Сильнее страха

Долорес Салазар ничуть не удивил звонок Эндрю в такой ранний час.

— Как поживает Филофакс?

— Вы звоните мне в 5.30 утра, чтобы справиться о моем коте, Стилмен? Что я могу для вас сделать? — Долорес Салазар зевала, совершенно не стесняясь.

— То, что у вас получается лучше всех остальных.

— Вы вернулись к работе?

— Не исключено. Зависит от того, найдете ли вы то, что мне необходимо.

— Говорите уже, что искать!

— Список пассажиров.

— У меня есть знакомый в Федеральной ассоциации гражданской авиации, можно попытаться… Рейс, дата?

— «Эйр-Индия»-101, 24 января 1966 года, Дели — Лондон. Самолет разбился во Франции, заходя на посадку в Женеве. Мне надо выяснить, был ли среди пассажиров человек с фамилией «Бейкер».

— Может, заодно выяснить фамилию шеф-повара с «Титаника»?

— Как я понял, вы согласны мне помочь…

Но Долорес уже бросила трубку. Эндрю выключил компьютер и потащился в буфет.

Долорес Салазар перезвонила Эндрю через три часа и пригласила его к себе в кабинет.

— У вас готов ответ?

— Я вас когда-нибудь подводила, Стилмен? Держите! — Она протянула ему папку.

— Так быстро?

— Данные Бюро расследования происшествий находятся в открытом доступе. Сведения об интересующем вас рейсе были опубликованы во французской газете «Журналь офисьель» 8 марта 1968 года. Их можно было запросить с любого компьютера. Вы бы сами их нашли, если бы как следует продрали глаза.

— Даже не знаю, как вас благодарить, Долорес! — пробормотал Эндрю, уже просматривавший список фамилий.

— Не трудитесь, я уже сама полюбопытствовала. Никаких Бейкеров там нет.

— Тогда я в тупике, — сказал Эндрю со вздохом.

— Может, скажете, что вы в действительности ищете, вместо того чтобы корчить недовольные рожи?

— Мне нужно выяснить подлинное имя одного человека.

— Можно поинтересоваться зачем?

Эндрю продолжал молча изучать список.

— Хотя это глупый вопрос… — Долорес взглянула на свой монитор и усмехнулась. — Вы зря теряете время. Восемьдесят восемь страниц, это вам не Филофакс чихнул! Я читала их в метро и потом здесь. Все совершенно банально. Если вас интересуют теории заговора, навороченные вокруг этой драмы, то и здесь мне вас нечем порадовать: все очень туманно.

— Что за теории?

— Якобы среди пассажиров находился ответственный за индийскую ядерную программу. А как вам предположение о выпущенной по самолету ракете? Или о проклятии? Ведь самолет той же компании разбился на том же месте за шестнадцать лет до этой катастрофы.

— Да, я читал. Совпадение, наводящее на размышления.

— Самый обыкновенный статистический закон! Если человек дважды выигрывает в лотерею, это означает только то, что при каждом тираже у него столько же шансов, что у всех остальных, вам не кажется? Что касается рейса «Эйр-Индия»-101, то все эти предположения не стоят ломаного гроша. Была отвратительная погода, только и всего. А если кому-то требовалось угробить индийского инженера, то для этого есть куда более простые способы, нежели в снежный буран ронять на землю самолет.

— Может, на борту были другие занятные персонажи?

— В каком смысле «занятные»?

— Понятия не имею!

— Ни одного американца. Индийцы, англичане, один дипломат, обычные люди, вроде нас с вами, так и не прибывшие в пункт назначения. В общем, Стилмен, либо колитесь, кто такой этот Бейкер, либо отпустите меня к вашим коллегам-журналистам, у которых есть ко мне вопросы посерьезнее ваших. Взять хоть вашего друга Олсона: ему тоже нужна моя помощь.

— Вы специально меня злите, Долорес?

— А что, нельзя?

— Сьюзи Бейкер.

— Она летела этим рейсом?

— Не она, кто-то из ее родни.

— Эта ваша Сьюзи Бейкер хорошенькая?

— Не знаю, может быть.

— Нет, вы только на него посмотрите! Корчит из себя доброго самаритянина и при этом ничего не знает! Если бы она была похожа на меня, вы бы стали будить коллегу среди ночи?

— Без всякого сомнения! Вы — само очарование, Долорес!

— Я уродина, но мне на это наплевать, у меня другие достоинства. Скажем, моя работа: я принадлежу к лучшим во всей стране журналистам-расследователям. Полагаю, вы вытащили меня из постели ни свет ни заря не для того, чтобы угостить пирожными? Женщины вроде меня не в вашем вкусе.

— Слушайте, Долорес, прекратите нести чушь, говорю вам, вы очаровательны!

— Ага, вроде тарелки спагетти болонезе. Знаете, почему я к вам неравнодушна, Стилмен? Потому что вы не умеете врать, это так подкупает! А теперь брысь отсюда, у меня полно работы! Хотя нет, еще одно: вы как будто спрашивали, как меня отблагодарить?

— Просто чтобы сделать вам приятное.

— Сделаете, если снова станете ходить на собрания на Перри-стрит. Это нужно и вам самому, и вашей печени.

— А вы ходите?

— Раз в неделю. Три месяца не беру в рот ни капли алкоголя.

— Только не говорите, что поклялись стать трезвенницей у моей больничной койки!

— Что за странные мысли? Я рада, что вы выжили, Стилмен, и еще больше рада тому, что мы с вами смогли снова поработать вместе, пусть и недолго. Мне не терпится запрячь вас в настоящую работу, подарить вам настоящий сюжет. Значит, встречаемся в субботу на Перри-стрит?

Эндрю забрал папку и вышел из кабинета Долорес Салазар, ничего не ответив.

Через час Долорес принесли из буфета тарелку со сладкими булочками. Никакой записки на тарелке не было, но она отлично знала, кто их прислал.

Ближе к полудню Эндрю получил на мобильник сообщение: «Не видела вас в библиотеке ни вчера, ни сегодня утром. Вы никуда не уехали? Если нет, встретимся в 12.30 во „Фрэнки“, я верну вам ключи».

Из духа противоречия Эндрю ответил: «В 13.00, в „Мэриз Фиш“».

Эндрю повесил пальто на вешалку и нашел Сьюзи у стойки. Официант проводил их к столику. Эндрю положил на видное место полученную от Долорес папку.

— Извините, что заставил вас ждать, — сказал он, садясь.

— Я только что пришла. Вы часто здесь бываете?

— Постоянно.

— Вы — человек твердых привычек, как-то странно для репортера…

— Когда я не в командировке, мне хочется постоянства.

— Наверное, но все равно забавно. Выходит, Стилменов двое: крыса городская и крыса полевая.

— Благодарю за изящное сравнение. Хотите, чтобы я рассказал вам о своих пищевых пристрастиях?

— Мне просто захотелось с вами повидаться. Во-первых, мне нравится ваше общество, а во-вторых, пора поблагодарить вас за гостеприимство и отдать ключи. Не хотите обедать — не надо, у меня впечатление, что вы в дурном настроении.

— Это от недосыпа.

— Тем более пора возвращаться домой, — сказала она, протягивая ему ключи.

— Вам понравилась моя кровать?

— Я спала на полу.

— Боитесь клопов?

— Нет, просто с детства сплю на полу. Редкая фобия — боязнь кроватей! Моя мать сходила от этого с ума. Но помощь психиатра обошлась бы слишком дорого, поэтому она в конце концов примирилась с моей причудой.

— Откуда у вас эта фобия?

— Я чувствую себя в безопасности, только когда сплю на полу под окном.

— Вы странная, мисс Бейкер. Ваш проводник тоже спал с вами на полу?

Сьюзи посмотрела на Эндрю и не стала обижаться.

— Шамир — другое дело, с ним мне было не страшно, — ответила она, потупив глаза.

— Что такого страшного в том, чтобы уснуть над полом? Хотя, если бы я рассказал, какие мне снятся кошмары…

— А у вас что за страхи, заставляющие ходить вооруженным?

— Меня зарезали, как свинью на бойне. Это стоило мне одной почки и жены. То и другое по вине одного и того же человека.

— Ваш убийца все еще на свободе?

— Сразу две неточности: во-первых, как видите, я выжил, а во-вторых, это женщина. Да, она на свободе, ждет экстрадиции, которой не будет. Мало доказательств, единственный свидетель, способный ее изобличить, — я сам. Если бы дошло до суда, любой адвокат поставил бы мои показания под сомнение и меня же обвинил бы в оговоре.