой Пандольфо, умоляю вас, ответьте незамедлительно. Правда ли, что монах в наших местах? Во имя Господа, как он выглядит? Мне нужно точное описание. Да пребудет с вами Христос. Венеция, XVIII сентября [1529]. Бернардо

3. [Пандольфо, фамилия неизвестна. Письмо, зашифровано:]

Бернардо Лоредану в Венецию.

Высокочтимый Бернардо, случилось худшее. Объявился новый Иуда и уже приготовил свой поцелуй. У меня есть доказательства. Будьте осторожны. Нет времени на подробности. Я молюсь, чтобы мое предупреждение дошло до вас раньше, чем вы услышите в Совете. Во имя Христа. Виченца. XIX сентября. 1529. Пандольфо.

4. [Лоредана Лоредан Контарини. Исповедь:]

Достопочтенный отец Клеменс, прошу вас, благословите меня, ибо я согрешила.

Вы не знакомы со мной, вы даже меня никогда не видели, потому что мне нужен исповедник, который меня не знает, а потому, прошу вас, читайте дальше и простите меня за то, что я обращаюсь к вам так, без предупреждения, но вы знаете брата Орсо, он сказал мне об этом. Эта исповедь вместе с его исповедью будет передана вам моей кузиной и дорогим другом Полиссеной Джустиниани, а после того, как вы прочтете ее, прошу вас поговорить со мной и молю, передайте сестре Полиссене, когда я могу увидеть вас.

С самого начала я должна сказать — надеюсь, вы сможете отпустить мои тяжкие грехи. Женщина, которую брат Орсо в своей исповеди называет мадонной Икс, — это я, и моя исповедь должна быть прочитана вместе с его тем же слугой Христовым, и вы увидите почему. От всего сердца благодарю вас.

Орсо отдал мне свою исповедь перед тем, как начал скрываться, он хотел, чтобы я прочитала ее прежде, чем отдать вам, но не желал, чтобы я называла себя, только я решила, что будет неправильно, если вы не узнаете, ведь я погрязла в том же грехе, что и он, мы почти одно целое, и вы должны знать и об этом, чтобы понять, что же случилось на самом деле. Исповедь брата Орсо придала мне храбрости записать мою ужасающую историю и дать отчет, как выражаются проповедники, и признаться во всем, что я сделала, во всех постыдных и греховных поступках, не исключая никаких грубых и мерзких слов. Жизнь моя отягощена грехом. Перо дрожит у меня в руках, когда вспоминаю некоторые вещи, о которых мне предстоит рассказать вам, Боже мой. Во многих из них я никогда не исповедовалась, и вы поймете почему, но теперь вы должны все узнать, чтобы спасти меня и помочь спасти Орсо, если это возможно. Я думаю, женщины никогда не пишут больше нескольких слов или страницы за раз, может быть только религиозные женщины, но я сейчас записываю свою исповедь, ведь я не отважилась бы произнести или написать ее перед вами или перед кем бы то ни было. Слишком много постыдных и низких поступков выплывет наружу, и я не смогла бы даже находиться рядом с тем, кто будет читать подобное и смотреть на меня — только не это! Но теперь, когда я решилась, я даже не знаю, с чего начать, ведь мне придется рассказать вам обо всей моей жизни, как брат Орсо рассказал о своей. Это будет правильно, это расставит все по своим местам, поэтому я сначала назову все имена, а затем расскажу о своей семье.

Я Лоредана Лоредан из верхнего города, вдова Марко ди Доменико Контарини и дочь Антонио ди Франческо Лоредана — эти имена могут рассказать целую историю. Я не буду ничего говорить о своем детстве — не могу припомнить в нем ничего греховного, потому что я постоянно была под присмотром, рядом всегда были моя нянька и горничная, другие женщины и моя матушка, и мы ходили в церковь по крайней мере раз в неделю. Все свое свободное время я посвящала вышиванию, а это весьма безобидное занятие. Оба моих брата умерли, когда были совсем маленькими, затем смерть забрала мою любящую матушку, когда мне было одиннадцать, — ужасное событие! — после чего я осталась дома с моей сестрой Квириной, которая была почти на два года старше и умерла прошлой весной. Наш отец сир Антонио не женился снова, поскольку у него было много дел во Дворце и он слишком их любил, вы ведь представляете себе все эти важные занятия. Ах да, мы еще слышали, Бог знает откуда, что у него была любовница в нижнем городе.

Перейду к важным событиям. Мою сестру Квирину в шестнадцать лет выдали замуж за благородного господина из рода Мочениго, но затем обнаружилось, что у нее есть дефект — так они это называли, — который можно было только ощутить, но не увидеть. Я хочу сказать, что этот дефект был в ее органах, предназначенных для деторождения, и ее осмотрел врач, который подтвердил это, поэтому было решено считать, что бедняжка вообще не выходила замуж, и ей пришлось вернуться к нам домой. Так она и жила, и замужем, и не замужем, снова просто Квирина. Что за горький стыд для нашей семьи, какой мерзкий скандал разразился вокруг ее дефекта! Над нами смеялись, мы потеряли уважение во Дворце, поэтому мы молчали о своем позоре, безуспешно пытаясь сохранить его в тайне. Но, Боже мой, как это возможно, если скандал связан с такими именами, как Мочениго и Лоредан? С таким же успехом можно было бы отрицать существование звезд. Все в городе знали и болтали об этом, наши враги торжествовали, они шептали стишки и распевали куплеты, люди смеялись у нас за спиной, и это было мне как нож в сердце, ведь мне тоже предстояло выйти замуж. Не забывайте, что мне в то время было четырнадцать лет, и я безумно нервничала, боялась и сердилась, не могла уснуть по ночам, меня мучили кошмары, а с кем я могла поговорить? Моя мать умерла, а мои тетки — я не могла рассчитывать на своих теток, у них были свои дочери и свои заботы. Кроме того, они тоже стыдились, определенно стыдились, а мой отец не говорил об этом, он был слишком зол, ведь он знал о насмешках. В общем, он дал за мной большое приданое — правда, он всегда собирался это сделать, святые небеса! это было естественно, — но, хотя я считалась красивой и любезной и была совершенно здорова, а наш род был знатен и занимал высочайшие должности, я не вышла замуж, пока мне почти не исполнилось девятнадцать! — что для такой семьи, как моя, слишком поздно и позорно, но отчасти, по правде говоря, я думаю, отец хотел подержать меня дома. Он немножко баловал меня, Квирина была для него слишком набожной и разочаровала его, она не хотела идти в монастырь, хоть он и говорил, что может отправить ее туда насильно. После нашего жуткого позора и непрекращающегося скандала она постоянно молилась и все время говорила о святой Урсуле и святой Варваре, и мы боялись, что она выбросится из окна верхнего этажа, чтобы доказать свою невинность, как пятнадцатилетняя девственница святая Маргарита Антиохская.