Ислам от монаха Багиры

— Но ведь это же может привести к произволу судей! — пылко возразил Абдулла.

— Формально, да. Но, во-первых, судья должен аргументировано обосновать свое мнение, сославшись на авторитетные источники. И, во-вторых, решение судьи может быть обжаловано в соответствующих инстанциях. Раньше это был суд халифа, теперь это — вышестоящие судебные инстанции. А в христианской Испании после реконкисты вообще сложилась уникальная ситуация, когда решения кади обжаловались в суде короны, то есть апелляционное решение по приговору мусульманского судьи выносил христианин, что в принципе невозможно для классического фикха. [18]

— Любопытно, — отозвался Абдулла.

— Молодой человек! — Виралайнен упоенно закатил глаза. — Вы не представляете, сколько должен знать шариатский судья! Это ни одному нашему судье не снилось! Помимо судебных решений по различным вопросам, он должен быть досконально знаком с Кораном и комментариями к нему, сунной Пророка, решениями его сподвижников, работами авторитетных мусульманских юристов, фетвами [19] почитаемых духовных авторитетов. И это далеко не все. Поэтому меня несколько поражает Ваша юношеская смелость, с которой Вы взялись за рассмотрение данного дела. Этому учатся и учатся гораздо дольше и больше, чем на обычном юрфаке.

— Да я не взялся, — стал было оправдываться Абдулла. — Мне дали и сказали: вот тебе дело, решай, и никаких гвоздей!

— В приказном порядке? Замечательно! — Виралайнен опять оседлал своего конька: мол, юстиция, у нас ни к черту. Судебная реформа уже лет десять, как созрела, а власти и в ус не дуют. Недооценивают шариат и скоро жестоко поплатятся за это.

Пока Виралайнен предавался эмоциям, Абдулла опять начал что-то строчить в блокнотик.

— Однако, пока Вы все это не освоили, — указал Виралайнен на лежавший перед Абдуллой список, — я хочу посоветовать Вам следующее. Запомните, прежде всего, две вещи, которые помогут Вам принять справедливое решение в том или ином деле. В основе каждой нормы шариата лежит основание ее принятия, по-арабски — 'илла. Это основание даст Вам возможность понять причины, по которым была установлена данная норма. Например, Вы знаете, почему мусульманам запрещено пить вино?

— Наверное, потому что его чрезмерное употребление вредит здоровью, — немного подумав, ответил Абдулла.

— Вы почти угадали. Дело в том, что в исламе существует пять ценностей, любое покушение на которые рассматривается как преступление. Эти ценности: религия, жизнь, разум, продолжение рода (или достоинство, честь) и собственность. Внутри этих ценностей существует градация. Религия — самая главная ценность, потом идут: жизнь, разум, продолжение рода, собственность. Соответственно, самые жесткие наказания установлены как раз за преступления, посягающие на одну или одновременно несколько этих ценностей. Например, употребление спиртного наносит удар такой ценности, как разум, а также религии, поскольку пьяный человек не в состоянии добросовестно выполнять свои обязательства перед Богом (для общения с Аллахом нужен чистый разум). Поэтому, когда Вы будете рассматривать какое-нибудь дело, смотрите, посягал ли преступник косвенно или умышленно на эти ценности. Если да, то для такого преступления должно существовать фиксированное наказание в Коране или сунне. Можно исходить и от противного. Если в Коране и сунне существует фиксированное наказание в отношении того или иного преступления, — значит, оно посягает на одну из исламских ценностей.

— Прямо как математическая формула, — восхитился Абдулла.

