Выбор Бога. Роман о любви (СИ)

пауза, и она позвала Ольгу.

– Садись, садись! Поговорим, пока на меня опять с делами не

навалились, – тон игуменьи был абсолютно дружелюбный, как-то

не похоже было на то, что Ольгу выгоняют из монастыря.

Ольга присела на край стула, стоящего у письменного стола.

– Во-первых, у меня к тебе не послушание, а большая просьба:

съезди в Германию с Февроньей. Не делай такие удивленные

глаза, это – очень нужное дело. Ты всех в монастыре не знаешь, а

у каждой монахини своя история. Февронья потеряла мужа в

войну, он пропал без вести. Она пришла к нам лет тридцать назад,

когда вырастила всех своих пятерых детей, дала им образование,

профессию. Простая украинская крестьянка. Была у нее одна беда,

она мне неоднократно на это жаловалась: хочет молиться за

своего пропавшего мужа, а не может! То ли за упокой молиться

надо, то ли за здравие!

Мы вчера получили извещение, что муж ее погиб в лагере

военнопленных, знаем и кладбище, где он похоронен. Съездите,

помолитесь за него, заодно и за всех православных солдат,

которые на этом кладбище лежат. Не думаю, что на этом

кладбище молитвы после войны часто читали.

У Ольги отлегло с души: «Значит, не выгоняют!», но она не

могла не сказать:

– Я знаю, что матушка Февронья плохо себя чувствует, и за

границей я никогда не была!

– Доедет Февронья, не беспокойся! – Валентина твердо

посмотрела на Ольгу. – Думаешь, я была за границей? А ты

молодая, поможешь старенькой сестре, если что. Английский

язык знаешь, справишься.

– Хорошо, я постараюсь!

– Теперь о тебе и Олеге. Я позвонила отцу Гавриилу, он про-

тоиерей Владимирской церкви в Гутенбурге, договорилась с ним,

что ты у него поживешь пару недель, поможешь по хозяйству. У

него при храме есть гостевой домик. Твой Олег ведь в Нарве

живет? Это всего двенадцать километров. Ты, пожалуйста, за это

время разберись в себе и в твоих отношениях с Олегом.

Вернешься в монастырь, съездишь в Германию, и тогда, надеюсь,

65

окончательно вместе примем решение о том, быть тебе в

монастыре или не быть.

– Да, я уже все для себя окончательно решила, хочу быть мо-

нахиней, и Олегу об этом сказала... – но прозвучало это как-то не

очень убедительно.

– Не надо уходить от судьбы, не надо вот так просто отталки-

вать, что тебе Богом дано, я про любовь твою говорю. Может

быть Олег и прав, и место твое в мире. А как ты это поймешь

здесь в монастырских стенах? И Олег, неужели будешь спорить,

что человек он стоящий?

– Вы правы, матушка, сделаю, как скажете, – Ольга не во всем

была согласна с игуменьей. Но спорить не стала.

– Зайди в канцелярию, у них есть бланки визовых анкет Евро-

союза, заполни на визу в Германию, и паспорт свой им отдай,

Варнава организует получение виз. И там же возьми тысячу крон,

считай командировочных. Я распоряжение уже сделала.

Здесь следует отметить, почему Варнава была не очень до-

вольна. Как монастырский казначей, она часто спорила с игу-

меньей по поводу траты денег. И если с поездкой в Германию

Варнава согласилась, дело все-таки святое, то по поводу

командировки Ольги в Гутенбург спорила долго и отспорила

пятьсот крон. Кстати, оказалась права, послушница вернула в

кассу сэкомленные семьсот крон после возвращения от отца

Гавриила.

Город Гутенбург, как оказалось, не был городом, а курортным

поселком, главной своей улицей протянувшимся на четыре

километра вдоль моря. Это Ольга узнала, пока возвращалась с

конечной остановки автобуса до храма св. Владимира, который

она проехала на автобусе мимо, выйти раньше никто не

подсказал, а спросить не догадалась.

