Подозрительная труба, Логика и Пунтиллятор Шмульдерсона

Я сунул руку в карман и вспомнил, что там нет ничего кроме паскудной визитной карточки. Тем не менее, я вынул ее оттуда. Карточка увеличилась в размере, а бумага стала тоньше. На одной ее стороне была очень правдоподобно нарисована сторублевка, а на другой стороне почему-то была нарисована пятидесятирублевая купюра. Вот пакость! Мы подошли к пивному ларьку, и я небрежным жестом всучил странную ассигнацию продавцу. Тот принял ее, швырнув в кассу почти не глядя и дал сдачи как с сотни. Я попросил у продавца пластиковый пакет, сложил в него бутылки с Балтикой, и мы с Валерой уселись в сквере на лавочку. Я взял холодную запотевшую бутылку в руки:

– Ты знаешь, Валера, что самое гадкое в трубе?

– В какой конкретно трубе?

– Да не конкретно, а вообще в трубе.

– Что?

– То, что в в трубе ничего не удерживается, и ее нельзя наполнить. Она всегда пустая. А в бутылке самое ценное то, что она иногда бывает полная – сказал я и отхлебнул глоток пива.

– Я всегда думал, почему пиво принято пить медленно, врастяжку, а теперь знаю точно, – сказал Валера.

– Ну и почему?

– А потому что пока ты его медленно пьешь, ты думаешь про полную бутылку, и тебе в это время плевать на пустую трубу и на Пунтиллятор Шмульдерсона.

– Знаешь что, Валера? Давай с тобой никогда не вспоминать про Пунтиллятор Шмульдерсона, когда мы пьем пиво!

– Годится, Матюша! А давай про него вообще не вспоминать!

– Ну, вообше, пожалуй, не выйдет – задумчиво сказал я – но есть один выход.

– Какой? – поинтересовался Валера.

– Давай просто чаще пить пиво!

Валера с наслаждением сделал несколько глотков, и с трудом оторвавшись от бутылки, изрек:

– И мимо Мавзолея никогда не ходить.

Я тоже отхлебнул как следует пивка, перевел дух и добавил:

– И применять логику только до определённой степени.