Седой Кавказ

– А этот что хочет? – вопит Ясуев, с этим молокососом он встречаться не желает.

– Институт! – подсказывает помощник.

Ясуев – хапуга, но не дурак, знает, что «Вторчермет» разворовывать можно, а институт на откуп давать – его не поймут. Обиженный ученый стал в оппозицию, примкнул к лидерам съезда.

Так в маленькой республике появилось два мощных органа: один официальный – в целом избранный народом Верховный Совет, другой неофициальный – Исполком.

В Верховный Совет входят люди в основном, респектабельные, обеспеченные, высокообразованные. И общий критерий для всех депутатов Верховного Совета – всем известная и легко читаемая генеалогия: отцы и прадеды, пусть не герои, но люди порядочные, благопристойные, думающие хотя бы о своем семени, потомстве, ауле, если не обо всем народе.

Другое дело Исполком: вот где нашли пристанище неудачники, люди, которые не хотели работать и никогда в жизни не работали! Они издали узнают друг друга, по пивнушкам и темным углам кучкуются, попрошайничают, на иждивении своих жен и родных живут, вечно на здоровье жалуются, при этом курят, пьют; близкие их сущность знают, не любят; желчь из них буквально прет, и посему цвет лица у них – глинистый, и живут они только критикой, критикуют всех: в доме – отца-мать, если они известны; вне дома – всех, кто им не налил, сигарету не дал. Вот такие люди, с туманной генеалогией, с положительной характеристикой детдома и «потерянной» трудовой, дружно оккупировали Исполком, рьяно рвутся к работе, радеют за родину, за угнетенный народ, готовы глотку перегрызть любому, даже ближнему в первую очередь, лишь бы никто не узнал.

Словом, собралась голь перекатная (а скорее всего – собрали их), для пущего блеску в свой круг двух-трех наивных интеллигентов впустили, горе-ученых, утверждающих, что мировая цивилизация произошла от чеченцев; пару спортсменов – вечных вице-чемпионов, убеждающих всех, что их засудили как чеченцев; тут же великий писатель, тридцать лет сотворяющий великий роман, который перевернет всю мировую литературу; ну и, как подобает, вместо свадебного генерала – настоящий генерал советской армии.

Как известно, голь на выдумки хитра, средь них сплошные таланты: вот один настоящий оратор, видать, за время двух отсидок за изнасилование несовершеннолетних только этому мастерству обучался, для развития голоса – хорошо кормлен; вот другой – вроде поэт, руководитель художественного кружка от дома политического просвещения, ныне диссидент, революционные марши и лозунги пишет; третий – так изворотлив и прыток, что в условиях полной цензуры готовые листовки, брошюры, плакаты притащил; четвертый – просто фокусник – откуда-то связь, громкоговорители, технику привез; а еще несколько – ну совсем голытьба – теперь в чемоданах деньги доставляют, и не какие-нибудь, а новенькие, прямо с Гознака СССР, видать, станок в аренду взяли.

Без особой фантазии ясно, что каналы финансирования революционеров идут из-за пределов республики, многие из них с «обрезанными» концами, но два-три четко вырисовываются. Так, один общеизвестен – самого Букаева. Ныне он влиятельный человек в Москве, всесоюзного масштаба, однако о родине думает, мечтает ее, родину, от взяточника Ясуева освободить, сам или своего человека на его место посадить и, главное, нефтекомплекс к рукам прибрать.

Другой канал поддержки – от спикера России, тоже ярого врага Ясуева, ныне чуть ли не второго человека в России. Он тоже за родину радеет, правда, не такой алчный, как Букаев, но амбициозность в нем с каждым днем растет.

И вот три чеченца, три неординарные личности, став фигурами всесоюзного, всероссийского и регионального масштаба, решили, что каждый из них достоин быть лидером нации, отцом чеченского народа. Пошла жестокая борьба за власть, а не за чаяния народа, в ход идут все методы и возможности. Как лебедь, рак и щука, в разные стороны раздирают они республику, и неведомо им, что какая-то мощная, ими, да и никем иным из чеченцев, незримая сила подливает масла в огонь, пускает в ход сплетни, нагнетает обстановку, накаляет страсти в истерзанном народе.