Но жалеть было не о чем. День был пасмурный, но не дожд-

ливый. Поэтому можно было, не спеша, насладиться дейст-

вительно курортными видами с вековыми соснами и кедрами,

парком с беседкой над заросшим прудом, деревянными дачными

домиками, богато украшенными кружевной резьбой,

разноцветными коробками зданий санаториев, заметно было, что

уже закрытых, и морем, которое выглядывало мутно-зеленым

66

краем из примыкающих к главной улице переулков. До моря от

главной улицы было не больше ста метров, девушка решила

прогуляться по берегу, когда еще представится такая

возможность?

Море сегодня было спокойным, как зеркало, горизонт был

размыт, серые облака сливались с морской гладью. Пляж из

мелкого желтого песка был широким, а длина была такая, что

края пляжа как начинались с горизонта, так на нем и закан-

чивались.

Было безлюдно и тихо. Ольга постояла на берегу, вдыхая

воздух, насыщенный запахами моря и сосен. Вода почти

беззвучно плескалось у ног нашей героини, волны шуршали

мелкими белыми ракушками, наполняя спокойствием

взволнованную душу девушки.

Ольга вернулась на главную дорогу и за двадцать минут до-

шагала до места своей командировки. Что портило вид курорта,

так это с десяток сгоревших деревянных дач. Как позже объяснил

отец Гавриил, дома были приватизированы, а потом сожжены,

чтобы на их месте построить современные здания. По-другому,

новые хозяева не нашли способ решения той проблемы, что

большинство деревянных дач Гутенбурга были прошлого века

постройки, и являлись памятниками архитектуры, перестраивать

их было нельзя. Но очень хотелось.

Храм оказался под стать городу – большой рубленой избой с

покрашенными снаружи в желтый цвет стенами. Но Ольге сразу

понравилось, что территория, примыкавшая к храму, была

тщательным образом ухожена, украшена до сих пор еще

цветущими розариями. Наша героиня узнала опять же от

настоятеля храма, что на самом деле, изба эта имеет героическую

историю. В войну все храмы Гутенбурга: православный,

католический и лютеранский, были разрушены, кому они мешали,

бои в городе не шли. Чудной красоты Князь-Владимирский собор

был взорван немцами при отступлении. После окончания войны

православный приход, молиться-то негде было, решил перенести

в Гутенбург рубленую деревянную церковь из практически опус-

тевшей соседней деревни. И перенесли, на руках. Силам при-

хожанок, мужчин-то практически не было.

67

Отец Гавриил и его жена матушка Анастасия приняли нашу

героиню как старую знакомую, сразу усадили за стол: «С дороги

чайку попить!». Чаепитие затянулось на несколько часов, за это

время Ольга успела рассказать свою историю, благоразумно

опустив некоторые подробности последних месяцев жизни в

монастыре. С хозяевами местного храма было легко и просто, как

с родителями, правда были они постарше Ольгиных папы и мамы,

и дети их давно выросли, приезжали к старикам редко. Было

заметно что, Гавриилу и Анастасии было тоже приятно

пообщаться с молодой интеллигентной девушкой.

Как наша героиня не подчеркивала, что прибыла выполнять

возложенное на нее игуменьей послушание трудиться в храме,

отец Гавриил перенес все труды на следующий день. Ольге

выделили комнату в гостевом доме с широкой мягкой кроватью и

телевизором, рядом в коридоре были душ и туалет, удобства от

которых она уже успела отвыкнуть в монастыре. Уже вечером,

засыпая под звук телевизора, Ольга думала о том, что она уже

полгода, по сути, не имела выходных, а так приятно иногда и

отдохнуть… Телевизор успела выключить последним движением

уже спящей руки.

А проснулась рано, по привычке, выработанной за месяцы

послушания. Или разбудил мощный шум морских волн? За ночь

погода изменилась, поднялся ветер, море ревело в ста метрах от

Ольги, проникая звуком за стены дома. Шум волн беспокоил,