На районе

Все потупили головы и были согласны. А как тут еще.

— Вот и отлично — обрадовался Сева — Вот и решили проблему. А теперь пожмите друг другу руки и спокойно разойдитесь.

Мы нехотя пожали руки, отворачивая взгляды, и двинули на выход. Если бы взгляды могли прожигать, через наши спины можно было бы фильтровать воду. Они явно были недовольны таким решением. Нам улыбнулась удача. А хули, везет сильнейшим.

Дальше лагерь завертелся как карусель. Изо дня в день мы помногу тренировались, курили в туалете, принимали самодельный душ посредине леса, играли в футбол, подтягивались, бегали десятикилометровые кроссы, бегали в магазин за водкой, просили дополнительных порций в столовой и перемигивались с телками из второго отряда. Время летело весело и незаметно.

Как-то раз мы не спали всю ночь, и на следующий день меня сморило так, что пацаны вставили мне спички в глаза, и я проспал несколько часов с открытыми глазами. Сам ничего не помню, но фотки остались.

Как-то раз мы играли в футбольном турнире и под конец тайма возникла опасная ситуация у наших ворот. Мяч метался от одного угла штрафной до другого. Затем Ваня решил ситуацию — хотел выпнуть в аут. Попал ровно под перекладину, за шиворот нашему вратарю. Удар получился настолько сильным, что порвалась ветхая подгнившая сетка. Все это было так неожиданно, так красиво и так нелепо, что я чуть не умер со смеху.

Как-то раз мы пошли на дискотеку. Степенно отстояли все дрыганые композиции у рифленой стеночки, высматривая нормальных телок на медляк. Пригласили, потанцевали, побазарили. Повели своих королев под широкую горку на стадионе и все вчетвером целовались в разных углах этой горки. Мне надолго запомнилось, как Гвоздь уговаривал свою добычу целоваться. Примерно так “да че ты, я ведь не заразный, спортом занимаюсь, книжки читаю. Я вообще ништяк пацан, у тебя таких, может, и не будет больше никогда. Смотри, упустишь свой шанс!”

А в конце сезона Муха познакомился с Лерой. Дело обстояло так — после одной из дискотек в самом конце насыщенного сезона оздоровительного лагеря “Мечта” он ворвался в комнату и заявил, что познакомился с улётной телкой. Мы вежливо промолчали, знаем мы его улётных телок. Без полпузыря самогона и вспомнить страшно.

Но тут было что-то другое: обычно спокойный наш друг размахивал руками, захлебываясь слюной и явно хотел поделиться впечатлениями.

— И что там за улётная телка такая? — насмешливо спросил Гвоздь — С седьмого отряда? Ей хоть за десять перевалило?

— Да пошел ты! — беззлобно отмахнулся Муха — Какой там седьмой отряд! Она вожатая, ей двадцать два! Вы прикиньте?

Мы притихли. Это было неожиданно. Как вожатая могла клюнуть на Муху? Какие к черту двадцать два, когда нам по четырнадцать?

— Её посадят за совращение малолеток! — поржал Иван.

— Может быть, может быть… — мечтательно улыбнулся Муха — Это, в общем, не телка, а ураган какой-то, пацаны, я вам говорю! Я думал, она со второго, максимум — первого отряда. Ну, пригласил на медляк, понаваливал там что-то ей на ухо. Вышли покурить. Я сигарету еще не успел выкинуть, как мы в кустах валялись. Жаркая тёла…

— Что, реально она прям сразу так в тебя вцепилась? — удивился Гвоздь — Как-то даже и не верится. Что она в тебе такого нашла?

— Да я и сам не знаю, пацаны, честно говоря — глупо улыбался Муха — Как-то вот так получилось. Но телка что надо, я вам говорю.

— А зовут как? — поинтересовался Иван.

— Лера — с гордостью ответил Муха — Валерия…

— Чего лыбишься-то как индюк довольный? — вступил я — Влюбился в Валерию?

— Гонишь что ли? Я толком даже не успел понять, как она выглядит.

— Может она страшная, как дизентерия — поддакнул Иван — А ты тут нам хвастаешься.

— Ну, я в лицо особо не вглядывался… — сознался Муха — Но фигура у нее заебок. Сто процентов. Жопа такая упругая… Сиськи нормальные… Короче, есть за что подержаться.

— И что теперь делать будешь? В любви к ее жопе признаешься?

