Не бойся перемен (СИ)

 Вторая половина дня тоже была насыщенной. Много посетителей, почты, телефонных звонков. Но чувствовала я себя отлично. Мне нравилось! Никакой скуки, все время кто-то приходит и уходит. И не успела оглянуться, как и вечер подошел.

 Я взяла поступившую за день почту и пошла к шефу. (Вы как хотите, а я, про себя, буду называть его шефом). Сергей сидел за компьютером и что-то активно писал. Мое внимание привлекли его поседевшие за эти годы волосы. Из темно-рыжих они стали почти седыми. Но эта седина удивительно шла его крупному лицу и даже добавляла шарма. 

 - Почта? Очень хорошо, присядьте, - он дописал предложение и взял мою папку. – Сделаем так. Я просмотрю и распишу почту перед уходом. А сейчас давайте поговорим. Кроме того списка, что я видел, еще идеи появились?

 Войтюк после обеда снял пиджак. Его крупные плечи распирали рубашку, и я вдруг с удовольствием вспомнила нашу безумную молчаливую ночь. «Так, Маня, заткнись и начинай работать», – заорала внутренняя сирена. 

 - Не идеи, вопросы.

 - Слушаю.

 - Есть ли у нас представительские деньги на хозяйственные нужды? И сколько? 

 - Это к главному бухгалтеру.

 - Еще: мне нужно будет один раз в неделю скупаться в «Фуршете». Машину для этого дадите?

 - Дам.

 - Очень хорошо. Тогда вот еще, что я хотела выяснить. Когда я буду выписывать счета на жалюзи и остальное, на какую сумму я могу рассчитывать?

 - В пределах разумного, конечно. Но лучше посоветуйтесь в бухгалтерии, чтобы мы не превысили наш квартальный лимит.

 - Кстати, а вам в кабинет жалюзи нужны?

 Сергей покрутил головой, переводя взгляд с одного окна на другое.

 - Думаю, пока обойдусь.

 - Еще хотела узнать, почему моя комната такая пустая?

 - Пустая? - переспросил Войтюк. - Это временно. Просто два месяца назад мы сделали ремонт. И все, что было в приемной, убрали. А потом как-то все закрутилось, забылось. Настенные часы оказались в бухгалтерии. Магнитофон выпросила охрана. А книжные полки я видел где-то на складе.

 - Понятно. – Я встала. – Ну, хорошо. Пойду разбираться с компьютером. – И уже у двери услышала:

 - Мария Петровна, если вам что-нибудь нужно, вы обращайтесь без стеснения... И еще - я хочу поблагодарить вас.

 Я с удивлением обернулась и подняла бровь. А Войтюк в ответ рассмеялся:

 - Вот уж не думал, что дойдет до такого. Ну, что я проработаю понедельник без ЧП. Самый большой наплыв клиентов, особенно из различных организаций и фирм, у нас именно по понедельникам. И всегда находятся недовольные. То им секретарь не нравится, то кого-то без очереди пропустили. Шум, гам, толчея. А вы, молодец, и порядок навели, и водой угостили. Мне клиенты хвалили вас. А меня поздравляли.

 - Но это же просто, - я пожала плечами.

 - На первый взгляд, может и так. Но хочу, чтобы вы знали, я все вижу и ценю. И еще, кофе вы варите просто обалденный.

 - А вот за это спасибо.

 И что эти девки делали с несчастным компьютером? Такого мусора я давно не видела. Недописанные письма, какие-то дурацкие игры-стрелялки и прочая ерунда. Я активно взялась за чистку.

 Потом пришла очередь протокола утреннего совета. Я включила диктофон и взялась набирать текст.

 - Рабочий день давно закончился. Домой! – повелительный голос Войтюка оторвал меня от клавиатуры. Я подняла голову. Действительно, за окном уже было темно.

 - А который час? – что-что, а за работой я всегда забываю о времени.

 - Без пяти девять. Магазин и все здание ставят на сигнализацию. Быстро собирайтесь. Я подброшу вас до метро. Вам ведь на метро?

 - Да. Спасибо.

 В машине мы молчали.

 Зайдя в прихожую, я сразу набрала телефон Люси.

 - Ну, наконец-то. Сколько можно работать? – Голос подруги дрожал от нетерпения. – Давай, быстро рассказывай. Как прошел твой первый день?

 - Все хорошо, я веду себя паинькой. Не задираюсь, не цепляюсь. Работы много. Пока что мне нравится.

 - А что Войтюк?

