Гиппопотам

озы. Полагаю, если ты собака и привыкла видеть людей, со страшной скоростью пролетающих мимо в металлических ящиках, разглядывающих за завтраком большие листы бумаги и дышащих дымом через маленькие белые трубочки, представители этой породы животных ничем уже тебя удивить не могут.

Следом за Содой и Саймоном мы вышли на двор псарни и обогнули дом. Сода, пыхтя и всхрапывая, тыкалась носом в землю. Время от времени она описывала, следуя за ложным запахом, широкую дугу и опять возвращалась к нам.

– Пока ничего, – сказал Саймон.

Я глянул на окна дома и увидел, что в каждой комнате каждого этажа горит свет. Похоже, внутреннему поисковому отряду удача тоже пока не улыбнулась. Интересно, наберутся ли они смелости попросить помощи у слуг.

Как только мы приблизились к парадным дверям, Сода принялась обнюхивать ступеньки, взволнованно лаять и лихорадочно бегать по кругу.

– Похоже, что-то нашла, – сказал Саймон. – Давай, девочка! Найди Дэви! Найди Дэви!

Сода дважды тявкнула и так рванула к передней лужайке, что Саймон с трудом удержал поводок. Макс по-спринтерски понесся за ними, желая показать, что еще способен держаться вровень со спаниелем и семнадцатилетним мальчишкой. Я повалил следом, трусцой более ленивой, и догнал всю троицу в конце лужайки. Фонари Макса и Саймона рыскали туда-сюда, однако света, чтобы увидеть, что никаких признаков Дэвида здесь нет, хватало и так. Возможно, он перебрался через канаву и ушел в парк. Я побывал там в начале вечера, разглядывал кадку с виски. Эта ассоциация натолкнула меня на мысль.

– Ложная тревога, – сказал Саймон. Сода гавкала и яростно кружила в канаве.

– Подожди-ка, – сказал я. – Я уже был здесь на прошлой неделе, утром.

– И что? – спросил Макс.

– Понимаете, я шел через лужайку по отпечаткам ног в росе, и именно здесь они исчезли. Я никак не мог понять, в чем дело. Это как раз в то утро, когда я забрался в парк и выбросил бутылку виски. Думаю, я немного помешался тогда. Следы добрались досюда и вдруг пропали.

Саймон окинул взглядом лужайку, потом уставился в канаву, по которой все еще отчаянно металась Сода, гавкая точно припадочная. Он соскользнул вниз и крикнул Соде:

– Ищи Дэви! Давай, девочка! Найди его, найди Дэви!

Сода зашлась в возбужденном лае и заскребла лапами берег. Мгновение Саймон смотрел на нее, потом, ухватив за ошейник, оттянул Соду назад.

– Смотрите! – крикнул он, указывая пальцем. – Вот здесь!

Мы все еще оставались на лужайке, поэтому Макс лег на живот, заглянул вниз и повел лучом фонаря по черте в дерне, на которую указывал Саймон, по ломаной линии, образующей три стороны большого квадрата.

Саймон вцепился в траву, потянул. Тяжелый прямоугольник дерна, примерно три на три фута, начал отделяться от берега. Верхняя его сторона осталась не прорезанной, образуя подобие дверных петель, но Саймон тянул и тянул, пока не отодрал весь прямоугольник от земли. Мы с Максом, согнувшись, помогли поднять его и сбросить в канаву, к ногам Саймона.

Едва открылся вход