Хургада. Русские забавы на отдыхе

Какая еще такая гора Хорив? Что это за светопреДставление! Никогда еще за всю свою жизнь лейтенант Витя ни на какой экскурсии не был, хотя слово такое знал, ни на какую гору не ходил. Вдобавок ко всему из рассказов дамы Катерины Витя выяснил, что на этой горе некогда Моисей, еврейский и наш пророк, потому что православные его тоже признают и рисуют в церквях, и как бы по совместительству предводитель и царь, встретил Господа Бога. Это все какое-то религиозное, духовное, к этому Витя со своею здоровой душой старался не касаться. А короче говоря, жидовская какая-то история. Катя пояснила тут, что у евреев и у русских Бог как бы общий. Очень Витя этому обстоятельству подивился. И еще: экскурсия эта была не бесплатной, как полагалось в советское никчемное время, за счет там профкома или месткома, а даже, наоборот, коммерческая, грустная, натурально платная – почти 100 долларов с индивидуального рыла! Дают господа капиталисты! Да за эту сумму прописью Витя должен был с десяток нарушителей оштрафовать.

Витя знает цену заработанным деньгам. На пронизывающем холоде, когда ветер сечет морду и нос, того и гляди, отмерзнет, на лютой жаре, когда пот стекает в сапоги и яйца все мокрые, стой по полной боевой выкладке на шоссе в фуражке и для устрашения с боевым автоматом, нервы на разные объяснения с тупорылыми водителями рви, а потом даже честно заработанное этим немыслимым трудом надо еще прятать и таить. Что за время! Приедет какой-нибудь пузатый проверяльщик из управления и начнет: а покажите мне, товарищ лейтенант, что у вас в карманах. Какие, дескать, трехи у вас завалялись? Как будто пузатый подлец не знает. И если даже нету в кармане свободных трех у несчастного летехи, еще дорожного нектару не накапало, свое кровное этому пузатому кровососу отдаешь, чтобы только отстал.

Витя помнит такой случай. Его друг, тоже постовой и тоже лейтенант, Сергей стоял раз на перекрестке где-то на въезде в город и во время дежурства то ли случайно, то ли преднамеренно его сбила грузовая машина. Сергея без чувств привезли в больницу и стали перед операцией раздевать и снимать одежду. Но такая незадача – никак не могли снять с раздробленной ноги хромовый офицерский сапог. И как здесь поступить, если кровь хлещет и раненого надо на операционный стол класть? Тогда взяли и распороли этот командирский сапог вдоль голенища. Вот то-то и оно! Тут, как во время дождя, из этого сапога прямо хлынули сотенные, полусотенные и пятисотенные купюры. Попадалась в этой денежной кутерьме и беспорядке даже долларовая зелень. Это лейтенант Сережа на всякий случай так свои заработанные деньги прятал, в сапог. Ох, и опасная, как у снайперов, у гаишников работа.

Так вот, 100 этих самых долларов за экскурсию – это целый день его, лейтенанта Вити, черной и грубой работы, а может быть и два. Целый день, и в жару, и в метель, и под дождем. Стоит ли так тратиться? Да на эти деньги можно всласть в баре выпить и даже интересных девушек угостить. Нет, этот вид спорта, кажется, не про него, Витю. Экс-кур-сии! Но тем не менее, несмотря на эти и подобные рационалистические размышления, Витя очень оживился, когда услышал, что экскурсия эта состоится ночью. Это меняет дело. Ночь наш друг! Ночью все кошки бодры. Оказывается, поздно вечером автобус собирает всех экскурсантов, желающих в темноте залезть на эту самую гору Хорив, – все же в разных отелях живут, как в советское время отдыхающие жили в разных санаториях, – собирает по разным отелям и несколько часов в ночи едет по горным дорогам, а потом, пожалуйста, ночной подъем по туристской тропе на эту самую гору. Каждому дадут фонарик и все должны подняться на эту самую гору к рассвету солнца. Говорят, картина незабываемая, увидеть такое – и можно рассказывать об этом всю дальнейшую жизнь.