— Если же преступление не посягает на указанные ценности, — продолжал Виралайнен, — Вы можете выбрать наказание по принципу та'зира, [20] — то есть, на выбор. Эта альтернатива знакома Вам по нашему УК: например, за махинации с кредитными картами полагается заключение сроком на пять лет, или штраф в размере 1000 рублей, или принудительные трудовые работы сроком на семь лет. Но не забывайте при этом об 'илла. Бывает, что основание для возникновения той или иной нормы существовало в определенном историческом контексте и в настоящее время утратило свою актуальность. Например, Пророк на определенном этапе существования мусульманской общины повелел правоверным носить бороду и усы. Это было вызвано необходимостью отличать своих от чужих, мусульман от многобожников, которые часто не носили бороду. В настоящее время мусульманину необязательно выпячивать свою принадлежность к исламу. Поэтому те фанатики, которые заставляют своих сограждан носить бороду, — малограмотные проходимцы.

— Но ведь сам ислам расплывчатостью многих своих положений порождает подобную неопределенность, — Абдулле наконец, удалось зашевелить языком после долгого молчания.

— Вы не совсем правы, молодой человек, — поправил Абдуллу Виралайнен. — Да, ислам — во многом плюралистическая религия. Существует даже особый термин — лимитированный плюрализм. Этот самый плюрализм позволил в свое время исламу распространиться на огромной территории и впитать многие достижения покоренных цивилизаций. В исламе нет еретиков. И суннит, и шиит — мусульмане, и никто не может назвать человека, придерживающегося другого течения, отступником, еретиком. Спор в пользу истинности того или иного течения давно решен в пользу религиозного плюрализма.

— Но ведь при таком лимитированном плюрализме возможны тысячи мнений в отношении одного и того же вопроса. Я имею в виду правовые вопросы, — пояснил Абдулла. — Существует большая вероятность, что судья может ошибиться при принятии решения.

— И вновь Вы не совсем правы, — многозначительно сказал Виралайнен. — Возьмем наше законодательство. Скажем, тот же УК. Я думаю, Вам известно, что некоторые действия, рассматривавшиеся уголовным законодательством в качестве преступлений, впоследствии перестали таковыми считаться ввиду изменившихся экономических и политических условий. Так, в советское время было такое преступление — спекуляция.

— Да, мы проходили, — сказал Абдулла.

— А после начала рыночных реформ деятельность так называемых спекулянтов приобрела вполне законный характер. Возьмем теперь другое преступление — убийство. В любую эпоху, при любом даже самом деспотичном режиме данное преступление продолжало считаться преступлением и за него были установлены одни из самых суровых санкций. То же самое и в шариате. Те преступления, за которые установлено фиксированное наказание, как раз и есть преступления, за которые во все времена и при любых режимах полагалась суровая кара. Установление же наказаний за другие преступления в мусульманском праве относится к компетенции законодателя и судьи, исходя из их опыта и знаний.

— Позвольте, профессор, — перебил Виралайнена Абдулла, — я знаю, что за измену исламу, то есть, переход в другую религию полагается смертная казнь. Разве это преступление, характерное для всех эпох и народов?

— А вот здесь Вам пригодится кийас или аналогия, четвертый источник мусульманского права, — ничуть не сконфузился Виралайнен. — Разве не существуют в нашем законодательстве суровая норма, карающая за шпионаж или, иными словами, измену Родине? Так вот, измена исламу — это та же измена Родине в нашем понимании. Главное в юриспруденции — не судить то, чего не понимаешь, со своей колокольни, а попытаться понять логику законодателя. Понимаете, если мусульманин изменит одному мусульманскому правителю в угоду другому — это не измена Родине, о которой говорится в нашем УК 2040 года. Это измена конкретному человеку. Но если он изменит мусульманскому правителю в угоду правителю, принадлежащему к другой вере, это — измена Родине, потому что это уже не измена человеку, а измена всей мусульманской общине (умме), то есть исламу в целом. В Коране и сунне нигде не сказано, что мусульмане непременно обязаны создавать государство. Они могут жить и в государствах, где правитель — немусульманин. Главное для них — не изменять своей религии, которая и есть их Родина. При этом не следует забывать, что по поводу наказания за вероотступничество между мусульманскими правоведами нет единого мнения. Одни считают, что за него полагается смертная казнь, другие полагают, что можно ограничиться телесным наказанием или даже штрафом.