— Рот завали. Я все продумал, на прощание стрельнул у нее городской телефон. Позвоню, у отца ключи возьму от съемной хаты…

— И что? — перебил его Иван — Думаешь, ей в городе будет до тебя дело? Это же лагерь, тут все со всеми везде и подряд. Но, что было в лагере, остается в лагере. В городе ничего не получится, врубаешь?

— Ну, не знаю… Может быть… — расстроился Муха — А может быть, и нет. Ладно, что раньше времени расстраиваться. Поживем — увидим.

— Поживем-увидим, поживем-увидим… — передразнил Гвоздь — проебал ты свой шанс, Амиго!

— Да пошел ты — ответил Муха.

ГЛАВА 7

Сезон в “Мечте” благополучно закончился. Мы больше не бегали утренние кроссы, не махали клюшками по асфальту в разгар лета и не курили в лесу. Последняя дискотека была отмечена эпохальной попойкой.

Единственное, что я запомнил отчетливо, валяясь в кустах в пять утра и пытаясь освободить свой организм от дешевой пшеничной водки — гигантский силуэт деревянной горки на фоне расплывающихся звезд. Невыносимо болела голова, я разгребал ногтями грязные листья, а эта горка возвышалась надо мной каким-то немым упреком. Хотелось просто доползти до корпуса, умыться и аккуратно положить раскалывающуюся голову на мягкую, белую подушку. Пометав фарш еще минут пять, я так и сделал.

На следующее утро позеленевший и опухший спортотряд загрузился в душный автобус и здравствуй город! По пути домой все вытащили из рюкзаков неиспользованные рулоны туалетной бумаги и выпустили из окон. Белые шершавые змеи развевались на ветру, мимо мчались наши русско-серые леса и поля, все радостно гоготали и водитель, ухмыляясь в густые усы, дымил в окно и вытирал пот со лба. Было жарко.

Так и закончилось Лето, потянулись серые школьные будни. Бесконечные уроки географии, биологии, химии, физики… Ручки, тетрадки, рюкзаки, гнилые шуточки пожилых училок…

Стало холодать, мы ходили курить в туалет, во двор и за теплицу. Иногда забегали на тренировки, но после лагеря интерес к флорболу ослаб как-то сам собой. Периодически ходили за школу смотреть махачи, заранее зная, кто победит. В столовой по-прежнему продавались вкусные бутерброды с котлетой, топовые телки по-прежнему одевались так, как будто им за тридцать, самым крутым перцем в школе по-прежнему оставался Вова-наркоман из десятого Б.

По большому счету ничего не происходило, осень хлестала холодным ветром, и уже совсем скоро нужно было искать теплую шапку.

На районе все тоже притихло, основные движняки сконцентрировались в компах и двух-трех подъездах. На улице сидели бабушки в огромных вязаных турбо-пальто, иногда мелькали отважные собаководы. Контра стала надоедать, и многие переключились на Diablo 2. Долгими вечерами я сидел дома и раскачивал своего героя — смертного некроманта. До сих пор помню, что самое эффективное проклятие — corpse explosion. Заманиваешь врагов на кучу трупов и взрываешь их, пока пальцы на мышке не вспотеют… Скука короче.

И как-то раз после школы все изменилось.

Как обычно, мы с Иваном, Мухой и Гвоздем смолили во дворике пятиугольного дома рядом со школой. Молча пускали дым. И тут Муха, чуть улыбаясь, дернул плечами и сказал куда-то в сторону:

— Слышьте, паца, а я ей все-таки позвонил!

— Что? — непонимающе посмотрел Гвоздь — Кому ты там позвонил?

— Ну, этой телке из лагеря… Лере… — чуть засмущался Муха.

— Лере… Лере… А! Этой вожатухе — Валерии! — понял Иван — И что-что! Что она сказала? Побрила тебя сразу же?

Мы мгновенно обступили Муху. Он как-то неестественно заулыбался.

— А ты чего раньше молчал! — накинулся на него Гвоздь — Давай, выкладывай, чего там назвонил!

— Да ничего особенного… — попытался противостоять он нашему напору — Позвонил — да позвонил. Ничего особенного, просто поболтали…

— О чем вы там болтали? — заржал Ваня — Ей же за двадцатник вроде. О чем она вообще могла с тобой разговаривать?

— О чем — о чем! О погоде, блядь, болтали — внезапно разозлился Муха — Это с вами, дегродами, не о чем поговорить, а с девушкой я общий язык как-нибудь найду. И вообще не ваше это, короче, собачье дело — о чем мы разговаривали. Просто вот я ей позвонил и все, чтоб вы не пиздели, что я не могу ей позвонить — ясно?