Трапеция (ЛП)

пришлось доказать, что я сильнее.

- Вперед, Мэтт. Ты знаешь, на что способен. Я жду.

Томми не стал дожидаться, пока Марио послушается – снова повис вниз головой

и принялся раскачиваться, сильно, так сильно, как только позволяла ловиторка.

На границе возможного…

Мысли пронеслись в голове и растаяли без следа. В забавном перевернутом

ракурсе он видел, как Марио, изогнувшись, начинает кач – высокий и прямой.

Ощутил, как напрягаются плечи и бедра. Марио раскачивался, Томми чувствовал, как меняет позицию, слегка замедляясь, и снова две трапеции взмыли навстречу

друг другу. Марио пронесся над ним, устремляясь выше и выше. На обратном

каче Томми его не видел, но ровный ритм продолжал пульсировать внутри. И

когда ловиторка на миг застыла в самой дальней точке, Томми, задержав

дыхание, протянул руки.

Вот оно.

Размытая тень на периферии зрения – переворот, еще… и еще. А потом

выпрямившееся тело упало навстречу, руки встретились, хватка скользнула и

снова укрепилась, когда ловиторка на обратном каче потеряла часть инерции.

Томми ощутил резкое напряжение в запястьях, руках, плечах… и как Марио

инстинктивно сжался, чтобы его уменьшить. Весь мокрый от пота, Томми понял, что снова дышит, и что теперь можно, наконец, бояться.

- Нормально? – хрипло прошептал он Марио.

Голос Марио тоже сипел – не то от облегчения, не то от ликования.

- Да… осторожно!

Он разжал руки, свернувшись, упал в сетку, изящно спружинил и крикнул Стелле:

- Все нормально!

Не успел Марио подняться на ноги, как Томми нырнул в сетку позади него.

- Что случилось? Ты в порядке?

- Конечно, – ответил Марио, машинально его придерживая. – Все хорошо…

просто забыл, какая это нагрузка на запястье. Я все время бинтовал его, когда

делал тройные, помнишь? А потом отвык.

А затем улыбка, засветившаяся в его глазах, засияла на лице.

- Эй, – сказал он недоверчивым шепотом. – У меня получилось, Везунчик! Снова

получилось!

Томми хотелось не то плакать, не то смеяться. Но он не сделал ни того, ни

другого. Просто сказал обыденным тоном:

- Разумеется. Я так и знал, что ты сможешь.

Когда они выбрались из сетки, Стелла была уже на полу и набросилась на Марио

с объятиями.

- У тебя получилось, получилось! Как я рада! Как рада! Сейчас разревусь!

Он легко чмокнул ее в лоб.

- Только не на меня. Я и так весь мокрый. Уффф! Я уже и забыл, каково это!

Похоже, Летающие Сантелли снова в деле!

- Это надо отметить! – закричала Стелла. – Пойду скажу Люсии!

И ее и след простыл, только легкие шаги раздались на ступеньках.

- Тебе надо надеть свитер, Мэтт. Ты весь мокрый, – коротко сказал Томми, подобрал полотенце и пошел в раздевалку.

Через секунду он услышал позади Марио. Тот взял его за плечи и развернул.

Глаза их оказались практически на одном уровне.

- Том, ты думаешь, я спущу это тебе с рук? Считаешь, я не понимал, что ты

делаешь?

- Послушай… Мэтт…

Томми мялся, подыскивая слова, которые оправдали бы содеянное. Он сделал

шаг, благодаря которому само тройное разрядило скопившееся напряжение. Но

не мог об этом сказать. Ему никогда не хватало слов.

Марио, глядя на него, явно знал об этом и вдруг обнял Томми и крепко поцеловал

в губы, что делал прежде только один раз.

- Томми, я тебя люблю, – сказал он дрогнувшим голосом и быстро вышел из

раздевалки.

