Созвездье Пса

на заботит то, что посвящение, как всегда, начнется с запозданием, а значит, солнце уйдет, снимать станет трудно. Остаться Маздону без заказов, как пить дать!

Посвящение и вправду затягивается. В начале седьмого к нашей любимой «Базилике в Базилике» сходится офицерско-генеральский состав: Сенатор с домочадцами, Д. с супругой и двумя белокурыми наследницами. Здесь же оказываемся мы со Светой и Борисом. Воспользовавшись отсутствием действа, давно ожидающий тут Маздон спешит расставить нас в самых живописных позах и берется за дело. Ах, Маздон, да не надо мною пленку портить, лучше Свету сними!

Но Маздона уже не остановишь. Он заявляет, что сфотографирует всех и что именно для этого он целый год копил пленку, которой, как известно, в магазинах нет из-за проклятых лавочников и коммунистов.

Ну так тому и быть! Нас ставят к стенке… Шлеп… Еще раз шлеп… Да хватит, Маздон! Нет, еще раз — шлеп. Затем наш фотограф с клекотом набрасывается на Д., тот не возражает — его супруга любит семейные фотографии. Затем наступает очередь Светы.

…На фоне колонны. Мозаики. Алтаря. В очках. Без очков. В моей кепке системы «Дикий кот». И без моей кепки… Веселая, грустная, непонятная, чужая, своя…

Тем временем Сенатор развлекает нас размышлениями о политике. При слове «суверенитет» мне плохеет, и я отхожу подальше, чтобы наблюдать, но не слышать. Ну-с, курнем.

Рабочая тетрадь. Обратная сторона. С. 24.

…Но, наверное, еще более опасным стал моральный итог. Готские походы не просто развеяли миф о могуще-f стве Империи. Они поставили под сомнение само сохранение Римской державы в прежних пределах. И следствия этого сказались чрезвычайно скоро…

Тем временем к нам подходит Саша-ленинградец, призраком давнего прошлого подтягивается Старая Самара, волоча свое брыкливое чадо. А вот и Гнус! Его Величество не пропускает ни одного посвящения.

…Трон Его Величеству, опахало Его Величеству, скипетр Его Величеству, корону Его Величеству, кол осиновый Его Величеству…

Да, зрители собрались хоть куда! Штучные… Ага, что-то белеет на холме. Точно — ползут! Согласно традиции, первыми в базилику входят небожители. Ну-с, ну-с?

Впереди, само собой, Ведьма с люто разрисованной физиономией. На руках

— дюжина браслетов, на голове, само собой, бумажная зубчатая корона. Как же, как же, богиня Дева. Плачь, Херсонес!

Геракл с Зевсом… Н-да… Маздон, оказавшийся рядом, с гордостью вспоминает, что когда-то Зевсом был он. Неплох был Зевс, голосистый такой. Лука тоже был Зевс хоть куда. А о нынешнем Геракле и говорить не приходится. Ежели это у него дубина… Впрочем, может быть, не дубина, а волшебная палочка?

А это уже неплохо, совсем неплохо! Стеллерова Корова гордо шествует в облике Афродиты. Это действительно смело. Находка!

…Афродита Пандемос, Афродита Коровас, люблю всех, кого поймаю, кого к груди прижму, кого за шею обниму — с хрустом, с треском… Полюблю!!! Деметра… Нет, О. не похожа на Деметру… А это что за молодец в повязке набедренной? Образ археолога, не обедавшего