Дипломат

– Хэлло, Мак! – весело приветствовал Эссекс Мак-Грегора, крепко пожимая ему руку. – Рад вас видеть! Где это вы пропадаете?

– В департаменте по делам Индии. – Мак-Грегору пришлось повысить голос, чтобы перекричать дипломатический гомон вокруг них.

– Так, так. Мне нужно поговорить с вами. Может быть, вы зайдете ко мне завтра утром, скажем, в четверть двенадцатого?

– А зачем? – спросил Мак-Грегор.

– Ну, знаете, здесь, пожалуй, не место об этом распространяться. – Эссекс усмехнулся. – Но вкратце могу сказать. Я просил, чтобы вас перевели в отдел политической разведки Форейн оффис, и, кажется, дело выйдет. Штатное место и все, что к нему полагается.

– Ого! – сказал Асквит.

Эссекс даже не взглянул на Асквита. – Я прочел ваш доклад, Мак-Грегор. Он-то и убедил меня. Если человек может писать такие доклады, его место в Форейн оффис. Конечно, в докладе много сумасбродства, предвзятости, молодого задора, но у вас есть огонек, друг мой. Есть огонек. Так и я начинал. Вам придется еще поработать, чтобы понять, что нам нужно и чего не нужно, но вы будете при мне, и я вас обучу в два счета. Приходите пораньше утром, мы с вами потолкуем, а потом позавтракаем вместе с Кэти и Джоном, если они свободны. Это будет завтрак в вашу честь. И вот что еще, Мак-Грегор. Вы поосторожней с вашим докладом. Смотрите, чтобы он не попал в неподходящие руки. Кругом достаточно подлецов, которые могут использовать его против вас. – Эссекс повернулся к Мак-Грегору спиной и, наклонившись к Джейн Асквит, заговорил с ней, потом уселся подле нее на подоконник. Мак-Грегор остался с глазу на глаз с Асквитом.

– До чего мило! – сказал Асквит, прищурив один глаз.

– Да. Вот как меня ценят. – Мак-Грегору не хотелось говорить, и Асквит постоял возле него, такой же молчаливый и расстроенный, как сам Мак-Грегор. У обоих был несколько обиженный вид. Мак-Грегору здесь больше нечего было делать, и он уже хотел уходить, как вдруг его окликнул спокойный уверенный голос.

– Мистер Мак-Грегор! Может быть, вы меня помните по переговорам в Москве между лордом Эссексом и господином Молотовым?

– Сушков! – воскликнул Мак-Грегор. – Что вы здесь делаете?

Они пожали друг другу руки. – Я здесь с нашей делегацией в ООН. – Увидев широкое смуглое лицо Сушкова и его коренастую фигуру, Мак-Грегор на мгновение почувствовал себя в здоровом и разумном мире. – Как вы поживаете?

– Спасибо, хорошо, – ответил Мак-Грегор.

Сушков поздоровался с Асквитом по-английски. Говорил он медленно, и Асквит перебивал его, бормоча что-то по-русски.

– Почему мистер Молотов не приехал в Лондон? – спросил Асквит. – Мы предполагали, что он будет возглавлять вашу делегацию. Мы очень разочарованы тем, что его нет.

– Когда приехал господин Громыко, – сказал Сушков, – ваши газеты писали, что мы выказываем пренебрежение к ООН тем, что не послали господина Вышинского. А Вышинский задержался тогда в Румынии. Теперь, когда Вышинский здесь, ваша пресса спрашивает, почему мы не прислали господина Молотова. – Сушков развел руками. – Как же нам угодить на вас?

– Вы слишком много внимания уделяете нашей прессе, – сказал Асквит.

– А зачем ваши газеты постоянно обвиняют нас в том, чего мы не делали? Теперь они кричат о нашей огромной армии, а мы проводим демобилизацию быстрее, чем Америка и Англия. Сегодня они сообщают, что мы стягиваем свои войска к Австрии и требуем военных баз в Исландии. Зачем это? Почему они пишут такую заведомую ложь?

– Если вы пробудете здесь подольше, вы привыкнете к нашим газетам, – сказал Асквит. – Пусть это вас не тревожит. Вы первый раз в Лондоне?

– Да.

– Вы здесь в качестве специалиста по Иранскому Азербайджану? – спросил Мак-Грегор.

– Я консультант, – поправил Сушков. – А вы, мистер Мак-Грегор?

– Я никто, – коротко ответил Мак-Грегор, уклоняясь от дальнейших объяснений.

