Головы Стефани (Прямой рейс к Аллаху)

— Входите.

Они прошли через небольшой вестибюль, украшенный вешалкой и стулом. Руссо отметил про себя удобное окно, выходившее в сад. Большой кабинет был почти пустым, лишь письменный стол, два стула, картотека и фотография в пластмассовой рамке, на которой был изображен «Зовите-меня-Уоткинс» моложе лет на двадцать, но при полном параде: с лошадью, хлыстом, в форме и меховой шапке гвардейцев Ее Величества.

А он тоскует по прошлому…

Взгляд Руссо скользнул по портрету и по лицу хозяина. На лице уже не было небольших усов, которыми оно было украшено на снимке, но в остальном оно, похоже, не очень сильно изменилось.

Внезапно черты показались ему смутно знакомыми… Где-то он уже видел этого человека…

«Зовите-меня-Уоткинс» повернулся к окну и смотрел на улицу. Не меняя позы и едва разжимая губы, он начал говорить — при этом он стоял почти спиной к Руссо и его внимание, казалось, было обращено к небу, к птицам, к редким пальмам на другой стороне улицы.

— Я так понял, что вас послали сюда собрать достоверную информацию о положении вещей. Лондон попросил меня ответить на все ваши вопросы… Хорошо. Я ценю высокое мнение, которое, похоже, сложилось у ЦРУ о моей осведомленности… Что вы хотите знать?

Голос был сухим, отрывистым, и его суровость отлично сочеталась с холодностью глаз, не моргавших даже при ярком свете.

— …Или лучше начнем с самого начала. Что конкретно, вам кажется, вы знаете? А затем я постараюсь, как смогу, дополнить вашу информацию.

Руссо любовался золотыми часами с браслетом на запястье у «Зовите-меня-Уоткинса». Маленькое чудо швейцарского ювелирного искусства. Ничего общего с жалкими черными армейскими циферблатами. Не было никаких причин и для того, чтобы портрет «Зовите-меня-Уоткинса» в военной форме находился здесь, на пустом рабочем столе, перед носом у посетителей, в помещении, замечательным образом лишенном каких бы то ни было личных вещей. Да и металлическая картотека тоже была не очень убедительна. Руссо знал,что внутри там ничего нет.

— Дайте мне немного привести мысли в порядок… Красивый дом. И давно вы здесь обосновались?

«Зовите-меня-Уоткинс» счел нужным проявить терпение, впрочем, чуть приправленное раздражением.

— Примерно два года назад… Со мной здесь была жена, но события…

Он пожал плечами.

— Я представляю здесь «Фиат» и некоторые другие фирмы…

Он улыбнулся краешками губ.

— Итак! Давайте, господин Руссо, обратимся к фактам… Вначале, если вам угодно, несколько слов о поставках оружия. За последние месяцы ситуация в Персидском заливе коренным образом изменилась. Подытожим то, что вам, вероятно, известно не хуже моего. Иран недавно приобрел восемьсот английских танков «Чифтен» по полмиллиона долларов за штуку. Шейх Кувейта сделал заказ в полмиллиарда долларов на ультрасовременное вооружение, куда входят и ракеты… Саудовская Аравия идет сразу после Ирана, с военными заказами на сумму в три миллиарда долларов… Я могу дать вам точные цифры по всем эмиратам. Нам известно также, что Соединенные Штаты после некоторых колебаний решили вооружить Хаддан… Должен сказать, любопытное решение. Новый режим все больше и больше ориентируется на левых. Двести миллионов долларов на военные заказы… Ведь это так?

Он резко повернулся к Руссо и бросил на него пронзительный взгляд.

Сидевший до этого Руссо встал.

— Извините, где тут ванная?

«Зовите-меня-Уоткинс» пристально посмотрел на него, затем лицо его покраснело.

— Надо же, друг мой…

Руссо рассмеялся.

— Я, знаете ли, всего лишь человек, чего бы вам там обо мне не наговорили. С вашего позволения, полковник, я бы хотел сходить в туалет. Где здесь туалет?

Англичанин прочистил горло.

— Там…

Он неопределенно махнул рукой в сторону прихожей.

— Справа? Слева?

— Справа.

— Спасибо.

Руссо вышел из кабинета, пересек пустую комнату, кухню без холодильника, которой, по всей очевидности, уже давно никто не пользовался… Была еще спальня, где из мебели имелась лишь большая голая кровать с матрасом — ни покрывала, ни простыни. Там он задержался на несколько секунд, затем вернулся назад тем же путем. «Зовите-меня-Уоткинс» стоял у стола.