Следующий день выдался далеко не таким великолепным. Стелла уехала

встретиться с настоятельницей интерната Тессы, куда Сюзи предстояло осенью

пойти в садик. Марио и Томми пришлось тренироваться одним, и вскоре стало

ясно, что это один из тех дней, в которые все идет наперекосяк. Залезая на

аппарат, Марио умудрился ударить больное запястье об опору, да с такой силой, что побелел от боли и несколько минут провел, цепляясь за лестницу, прежде

чем смог продолжать подъем. Необходимость беречь руку вывела его из

равновесия на две-три попытки. В конце концов он спустился, перевязал

запястье туже, и дело более или менее наладилось. Но первое тройное вышло

неудачным, Марио настоял на повторной попытке и неправильно упал в сетку, каким-то образом угодив себе коленом в лицо. Несколько минут он, оглушенный, пролежал неподвижно, и Томми, запаниковав, тоже бросился вниз. Пришлось

нести из раздевалки нашатырь, чтобы привести Марио в чувства, но тщательный

осмотр выявил только разбитый нос и начинающий наливаться под глазом синяк.

- Лучше нам взять выходной, – Томми принес из кухни лед, обернул его

полотенцем и приложил Марио к лицу. – Нос точно не сломан?

- Нет, я бы почувствовал. У меня там просто какой-то слабый сосуд, стоит

удариться – лопается. В детстве у меня случались просто жуткие кровотечения,

– Марио убрал полотенце и засмеялся. – Вспоминаю последний раз. Мы были с

Ламбетом, и ты сшиб меня с ловиторки, помнишь?

- Разумеется.

В неожиданном приступе нежности Томми наклонился и поцеловал его. Марио

прижал Томми к себе, и с минуту они так и стояли, вспоминая прошлое. Затем

Марио со смехом кинул Томми за шиворот кубик льда, и они начали возиться и

толкаться, как мальчишки. Вдруг Марио остановился и прислушался.

- Том, ты ничего не слышал? Как будто дверь открылась и закрылась.

- Нет, ничего, – Томми посмотрел на часы. – Анжело еще не вернулся, дети в

школе. Вряд ли… Может, сквозняк?

Лицо Марио было очень серьезным.

- Я не о том. Вряд ли кто-то что-то видел, а если и видел, то что-то заподозрил.

Просто… а, неважно.

Но отправившись наверх переодеваться, Томми все же беспокоился. Марио

пошел в кухню взять еще льда. Томми застегивал рубашку, когда дверную ручку

подергали. Решив, что это Марио, он открыл.

- Что за выкрутасы? – возмутился Анжело. – В этом доме никто никогда не

запирается!

- А ты никогда не стучишь, – добродушно возразил Томми. – И я не хочу, чтобы

Тесса или Люсия застали меня в исподнем.

- Где Мэтт?

- Внизу, лед к лицу прикладывает.

- Я видел, в раздевалке. Что случилось?

- Он неудачно упал в сетку и ударился головой о колено. Кровь из носа и

великолепный фингал.

Томми указал Анжело на кресло, а сам сел на край кровати, затолкав под нее

снятые трико.

- Сигарету?

- Спасибо, у меня свои. Те, что любите вы с Мэттом, напоминают мне леденцы от

кашля, – натянуто ухмыльнулся Анжело. – Помнишь, как я впервые предложил

тебе сигарету, а ты прочел мне лекцию, почему спортсмены не должны курить?

Томми тоже засмеялся.

- Господи, каким я был занудой.

Через минуту Анжело сказал:

- Том, мы все очень обрадовались, когда ты решил снова работать с Мэттом. Это

здорово, что ты вернул его на путь истинный. Он был буйным мальчишкой… вечно

попадал в неприятности, вылетел из колледжа.

Томми без остановки щелкал зажигалкой, но, когда она, наконец, сработала, задул язычок огня.

- Он все это мне рассказывал.

- Мне просто интересно, – нахмурился Анжело, – сколько именно он тебе

рассказал. А теперь ты его ловишь. Том, насколько ты связан этим

партнерством?

- Мы многое разделяем, – бесцветно сказал Томми. – Как и в те времена, когда ты

был с нами. Я вложил свои сбережения в новое оборудование, но это окупается, потому что Мэтт привлекает публику.

- Я не о деньгах, Томми. Я спрашиваю, сколько себя ты в это вкладываешь? Мне

невыносимо смотреть, как сильно вы зависите друг от друга…

Он запнулся, и Томми, вспомнив прошлый раз, понял, что Анжело ходит вокруг да

около какой-то темы, которую не желает поднимать.