Когда молчит совесть

Однажды под вечер Сохраб зашел в сберегательную кассу. Зачем? На этот вопрос он не смог бы ответить даже сейчас, хотя с тех пор минуло не одно десятилетие. Возле окошечка стояла высокая, нарядно одетая девушка. Она пересчитывала полученные деньги. Сохраб заметил ее еще с улицы, через окно, может, потому и зашел в сберкассу. Больше в помещении никого не было, и Сохраб как вкопанный остановился в двух шагах от незнакомки, уставившись на ее нежное белое лицо. Почувствовав на себе пристальный взгляд, она отвела глаза от хрустящих бумажек, быстро опустила их в ридикюль, сунула его под мышку и подозрительно покосилась на Сохраба. А он продолжал стоять неподвижно, как монумент. В его восхищенных глазах светилась тоска и грусть, — так смотрят только влюбленные. Незнакомка успокоилась, поняла не на деньги зарится парень. Ее сердитое лицо осветила улыбка. «Может, мы знакомы и я просто забыла его?» — подумала она и подняла глаза. Увидев, что Сохраб не двигается с места, она осмелела и ласково обратилась к нему:

— Вам что-нибудь нужно?

Сохрабу показалось, что он проснулся от сладкого сна. Вот уж никак не ожидал, что с ним заговорят, да еще так приветливо. От волнения у него пересохло в горле, и он растерял все слова.

— Мне… мне… — бормотал Сохраб, его и без того красные щеки залил яркий румянец. — Нет, ничего, просто я желаю вам счастья… Вот и все… и все…

Лукавая улыбка тронула ее пухлые губы, и, не сказав ни слова, она направилась к выходу. Впрочем, у нее не было желания уклоняться от неожиданного знакомства, даже неискушенный Сохраб понял это, глядя на ее медлительные движения. Однако у него не хватило смелости остановить ее. Ведь у Сохраба в подобных делах не было никакого опыта! Он вышел следом.

Девушка остановилась, явно поджидая его. А когда Сохраб поравнялся с ней, заговорила. Что это был за голос — нежный, ласкающий!

— Простите, вы откуда родом? — негромко спросила она, — по вашему произношению я поняла, что вы не бакинец.

Не только произношение, но и одежда и скромная манера держаться выдавали в нем провинциала. Но, видно из деликатности, она упомянула лишь о его произношении.

— Я из Гянджинского района, — потупившись, ответил Сохраб.

— Какими судьбами? По делу?

— Нет, в отпуск приехал.

Она чуть качнула своей красивой головой и, повернув направо, легкими шагами пошла прочь. А на Сохраба точно столбняк напал, он не мог двинуться с места. Глядел ей вслед и не понимал — надо идти за ней или нет? И вдруг Сохраб не верил своему счастью — пройдя несколько шагов, девушка остановилась, обернулась и, поглядев на молодого человека, спросила:

— Что же вы попусту время тратите? Такой хороший прохладный вечер. Идите гуляйте!

Сохраб растерялся пуще прежнего. Замирая от смущения, он нерешительно приблизился и с трудом выговорил:

— Я в чужом городе, никого не знаю здесь, тоскливо одному…

— Одному? — Ресницы ее дрогнули, по губам скользнула улыбка, но она тут же погасила ее и ускорила шаг.

Теперь Сохраб не отставал от нее. Молча прошли они целый квартал. Сохраб боролся с самим собой и наконец отчаянно выпалил:

— А вы не согласитесь пойти со мной?

— Я? — Девушка от неожиданности вздрогнула.

В голосе ее было такое удивление и негодование, что Сохраб испугался. Но молодость есть молодость, ей присущи упорство и смелость. Взяв себя в руки, он сказал, на этот раз куда более уверенно:

— Да, вы! Скажите только: да или нет?

Девушка внимательно оглядела его. Улыбка не сходила с ее губ, и Сохраб не мог понять, что она означает — насмешку, согласие?

Девушка ускорила шаг, спустилась на набережную и пошла в сторону Баилова мыса. Шли молча, и Сохраб уже потерял всякую надежду провести с ней вечер, однако мужская гордость не позволяла отстать хотя бы на шаг. Она снова остановилась и, обернувшись к Сохрабу, нерешительно спросила:

— А куда вы хотите пойти?

Сохраб, не поняв вопроса, тупо и молча глядел на нее.

— Куда скажете, туда и пойдем! — наконец ответил он.