 - Нормально твой Войтюк, Люся, не переживай. Правда есть одна небольшая проблема сугубо этичного плана. Но это не срочно. Обсудим ее в выходные. Ты придешь на ужин с ночевкой, хорошо?

- Заметано - Люся не настаивала на объяснениях.

 За что я всегда ценила свою подругу, так за то, что она никогда не давила на меня. А просто верила, что я сама ей все расскажу, когда посчитаю нужным.

 На следующий день я снова встретила Риту Семеновну. И мы вновь приятно пообщались. Со временем, наши утренние встречи стали своеобразным ритуалом. К моему приходу Рита Семеновна заваривала кофе, на столе уже стояли чашки и что-нибудь легкое к завтраку. А я всегда приносила булочки. Благо, у меня рядом с домом открылась мини-пекарня, где по утрам всегда были теплые багеты и различная выпечка. 

 Войтюк почти сразу обнаружил наши посиделки. Но сам никогда в них не участвовал. Я заносила ему кофе в кабинет. И все. Меня он не трогал до начала рабочего дня. 

 Мы с Ритой Семеновной оценили его деликатность и решили по-своему отблагодарить. Теперь к его утренней чашке кофе всегда прилагалась теплая булочка.

 Моя первая рабочая неделя была посвящена магазинам и базам, где я выбирала «обновки» для приемной. Мягкие кресла, настенные часы, стильный торшер возле журнального столика преобразили мою комнату. А элегантные жалюзи и большой вентилятор добавили так необходимую прохладу и комфорт. Приемная стала уютной. Клиенты хвалили. Шеф был доволен.

 А Муська сразу же облюбовала для себя лучшее кресло и стала частой гостьей в приемной. За кадкой фикуса я специально для нее поставила мисочку. И теперь, если ее не устраивало «меню» у Войтюка, она приходила угощаться ко мне.

 Параллельно с этим я навела окончательный порядок в документах и стала, в меру сил, помогать шефу. Он сразу понял, что я сама могу составлять ответы на запросы и писать письма клиентам. Сереже нужно лишь было указать направление мысли. Для этого мы активно задействовали диктофон. Если ему не нравилось то, что я «сочиняла», он молча исправлял текст и возвращал мне. А я два раза ошибки не повторяю.

 В выходные, на ночных «дебатах» с Люсей, было решено временно затормозить «превращение гусеницы в бабочку». Мне нужно было сначала наладить работу, утвердиться в коллективе, а уже потом заниматься собственным «преобразованием». Мы с Люсей по-прежнему не афишировали нашу дружбу. И общались только в свободное время. «Пусть Сережа сначала привыкнет к тебе, - сказала подруга, - а когда ты станешь для него необходимой, я во всем и признаюсь. В конце концов, мы не совершаем никакого криминала».

 Мои сослуживцы «принюхивались» ко мне недолго. Увидев, что я сделала с приемной и как наладила работу, они оценили мои деловые качества, и перешли на товарищеские отношения. Тем более что я никому не была конкуренткой и держалась со всеми дружелюбно. Но панибратства не допускала.

 Моя приемная, как мини-Швейцария, придерживалась нейтралитета, что молчаливо одобрил Войтюк, и с чем пришлось считаться коллективу. Так я незаметно стала своей.

 Закончился май, а с ним и жара. Начались дожди, короткие, часто с грозой и молниями. Для Подола это было и благо и катастрофа одновременно. Благо, потому что дожди мыли и охлаждали асфальт, а катастрофа, потому что из-за них в нашем районе часто образовывались непотребные озера-реки. Одно слово – канализация. Старые и замусоренные трубы не справлялись с большими потоками воды. И проходило по пол дня, прежде чем вода спадала, и можно было нормально дойти до метро.

 Но мне пока было не до «красот» Подола, так как мои обязанности значительно увеличились. Еще в начале работы в «Новом доме», когда я только вошла в курс дел, шеф загрузил меня по самую макушку. Но то была просто запущенная текучка, и я быстро с ней справилась.

 Теперь же я осваивала новые функции, более сложные и ответственные. Функции, входящие в круг обязанностей референта. Кроме почты и составления писем на подпись, мне пришлось изучить и запомнить список киевской элиты, в которой вращался Войтюк. И стать для него живым органайзером. Дни рождения и свадьбы, годовщины и юбилеи, презентации и премьеры - все нужно было четко помнить, чтобы вовремя предупредить шефа. Ведь его светская жизнь играла большую роль в успешном функционировании фирмы.