Линия жизни

— Вот поэтому я и предлагаю тебе порисовать! — с жаром воскликнула Эльфика. — Творчество — прекрасный способ избавиться от накопленного негатива и перейти на новую волну.

— Ну не получается у меня что-то внятное изобразить! Сплошная абстракция, — критически сказала я, обозревая свой неумелый рисунок.

— Абстракция? А кто тебе сказал, что нельзя творить в этом жанре? Знаешь, у меня есть замечательная сказка, которая ну просто для тебя придумана! И называется она —

Сказка восьмая

АБСТРАКЦИОНИСТ

пешила как-то раз Галина с работы домой, пошла напрямую, через скверик, и вдруг видит — народ толпится. Думает: «Что ж там такое интересное?» Подошла — а там художник. Мольберт у него, краски, кисточки — все как положено. А еще несколько баллончиков аэрозольных, уголь, мелки восковые… И он все это по очереди хватает и на холст наносит, самозабвенно так, с вдохновением. Иной раз забудется, схватит горсть песка с дорожки и с размаху на полотно — хр-р-рясь! — а потом снова за кисть или за баллончик. А то и просто пальцем размазывает.

— Женщина, за мной будете, если что! — строго сказала ей дама в шляпке, украшенной искусственными ромашками.

— В каком смысле? — не поняла Галина.

— В смысле очереди, — пояснила женщина. — Имейте в виду, на халяву пролезть не удастся.

— Я и не собиралась, — слегка оскорбилась Галина. — Я вообще далека от искусства и к дилетантской мазне довольно равнодушна. Тем более к такой вот… площадной. Вернее, скверной. От слова «сквер».

— Сами вы от слова «сквер»!!! Какая мазня, о чем вы? Это вам не ремесленник какой-нибудь доморощенный! Это Творец! Он будущее рисует.

— Да-а-а??? — скептически хмыкнула Галина. — А откуда он его знает?

— А вот знает! — не сдавалась женщина-ромашка. — Говорю же, Творец!

— И чье же будущее он рисует? — продолжала развлекаться Галина.

— А это он сам выбирает, — слегка сбавив тон, сообщила обладательница ромашковой шляпки. — Посмотрит и сразу скажет — вот это ваше!

— В порядке живой очереди?

Дама в шляпке уже набрала побольше воздуха, чтобы ответить что-то язвительное, но в это время Творец сделал последний взмах кистью и замер, любуясь полученным результатом.

— Все! Готово! Творец завершил шедевр! — пронеслось по толпе.

— Хоть бы мне, хоть бы мне, — как заклинание, забормотала ромашковая шляпка, прижав руки к груди.

— Вы! — твердо сказал Творец, указуя перстом на Галину.

— А-а-а-а-а-а-а! — снова пронеслось по толпе, и люди отхлынули, оставив Галину на открытом пространстве.

— Я? — растерялась Галина. — Но я даже в очереди не стояла.

— Вы! — подтвердил Творец, для убедительности помахав законченным творением. — Лист уже подсох. Берите!

Галина неловко прошла по образовавшемуся коридору, ловя на себе и завистливые, и ободряющие взгляды, и приняла лист из рук Творца. Тут ее поджидала еще одна неожиданность: на листе не было нарисовано ничего внятного. Какие-то пятна, всполохи, дуги, линии и точки. Вперемежку с песком. Бред какой-то.

— Бред какой-то, — твердо повторила вслух она.

— Бред так бред, — покладисто согласился Творец. — Для вас это так, по крайней мере в этот момент. Ваше будущее сейчас в ваших руках. Имейте в виду!

— Не мое это будущее, — возмущенно фыркнула Галина. — Это цветовой хаос и бессмысленный набор разнородных элементов.

— Но ведь все во Вселенной и творится из вышеперечисленных компонентов — и прошлое, и будущее, и настоящее, — добродушно возразил ей Творец. — Собственно, вы сами складываете свое будущее. От хаоса — к порядку, от элементов — к структуре.

— Вы бы лучше у гениев Возрождения учились, — блеснула эрудицией Галина. — Там, по крайней мере, все понятно! Где рука, где глаза, где цветы или ангелочек… А вы… абстракционист какой-то!

— Я исключительно у них и учился, — уверил ее Творец. — И поверьте мне, именно мастера Возрождения научили всех преобразовывать Абстрактный Хаос в Божественный Порядок! Так что я — да… можно сказать, абстракционист.