Сушков удивился. – Я думал, что после вашей поездки в Азербайджан вам и книги в руки. Мне хотелось бы расспросить вас про Азербайджан, узнать, что вы там видели и к каким выводам пришли.

Мак-Грегору не хотелось сейчас говорить об Азербайджане даже с Сушковым. – Я пришел к тем выводам, которые вы мне предсказывали.

– И вы не входите в вашу делегацию в ООН?

– Нет. Я предпочитаю оставаться в стороне, – сказал Мак-Грегор. – А вам предстоит бой. Что русские думают о наших фокусах?

Сушков засмеялся. – У нас есть чувство юмора, – сказал он.

– Оно вам понадобится.

– Не больше, чем нашим английским друзьям, – с лукавой улыбкой сказал Сушков. – Времена меняются.

– Вы оптимист, – сказал Асквит.

– А вы всегда слишком мрачны, мистер Асквит, – сказал Сушков.

– Совершенно верно, – подтвердил Асквит.

Сушков сказал Мак-Грегору, что надеется как-нибудь побеседовать с ним, и распрощался так же вежливо и степенно, как и поздоровался; затем он направился к вошедшему в это время в зал советскому послу и стал рядом с ним, образуя как бы левый фланг отряда – советского отряда.

– Я, пожалуй, пойду, – сказал Мак-Грегор. Он попрощался с Джейн Асквит и стал пробираться к выходу.

– Дайте мне знать о своих планах. – Асквит проталкивался в толпе вместе с Мак-Грегором, не обращая внимания на тех, кто окликал его.

– О каких планах? – спросил Мак-Грегор.

– Сам не знаю. Но все-таки известите меня.

– Хорошо. – Мак-Грегор прошел позади Кэтрин, словно не замечая ее и не замеченный ею.

– Я вам друг, Мак-Грегор. Я должен знать, что с вами будет. Очень жалею, что почти ничем не могу вам помочь, но вы сами видите – я в пасти льва.

Мак-Грегор находил, что Асквит преувеличивает. В сравнительно безлюдном коридоре Асквит долго жал Мак-Грегору руку. Мак-Грегору это не понравилось, и он рад был выйти на Стрэнд, где были такси, автобусы и обыкновенные, ничем не примечательные прохожие на тротуарах.

Ему нужно было ощущение простора и собранности, которое мог дать ему Лондон, и он медленно прошел по пустынным улицам от Ковент Гардена до Лейстер-сквера и Пикадилли. Он никогда не любил Пикадилли и торопливо миновал ее, думая о том, когда же американская военная полиция в своих белых касках, наконец, уберется во-свояси. Пикадилли кончилась, и Мак-Грегор, забыв про американцев, не спеша зашагал по Мэйфер, вышел к Гайд-парку, обошел его кругом и, чтобы освободиться от мучительных мыслей, постарался сосредоточить свое внимание на этом парке, который он очень любил. Даже памятник принцу-консорту Альберту, великому продолжателю династии, уже не казался ему смешным.

Именно здесь, возле этого памятника, даже не имея намерения принять решение, Мак-Грегор внезапно понял, что он должен сделать. Не много надежных путей для публичного выступления было открыто перед ним. Он выбрал тот, который представлялся ему самым разумным. В гостиной пансиона миссис Берри он сел за стол, положил несколько листков писчей бумаги на зеленую скатерть с бахромой и написал письмо в «Таймс».

«Уважаемый сэр! Принимая во внимание повышенный интерес, вызываемый в настоящее время политическими событиями в Иране, разрешите мне поделиться наблюдениями, которые мне удалось сделать, сопровождая в Иран лорда Эссекса.

Во-первых, борьба Иранского Азербайджана за некоторую автономию и самоуправление – вполне самостоятельное движение, возникшее в самом Иранском Азербайджане. Исторические факты и нынешнее положение доказывают, что Азербайджан всегда боролся и борется за свержение феодальных порядков, навязанных ему (и всему остальному Ирану) продажными правительствами Ирана.

Во-вторых, степень русского вмешательства, по всей видимости, ничтожна. За время нашего путешествия мы почти не видели русских войск, а в Курдистане не видели совсем. Во главе азербайджанского правительства стоят не русские, а азербайджанцы, и, за исключением отдельных частностей, их цель сводится к восстановлению хозяйства Азербайджана, улучшению условий жизни и экономическим преобразованиям. Если и можно говорить о некотором русском влиянии, то лишь о косвенном, и, во всяком случае, оно меньше, чем наше собственное влияние в Иране, которое мы оказываем путем прямого нажима на министров и политические партии, контроля над государственными финансами и мелкого подкупа.