Стоит ли долго топтаться на подробностях этого пленительного, но трудного подъема в гору? Десятки фонариков светилось вдоль вьющейся серпантином в полном мраке дороге. Здесь же, среди людей, шагали и корабли пустыни верблюды. Богатые туристы могли две трети дороги проделать, сидя в седле на спине у горбатого животного. На некотором расстоянии один от другого вдоль дороги блестели, как звезды, карбидные фонари. Здесь находились станции – площадки для отдыха, здесь же арабское население продавало бутылки с минеральной водой, и можно было взять матрац и шерстяное одеяло, чтобы прямо на земле отдохнуть. Очень часто на более трудных участках пути Витя, помогая своей даме, брал ее за руку. К сожалению, в автобусе, когда они ехали по пустыне, а потом к монастырю в гору, Катя не разрешала никаких вольностей. Теперь Витя ждал решающей минуты. Он уже прикинул, что если они вскарабкаются на вершину горы пораньше остальных, то он может взять матрац и одеяло, и таким образом укрывшись, сидя или лежа, они будут ждать рассвета.

Оказалось, что таким умным был не только он. Они, конечно, преодолели завершающую крутизну не самыми последними, но на вершине уже было с полсотни народа. Собственно, вершина горы Хорив представляла собой довольно большую площадку, на которой стояла даже небольшая часовня. Дул холодный и пронизывающий ветер. Не верилось, что внизу существует теплое соленое море, в котором плавают разноцветные тропические рыбы. Большинство народа устроилось, закутавшись в одеяла, на матрацах.

Первым делом Витя взял у старого араба пропахший потом тюфяк и два одеяла и устроил свою даму. До рассвета оставалось два часа. Хочешь не хочешь, но пронизывающий ветер заставил и прекрасную даму Катерину закутаться в одеяло и присесть на матрац. "Присела, дальше я ее уломаю",– подумал Витя.

Рядом с ними тоже лежала полувлюбленная парочка: какая-то богатая, судя по тощему экстерьеру, иностранка и молодой, здоровый, как оруженосец, араб, видимо взятый в аренду. Краем глаза Витя наблюдал, как иностранка под одеялом осторожно и долго приставала к своему оруженосцу, а потом повернулась на бок, и оруженосец тяжело засопел. Устроилась, скотина.

Над головой светили холодные звезды и темными массами поднимались горные хребты, бесконечные и равнодушные к человеку. Казалось, что рассвет никогда не настанет. Витя осторожно протянул руку и попытался положить ее на свою даму Катерину. Внутри него пылало, и он знал, что еще минута и он весь завибрирует мелкой и гнусной дрожью, которая возникает не от холода. Катерина сняла его руку со своей груди твердо и решительно.

– Посмотрите Витя, какие звезды. За шесть тысяч лет они не изменились, а мы с вами скоро умрем. Наша жизнь несоизмерима с жизнью звезд и историей.

И тут Витя снова протянул свою вибрирующую от внутреннего жара руку…

Что-то произошло еще в ту ночь на вершине горы Хорив. Что? Кто плакал? Кто сопротивлялся? Кто задумывался о жизни? Как это все происходило? Известно только, что, как всегда с сотворения мира, в алых подтеках раскаленной стали встало солнце, сначала низкое и маленькое, а уже спустя несколько минут беспощадное и стремительное. Немцы и итальянцы пытались снять эту фантастическую картину природы на свои тяжелые фотоаппараты. Вскоре все стали спускаться вниз. Был ли Витя удовлетворен этой экскурсией и что у него произошло с прекрасной дамой Екатериной? Кажется, он просил у нее прощение и адрес. Дала ли она ему этот адрес и что сам лейтенант Витя разглядел в холодных, как стекло, звездах над головой?

А вот что нам известно. В тот же день на площади в старом городе, где Витя каждый день обычно обедал, вдруг вечером появился какой-то пьяный русский, который пел песни, плакал и, достав из кармана довольно тощую пачечку долларов, пытался раздавать эти деньги прохожим и притормаживавшим на площади шоферам. Останавливал машины и пытался шоферу дать десять долларов! Этот человек вставал на колени и, как выражаются эти смешные русские, "каялся". Слезы у него текли по лицу. При этом он все время говорил что-то на своем языке, ведь русские, как известно, не говорят ни по-английски, ни по-арабски.

Но особенно долго каяться туристская полиция этому странному человеку не дала. Два полицейских сержанта разогнали всю туземную публику, по возможности отобрали розданные деньги у любителей легкой наживы. Потом на полицейской машине этого человека отвезли в его отель. С туристом надо быть вежливым, чуть ли не две трети своего дохода Египет получает от приезжающих в страну просмотра достопримечательностей иностранцев, вежливость к туристу – это государственная политика.