— Ладно! Забираю я вашу маз… абстракцию, — с досадой сказала Галина. — Дома получше рассмотрю. Сколько я вам должна?

— Нисколько. Будущее — бесплатно, — ответил художник, вытирая кисть. — Считайте это моим вкладом во Вселенную.

— Ладно, тогда спасибо. Хотя я вас и не просила!

И она поспешила прочь, на ходу сворачивая бредовую картинку в рулон. Оглянувшись, она увидела, что горе-художник уже снова творит очередной «шедевр», а толпа смыкает ряды, напряженно следя за процессом в ожидании следующего счастливчика.

Дома Галина не спеша переоделась, поужинала, полила цветочки и только потом разложила картину на столе, чтобы получше ее рассмотреть.

— Или я полная лура, или он ненормальный шарлатан, — решила Галина, потратив минут десять на попытку превратить Абстрактный Хаос в Божественный Порядок.

Поскольку дурой Галина себя отродясь не считала, скорее всего шарлатаном был абстракционист. Нет, ну в самом деле — что тут можно было увидеть, в этой мазне??? Галина покачала головой и пошла смотреть передачу «Скорей поженимся».

Идиотские ответы соискателей были достойны не менее идиотских вопросов ведущих, «молодые-холостые» дарили друг другу идиотские подарки, невесте, перезрелой девушке, надо бы сначала не замуж, а к доктору, невроз подлечить, а ту чушь, что несли друзья в приватных комнатах, и вообще следовало сразу перенаправить в программу «Сам себе психиатр». В общем, Галина выбралась из кресла в крайне тяжелом расположении духа.

Шествуя на кухню, испить чаю с медком, она мимоходом глянула на картину и… От неожиданности она даже споткнулась на ровном месте. При вечернем освещении мазня вдруг стала выглядеть совсем по-другому. Можно сказать, зажила своей жизнью.

— Что называется, «увидела в другом свете», — пробормотала совершенно ошарашенная Галина.

Если смотреть на картину не в упор, а вот так, немного сбоку, казалось, что пятна и линии, щедро сдобренные песком, становятся выпуклыми, рельефными и складываются в…

— Ох, мамочки! — охнула Галина, хватаясь за Сердце.

Она вдруг увидела: там, на листе, копошились какие-то неприятные фигуры, хватали друг друга за горло, толкались и явно боролись… за что?

Ответ пришел сам собой: за место под солнцем. За власть. За неведомый Главный Приз. За то, чтобы успеть урвать, ухватить и засветиться. Галине стало страшно, и она, обогнув стол, попыталась посмотреть с другого ракурса. Там тоже ничего хорошего не наблюдалось. Буро-красное пятно посреди листа было похоже на скукоженное Сердце, пораженное черными пятнами разной величины.

— Господи, так и до инфаркта недалеко! — рассердилась Галина, накрыла «нетленку» газетой и поспешно ринулась на кухню, чтобы заодно с медовым чаем уж и валерьяночки выпить.

В тот день она к картине уже не приближалась — пошла спать. И утром газетку снимать не стала. За день она вообще убедила себя в том, что вчерашние ужасы — не что иное, как оптический обман зрения впечатлительной натуры, и вечером решила посмотреть на полотно вновь.

Ах, лучше бы она этого не делала! Не успела она сдернуть газетку — буйство красок на листе немедленно сложилось в препротивнейшую вурдалачью физиономию, в которой Галина немедленно опознала начальника ЖЭКа, с коим она сегодня имела сомнительную честь поругаться. А заход с другой стороны выдал ей не менее омерзительную картинку — клубок не то телефонных проводов, не то копошащихся змей. У нее сразу возник в памяти телефонный разговор с приятельницей Мусей, в процессе которого они старательно перемыли кости всем общим знакомым. Она так и увидела себя и Мусю в образе двух кобр, шипящими, с раздвоенными языками, и вроде даже яд с них капал.

— Ой-ой-ой, — ужаснулась Галина. — Ну и видения!!! Бред, бред, бред!!! Кажется, я схожу с ума!!!

Она снова накинула на «шедевр» спасительную газетку и включила телевизор. Показывали добротно снятый российский фильм «Господин оформитель». Замирая от ужаса, она следила за перипетиями сюжета, и все они были связаны с картиной, сыгравшей роковую роль в жизни главного героя. «Картины могут жить своей жизнью» — вот какую мысль вынесла она из просмотренного фильма.