— Вам лучше?

— Спасибо и… извините меня. Прежде чем перейти к оружию, позвольте рассказать вам в нескольких словах, что нам известно о катастрофе «Дакоты». Мы в Вашингтоне полагаем, что эта операция — кстати, весьма умело проведенная — имела своей целью дискредитировать правительство Хаддана и вызвать мятеж племен Раджада, интервенцию Саудовской Аравии и общий конфликт в регионе… А теперь я вам скажу, совершенно конфиденциально, что выяснил лично я.Это очень интересная история, но довольно длинная… Возьмите сигару…

Он достал изысканный кожаный футляр. Руссо питал слабость к красивой коже.

Он уже столько раз проделывал это движение, что даже не ощущал больше и той легкой дрожи, которую испытывал в начале своего пути защитника справедливости, долга и правых дел. Эффект притуплялся. Это случается со всеми настоящими профессионалами, будь то в гольфе, в теннисе или…

Он метнул нож прямо из футляра; этому приему он научился не от инструкторов из ЦРУ, это был личный вклад отца в его воспитание. А отец был одним из самых уважаемых людей новоорлеанского дна.

«Зовите-меня-Уоткинс» медленно осел на пол и остался сидеть под окном, расставив ноги и привалившись к стене. Нож, должно быть, прошел в нескольких сантиметрах от сердца: как раз, чтобы у человека хватило сил говорить… Может, на один-два сантиметра ближе, чем требовалось: что нужно было отнести на счет долгих часов в самолете и двух бессонных ночей…

На лице «Зовите-меня-Уоткинса» было такое удивленное выражение, что Руссо захотелось что-нибудь для него сделать. Он обошел стол и склонился над раненым:

— Если бы вы жили в этом доме со своей женой, то наверняка знали бы, где находится сортир.

«Зовите-меня-Уоткинс» придерживал рукоятку ножа, чтобы уменьшить кровотечение. Он тоже был профессионалом.

— Вы заблуждаетесь, — пробормотал он. — Но я не стану впустую тратить свое дыхание, отвечая на…

Руссо задумчиво склонился над ним, выжидая, когда тот будет готов. Он старался вспомнить, где же он его видел, но воспоминания ускользали… Он потянулся к рукоятке.

— Вы же знаете, стоит мне дотронуться… Итак, сейчас вы скажете, кто стоит за этой историей с самолетом. Какая организация? Кто платит? Кто в организации отвечает за Хаддан?

К сожалению, «Зовите-меня-Уоткинс» оправдал первое суждение, которое вынес о нем Руссо. Он был отъявленным мерзавцем. Казалось, что под воздействием боли он стареет прямо на глазах, но в его взгляде горел насмешливый огонек…

— Если вы коснетесь ножа, я умру, — спокойно произнес он. — Значит, ноль. А если вы его не коснетесь, то я ничего не скажу… Выбирайте…

В открытое окно Руссо увидел человека с трубкой. Теперь у того появилась компания: два иракца, вид свежий и наизготовку. Грубейшая ошибка: им бы следовало находиться внутри дома. Раненый, распростертый на полу, быстро уходил: лицо его посерело. Руссо счел, что ему пора сделать то же самое — уйти, только в другом направлении… Он взял со стола фотографию, вынул из рамки и сунул в карман для последующей идентификации.

Он быстро выбрался в сад через окно в вестибюле и побежал между абрикосовыми и персиковыми деревьями прочь от виллы. Он пересек сад соседнего дома, перелез через стену и оказался на улице. Спустя двадцать минут он уже сидел перед директором фирмы по импорту и экспорту.

Экспортером сушеных фруктов был сириец с тяжелым и задумчивым лицом. За спиной у него было четыре года «университетской учебы» в Соединенных Штатах, и в Центре его считали лучшим экспертом по финикам на всем Ближнем Востоке. Все заказы шли через него. Его приводили в пример как образец долголетия: десять лет экспорта-импорта в самой недоверчивой стране в мире…

— Вы пошли на огромный риск, Руссо. Я послал в Бейрут две каблограммы с сообщением, что три дня назад Роско вышел из своего отеля в Дамаске и с тех пор его никто не видел… Сильно сомневаюсь, что его тело когда-нибудь найдут. Наверное, перед тем как умереть, он заговорил, поскольку встречавшие вас лица знали как цель вашего визита, так и условный код… Все это было в моей последней коммерческой каблограмме…