Опустив голову, она опять долго молчала, потом еще раз внимательно оглядела молодого человека, покорно стоявшего перед ней как бы в ожидании решения своей участи. Сохраб только сейчас увидел, какие у нее глубокие темные глаза. Где-то на дне этих глаз светилась непонятная тоска.

— А если там, куда мы с вами пойдем, что-нибудь случится, вы сможете защитить меня? — негромко спросила она.

«Что это должно значить? Что может случиться?» — подумал Сохраб и ничего не ответил.

— Ну, предположим, мы пришли с вами в ресторан. А вдруг там кто-нибудь обидит меня? Хватит у вас сил и смелости не дать меня в обиду?

Рука Сохраба невольно потянулась к револьверу. Нащупав оружие, он ответил с храбростью, достойной настоящего мужчины:

— Пока я рядом с вами, никто не посмеет коснуться вас даже словом…

Девушка снова пристально посмотрела на Сохраба.

— Ну, если так, — решительно сказала она, — давайте познакомимся. Меня зовут Зийнат.

А меня Сохраб.

— Прекрасно! — Девушка взглянула на золотые ручные часики. — Не будем терять времени!

Сохраб не поверил своему счастью.

Неужели эта прелестная, нарядная девушка согласилась пойти с ним в ресторан? Его охватило сомнение: а вдруг это только шутка, вдруг она решила посмеяться над ним? От страха он еле волочил ноги. Но отступать было поздно. Еще раз ощупав под тужуркой револьвер, он решительно пошел рядом с незнакомкой.

Вечерний сумрак окутывал город. Было еще рано, и потому народу в ресторанах немного. Нарядно сервированные столы, покрытые белоснежными открахмаленными скатертями, ожидали посетителей и, конечно, в первую очередь тех, у кого карманы потолще.

Зийнат вошла в ресторан первой. Но почему-то не торопилась занять столик. Взгляд ее беспокойно окинул полупустой зал, словно отыскивая кого-то. В дальнем углу за столиком она увидела мужчину и женщину. Они сидели, тесно прижавшись, как люди, встретившиеся после долгой разлуки, истосковавшиеся друг без друга. На столике — множество блюд, две пустые бутылки из-под шампанского и третья, только распечатанная.

Зийнат переменилась в лице. Щеки ее покраснели, потом голубая бледность покрыла их. Видно, у нее закружилась голова, и, чтобы не упасть, она крепко схватила Сохраба за руку. Однако, быстро совладав с собой, Зийнат выпрямилась, гордо подняла голову и, постукивая каблучками по паркетному полу, прошла через зал. Выбрав столик поближе к нежной паре, она смело отодвинула стул и села, приглашая Сохраба последовать ее примеру. Официанты и немногочисленные посетители с нескрываемым любопытством разглядывали Зийнат. Лишь те, что сидели прижавшись друг к другу, не обратили никакого внимания на ее появление, — видно, никого и ничего не замечали. Казалось, начни сейчас бить дальнобойные орудия, они и этого не услышали бы.

Зийнат села так, чтобы видеть пару, привлекшую ее внимание, а Сохрабу предложила занять место напротив себя. Заказывая ужин, она не сводила глаз с молодых людей, громко называла кушанья и напитки, явно стараясь обратить на себя их внимание.

Неестественное поведение женщины заставило Сохраба насторожиться. Предчувствуя недоброе, он повернулся и тоже стал разглядывать пару, сидевшую за соседним столом. Смуглый курчавый парень сильной рукой обнимал девушку и, склонившись к ее лицу, что-то шептал, позабыв обо всем на свете. Сохраба это не удивило, — как-никак они находились в ресторане! Он даже испытал невольную зависть к парню. Девушку Сохраб разглядеть не мог, парень заслонил ее своей крупной, ладной фигурой.

Официант принес поднос, уставленный разнообразными закусками и бутылками. Ловко, не торопясь, он расставлял все на столе, потом открыл коньяк, шампанское и, вежливо поклонившись Зийнат и Сохрабу, бесшумно удалился.

При виде вина глаза Зийнат испуганно расширились, и, даже не взглянув на закуски, она нервным движением потянулась к бутылкам. В рюмку Сохраба налила коньяк, а себе шампанское. Они чокнулись, и легкий звон пролетел над столом. Зийнат сказала нарочито громко, стараясь придать голосу игривое веселье: