Монстр. Часть I. Созерцание

«Я по сравнению с этим чудовищем жалкий червяк», – подумал Максим.

Пауза затянулась, нужно было начинать разговор.

– Нас не станут прослушивать и не потревожат, – сказал Лавров. – Так что можем поговорить по душам. Знаешь кто я?

– Это ты ее убил – неожиданно сказал Виталий.

Горбунов не спрашивал, а утверждал, поэтому Максим не стал отвечать, а лишь молча посмотрел парню в глаза.

– Ты меня опередил, – продолжил удивлять Виталий. – Я долго готовился. Все рассчитал. Ты взял и перешел мне дорогу. Но ничего, я нашел способ все исправить. Мое имя теперь навсегда вписано в анналы истории как человека, который был последним мужчиной в жизни Екатерины Костиной. Ты ведь не претендуешь на это звание?

«С головой он явно не дружит», – подумал Лавров, а вслух сказал:

– Нет.

– Вот и здорово! – обрадовался Виталик. – Поведай хоть, какой она была в постели? Мне ведь из-за тебя узнать не удалось.

– Она любила жестокие игры, – спокойно ответил Максим.

– Я так и думал, – сказал Горбунов и плотоядно улыбнулся.

Лавров решил, что пришла пора заканчивать этот цирк.

– Думаю, мы все выяснили и точки над «и» расставили, давай прощаться, – предложил он.

– Хреново выглядишь, но это не из-за угрызений совести. Тебе хочется еще. Жажда крови настолько сильна, что ты не можешь ни спать, ни есть, – внезапно сказал Горбунов ровным, лишенным эмоций голосом, словно изнутри него вещало какое-то другое существо.

Максиму стало не по себе от того, что Виталий читает его, как раскрытую книгу. Он спросил:

– Неужели все настолько очевидно?

– Да, – парень кивнул и медленно растянул губы в улыбке.

– Я когда догадался, что это ты мне дорогу перешел, поначалу очень разозлился, и хотел тебя прикончить, – продолжил откровенничать Горбунов.

Лавров слегка опешил от такого признания, но все-таки решил спросить?

– Что тебя остановило?

– У меня никогда не было друзей. Окружающие люди меня не понимают и даже бояться. Мы с тобой похожи, родственные души. Теперь, после того как я узнал твою тайну, мы связаны кровью навеки. Обещай, что будешь навещать меня в тюрьме. Ты – мой единственный близкий человек.

«Вот это я влип», – подумал Лавров, с трудом переваривая услышанную информацию. Немного поразмышляв, он решил подыграть Горбунову. Другого варианта все равно пока не было.

– Постараюсь приходить по мере возможности.

– Я очень люблю конфеты «Мишка на севере», принесешь? – мягко и немного по-детски спросил Виталий.

– Договорились. А теперь мне действительно пора идти. Пока.

– До встречи, брат.

Максим встал и постучал в дверь. Вошел Горохов. Крутанул головой по сторонам и, убедившись что все в порядке, увел Виталия из комнаты.

Лавров снова остался один. «Пока Горбунов знает мою тайну, я не могу чувствовать себя в безопасности, – подумал он. – Нужно срочно придумать, как устранить этого чудного парня с взглядом монстра».

Через десять минут вернулся капитан и снова повел Лаврова через многочисленные решетчатые заслоны. Когда они возвратились к главному входу, Максим сказал:

– Большое спасибо, Аркадий Георгиевич, Вы мне очень помогли.

– Не за, что. Передавайте Игорю Викторовичу привет.

– Обязательно. До свидания.

– До свидания, – Горохов кивнул и удалился.

Лавров вышел на улицу, набрал полную грудь воздуха и резко выдохнул.

«Убийца Екатерины Костиной сидит в тюрьме. Я вне подозрений, а это значит, что вынужденный пост окончен, можно начинать новую охоту», – подумал он, достал телефон и вызвал такси.

*****

Вика и Евгений Андреевич сидели дома у Павла Сергеевича – врача, который осматривал девушку в день ее спасения из воды.

– Так, Аня, – сказал доктор, – сядь в кресле поудобнее, положи руки на колени, закрой глаза. Представь, что ты сидишь за роялем ресторана «Черный лебедь». Твои пальцы касаются клавиш. Зал наполнен гулом голосов. Вокруг много людей. Подними голову, осмотрись. Что ты видишь?

И Аня увидела: официантка Света, виляя бедрами, прошествовала мимо с подносом, и подмигнула ей. Один из постоянных посетителей, кажется, Андрей Анатольевич, помощник прокурора, подошел и попросил исполнить романс «Нет, не любил он». Аня начала петь… а дальше… вся жизнь пролетела у нее перед глазами, как будто кто-то включил быструю перемотку. Девушка вспомнила все и даже то, что спрятала в самые дальние уголки своего сознания. Аня закричала и начала биться в конвульсиях. Евгений Андреевич кинулся к ней.

– Ну, давай же, сделай что-нибудь, верни ее в сознание! – почти закричал он на Павла Сергеевича.

– Аня, Аня, – спокойным и в то же время настойчивым голосом начал врач, – сейчас я буду считать от пяти к одному, и как только скажу один, ты откроешь глаза. Пять, четыре, три, два, один.

Аня очнулась, но продолжала тяжело дышать, тело было покрыто испариной.

– Девочка моя, – Евгений Андреевич нежно взял Аню за руку и спросил, – ты можешь рассказать, что увидела?

Девушка кивнула, но было видно, что ей с трудом дается это решение, и начала рассказ.

Когда она замолчала два боевых друга, видавшие на войне всякое сидели один бледнее другого. Их лица словно превратились в восковые маски. Первым из ступора вышел Евгений Андреевич и сказал дрожащим от гнева голосом:

– Аня, мы найдем это чудовище, клянусь тебе, он получит по заслугам.

– Но как мы его найдем? – взволнованно спросила девушка, – Он все время был в халате маске и перчатках. Я никогда не забуду его голос, но это врядли нам поможет.

– Если съездить в тот дом? Может, остались какие-нибудь улики, – предложил Павел Сергеевич.

– Так сгорело там все, – ответил Евгений Николаевич. – Две недели назад. Аня как раз в Нью-Йорке была. Пламя чуть на лес не перекинулось. Мне Николай рассказывал. Если и были какие улики, то теперь они точно уничтожены. Надо же, мы ведь столько раз находились недалеко от этого места и ни о чем не подозревали.

– Павел Сергеевич, – обратилась Аня к врачу, – а если еще раз применить гипноз? Может мне удастся вспомнить, подробности.

– Давай не сегодня. Ты и так слишком много пережила, – обеспокоенно сказал Евгений Андреевич.

– Нет. Теперь, когда я все знаю, я не успокоюсь, пока его не найду, и, чем быстрее я это сделаю, тем лучше.

– Чтобы в подробностях вспомнить события тех последних дней тебе придется практически заново их пережить, – сказал Павел Сергеевич. – Ты готова к этому?

– Да, – сказала девушка уверенным голосом.

– Хорошо. Тогда начнем.

Аня снова оказалась привязанной к креслу, ощущала страх и боль. Перед ней стоял человек в костюме хирурга со скальпелем в руке. В тоже время девушка понимала, что это только воспоминания, поэтому старалась отвлечься от того, что он делает с ее телом и обратить внимание на детали, которые раньше не замечала. Но все равно она не видела ничего, что помогло бы опознать преступника. Наступил кульминационный момент, сознание померкло, мир погрузился во тьму…

Неожиданно сквозь пелену начал проступать свет. Постепенно картинка прояснилась. Девушка поняла, что уже лежит на кровати, параллельно подмечая, что это и есть потерянное воспоминание, видимо обморок был не таким глубоким, как показалось в начале. Маньяк стоит к ней боком и что-то делает на столе. На нем маска и халат, но перчаток нет. На его правой руке большой круглый шрам, словно от сильного ожога. Мужчина надевает перчатки, берет в руки шприц и поворачивается. Аня быстро закрывает глаза. Маньяк не замечает, что за ним следили. Он подходит к девушке и делает ей укол. Аня засыпает.

– Пять, четыре, три, два, один, – девушка вышла из состояния гипноза и увидела выжидательные взгляды двух мужчин, направленные на нее. Им не терпелось узнать, что же она вспомнила.

– У него шрам на правой кисти, круглый, с пятирублевую монету, – начала она свой рассказ, – и самое главное, что я уже видела такой раньше. Еще подумала тогда, что этот человек мог бы сделать себе пластическую операцию, чтобы шрам стал почти незаметным.