Сборник: 200 рассказов Олеандрова

– Я тебя выведу на чистую воду! – Завопил я не давая ей опомниться.

Наступило время нанести ей завершающий удар.

– Дайте мне зарплатную карточку моей супруги и мы разойдёмся!

И тут я промахнулся…

Она, минуту подумав, вдруг выставила свои ноги на стол и раздвинула их перед моим изумлённым взором.

Именно так я понял её когда она сказала:

– Не будет договора – не будет зарплаты.

– Изнасиловать не удалось – понял я. – Наоборот, теперь она уже имеет меня!

Что будет дальше?

Я знал правила. И понимал что как проигравшему – мне придётся соглашаться с договором что равносильно целовать её в раздвинутые ноги, красивые и стройные, моля о пощаде… но я не сдавался – Не хочу целовать тебя… то бишь не подпишу кредитку.

Она нагло усмехнулась и начала медленно снимать свои белые трусы:

– Это правило банка. Брать кредитку – обязательно.

Трусы почти сняты. Я повержен и унижен… Пора ползти к ней на коленях.

Почему же я стою на месте и не подписываю?

Потому что я знаю что такое кредитка.

Кто-то чужой снимет деньги с неё, а отдавать – мне с супругой.

А если не отдашь – заберут все: квартиру. машину, дачу.

И пойдём мы с супругой жить на мусорник, грязный и вонючий.

И лишь белые трусы операторши взамен всего что мы имеем, то есть белая бумага договора.

Но увы… я проиграл… Она победила меня.

– Ты ждёшь когда я упаду на колени? Приползу и начну целовать тебя? Куда тебе нравиться? И как? Может взасос?

А мои губы произносят – Я буду жаловаться на Ваши правила. Я буду звонить в Ваш центральный офис.

И вообще у меня тут диктофон и я записываю каждое Ваше слово.

Молчание. Но чувствую – мне повезло. Я попал в точку.

У операторши такой вид как будто вместо поцелуев я засунул ей прямо на рабочем столе. По самые помидоры. Покраснела вся… напряглась, даже ноги сжала как будто я туда лезу. Отвечает мне тихим голосом:

– Делайте что хотите. Но я всё делаю по правилам.

К черту Ваши правила! Остановиться мне уже трудно… ведь я побеждаю.

И лезу дальше. Прямо в трусы ей:

– Не сомневайтесь. Сделаю всё чтобы проверить каждое Ваше слово. И если хоть что-то не по правилам – я Вам не завидую…

Молчание. Которое мы понимаем только вдвоём. И никто больше нас.

Она наклонила голову, опустила плечи. Как будто я кончил. Прямо в неё.

Чувствуя экстаз победы я становлюсь милосерднее. Говорю ей ласково: – Одевай трусы. Я кончил… То бишь – Правило есть правило. Я согласен. Вот Вам договор. Давайте зарплатную и кредитную карточки.

Она облегчённо вздохнула и дала мне две карточки.

Мой договор с надписью вместо подписи – "пошли на х…й" – она не читая положила в стол.

Наверное тоже морально кончила…

Мы с супругой поднялись и вышли.

Ночью, я долго не спал. Представлял себе операторшу в постели… не мог заснуть пока не разбудил и не поимел супругу. Лучше это буду делать я чем банк.

Змей Героиныч

Что бы стать сильным – нужно учиться, бороться, достигать, побеждать…

Но можно наоборот – окружить себя идиотами, придурками, безвольными шизиками.

И быть среди них королём.

Ещё в школе Родион находил таких вокруг себя – они хихикали на каждую его шутку и поддерживали все его идеи.

Он заставлял их часами стоять у своего дома, ждать когда он выйдет гулять.

Он упивался властью над ними не хуже чем средневековый монарх пока однажды ему захотелось ещё большего.

Физического превосходства над ними.

– Я хочу подраться с кем нибудь из Вас – заявил он однажды своей компании на улице.

Шизики испугано замотали головами – Не надо… не бей нас. Ты же сильный.

Но глаза Родиона вдруг загорелись каким-то адским огнём – Непременно драться.

Выбрал самого худого шизика с ангельским лицом и повалил его на землю. Выкручивал ему руки, мял бока… шизик лишь кривился и стонал, а потом вдруг затих и посмотрел на Родиона странным взглядом.

Никто на него раньше так не смотрел и он понял этот странный взгляд по своему – Всё кончено! Я победил!

Улыбка начала расползаться на его лице.

Но внезапно свет померк в глазах. Шизик вдруг начал молотить Родиона кулаками по лицу. Неистово и дико.

Родион отлетел с сторону. Прикрыл голову руками, кричал – Хватит… хватит!

Но шизик как будто не слышал. Он бил ещё некоторое время потом вдобавок копал ногами пока наконец не устал и не отошёл в сторону.

Родион поднялся, огляделся и понял что что-то изменилось.

Шизики как будто прозрели.

Они начали презрительно отворачиваться от него.

Вскоре тот кто победил Родиона – стал у них главным.

Их свора начала терроризировать всю улицу.

И через пол года их уже все боялись. Это оказались жестокие и тупые ребята.

Только Родиона почему-то не трогали. И не замечали. Как будто он вообще не существовал для них.

Но долго так продолжаться не могло и через пару месяцев Родион перестал гулять во дворе. Боялся своры которую сам же и собрал когда-то.

Мой мир стал ограничиваться подъездом где жил его одноклассник и ещё одна милая девочка с двумя косичками. По имени Соня.

Трудно сказать что он стал её хорошим другом. Как можно дружить с девицей в короткой юбке и стройными ножками?

Но увы… она была так невинна и наивна что даже робкие намёки Родиона на поцелуй с гневом отвергала.

И тогда скучающий Родион подключил весь своей мозг. Всю свою хитрость и талант убеждения.

Он говорил ей что фигура у девушек улучшается если обниматься с парнем 2 раза в неделю.

Убеждал что если целоваться – то грудь увеличивается.

Клялся ей в этом и смотрел в глаза самым честным взглядом.

Девица слушала, кивала головой, загадочно улыбалась но приблизится не давала.

Это доводило Родиона до отчаяния.

Сводило с ума.

Дошло до того что он начал как бы невзначай касаться к её ногам – когда поднимал брошенную книгу или ручку.

Девица тут же отпрыгивала и краснела.

Ничего не помогало. И тогда Родион подумал – На кой черт мне мой ум если он даже девицу покорить не может?

Он почувствовал себя полным дебилом.

Потерял интерес к науке, к карьере. И даже к этой девице. Сидел вечерами у окна и мечтал скорее исчезнуть с земли.

Но однажды девицу всё-таки кто-то обламал.

Это случилось через год. Она стояла в подъезде и тихо плакала… Родион услышал это, кинулся к двери и начал подслушивать – трудно было различить но кажется тихий мужской голос говорил ей что-то.