Если в этой борьбе Ясуев, как глава республики, опирается на преданный ему Верховный Совет, то остальные всячески ублажают Исполком, подкармливают его, внедряют своих людей, тех, что есть, подкупают. Ясуев тоже не дремлет: будучи на месте, он тоже всяческими способами задабривает членов Исполкома, пытается внести раскол в их ряды. Голытьба есть голытьба; они от всех кормятся, всем в верности божатся, но о своем божестве мечтают.

И как следствие, первая неожиданность для многих. Подлинный организатор съезда, на редкость порядочный член Исполкома, человек умный, грамотный, знающий свою генеалогию и действительно радеющий за судьбу республики, из «скромности», а точнее, под давлением членов Исполкома, соглашается быть замом. А на должность председателя выдвигают советского генерала, человека неизвестного, не знакомого с республикой, с ее бедами и даже народом, позабывшим свой язык, чеченские нравы и традиции, словом, вояку. Ясуев на генерала «плюнул», а противостояние усиливается, и как кульминация – «путч» в Москве, 19 августа. Президента СССР, по традиции, где-то на отдыхе арестовывают, на его место двенадцать лидеров страны претендуют, сценарий наплевательский, у актеров, действующих лиц, от суммы подкупа голос срывается, руки дрожат. Действующие чины державы до того погрязли в грехах, до того их компроматом и посулами к стене прижали, что имея под рукой всю мощнейшую армию, милицию и КГБ, они безвольно несут всякую белиберду, сдают страну, коей присягали, в общем, взяли на себя групповую ответственность, опозорились вместе на пресс-конференции, а потом в спокойствии зажили.

Всего день длилось ГКЧП, к вечеру «концерт» закончился, а Ясуев успел в нем поучаствовать: дал телеграмму в Москву о поддержке путчистов. Эту телеграмму перехватил вице-спикер российского парламента, отныне победителя, он потребовал немедленно убрать с должности Ясуева. В чеченский народ бросается клич, что все беды от Ясуева и возглавляемого им Верховного Совета.

Исполком созывает митинг на центральной площади Грозного. Главный глас – свобода и независимость. Главный враг – Россия. И тут выясняется, что в поддержку митинга приехала большая группа депутатов из самого российского парламента и они занимаются самоедством и самобичеванием, наставляют народ, как и в Москве, избавиться от партократов во главе с Ясуевым, и вообще – джигиты чеченцы или нет – свобода или смерть!

Ротозеи всех мастей хлынули в Грозный. Каждое утро два-три быка режется, мясо в котлах варится, бесплатно народ кормится. Откуда-то появились какие-то списки, и по ним каким-то доселе в центре Грозного не виданным мрачным, маленьким людям раздаются деньги за активное участие в митинге.

Ясуев в страхе, но не сдается. Одного из активистов-поэтов арестовывают за нарушение общественного порядка. Из Москвы, из самых высоких секретных инстанций шлют в милицию и прокуратуру депеши, что это незаконно, активиста выпускают, и он становится кумиром масс.

Ясуев обращается за помощью к армии, армия вне политики. Обращается в КГБ, чекистам отдан приказ из Москвы – самоустраниться. Только вот Домба-Хаджи Докуев почему-то каждый вечер после митинга, где он играет роль обывателя, бегает на знакомую Московскую улицу.

Тогда Ясуев вызывает министра МВД – своего ставленника – Майрбекова. Не знает Ясуев, что Майрбекову тоже отдан приказ не вмешиваться, и более того, после свержения Ясуева обещано сохранение должности.

– Я тебе приказываю! – кричит на милиционера Ясуев. – Ведь я тебя министром сделал! Или ты забыл?

– Ничего не забыл, – спокоен министр. – Я очень дорого купил у вас этот пост и до сих пор затраты не возместил.

– Предатель! – в гневе Ясуев.

И тут появляется другой милиционер – глава городской милиции.

– Товарищ Ясуев, – умоляет он. – Дайте письменный приказ, назначьте меня исполняющим обязанности министра, я за сутки порядок наведу, даю слово!