Священная книга оборотня

пойми, кто ты на самом деле.

– Я сверхоборотень.

– Правильно. Но что такое сверхоборотень?

– Это я.

– Вот опять. Я думала, ты остроглазый лев, а ты слепая собака.

Он вздрогнул, как от удара плетью.

– Чего?

– Ну это учение о львином взоре, – заторопилась я, чувствуя, что наговорила лишнего. – Считается, если бросить палку собаке, она будет глядеть на эту палку. А если бросить палку льву, то он будет, не отрываясь, смотреть на кидающего. Это формальная фраза, которую говорили во время диспутов в древнем Китае, если собеседник начинал цепляться за слова и переставал видеть главное.

– Ладно, – сказал он, – замнем. Может, ты сама скажешь, что такое сверхоборотень?

– Сверхоборотень – это тот, кого ты видишь, когда долго глядишь вглубь себя.

– Но ведь ты говорила, что там ничего нет.

– Правильно. Там ничего нет. Это и есть сверхоборотень.

– Почему?

– Потому что это ничего может стать чем угодно.

– Как это?

– Смотри. Ты оборотень, поскольку можешь стать, э-э-э, волком. Я оборотень, потому что я лиса, которая притворяется человеком. А сверхоборотень по очереди становится тобой, мной, этим пакетом яблок, этой чашкой, этим ящиком – всем, на что ты смотришь. Это первая причина, по которой его называют сверхоборотнем. Кроме того, любого оборотня можно, фигурально выражаясь, взять за хвост.

– Допустим, – сказал он.

– А сверхоборотня взять за хвост нельзя. Потому что у него нет тела. И это вторая причина, по которой его так называют. Понял?

– Не совсем.

– Помнишь, ты рассказывал, что в детстве ты мечтал о скафандре, в котором можно опускаться на Солнце, нырять на дно океана, прыгать в черную дыру и возвращаться назад?

– Помню.

– Так вот, сверхоборотень как раз носит такой скафандр. Это просто пустота, которую можно заполнить чем угодно. К этой пустоте ничего не может прилипнуть. Ее ничего не может коснуться, потому что стоит убрать то, чем ее заполнили, и она снова станет такой как раньше. Участковому некуда поставить в ней штамп о прописке, а твоему Михалычу не к чему прикрепить своего клопа.

– Понял. Вот теперь понял, – сказал он и побледнел. – Круто. Такого оборотня ни одной спецслужбе не взять!

– Рада, что ты оценил.

– И как им стать?

– Никак, – сказала я.

– Почему?

– Подумай.

– Потому что сверхоборотень может быть только один и это уже ты? Правильно я понял, рыжая?

– Нет, серый, нет. Ты не можешь им стать, потому что и так всегда им был. Сверхоборотень – это твой собственный ум, тот самый, которым ты с утра до вечера думаешь всякую чушь.

– Так значит, сверхоборотень все-таки я?

– Нет.

– Но ведь это мой ум. В чем тогда проблема?

– В том, что твой ум на самом деле не твой.

– А чей же?

– Про него нельзя сказать, что он чей-то. Или что он такой-то и находится там-то. Все эти понятия возникают в нем самом, то есть он предшествует всему без исключения. Понимаешь? Что себе ни представляй, делать это все равно будет он.

– Ты говоришь про мозг?

– Нет. Мозг