Моё большое маленькое Я

Конечно же наступил момент, когда девушка, сидевшая напротив меня, спросила у нас, помолвлены ли мы.

— По-моему, — ответил я, — слова «жених» и «невеста» у всех уже вызывают оскомину, так что скажу, что мы сексопара, мы просто трахаемся.

В ту минуту мне казалось, что я выгляжу остроумным, хотя я сразу заметил, что Франческа не одобрила моей шутки. Но она промолчала.

— Очень жаль, — заметила девушка, — потому что вы красиво смотритесь вместе.

— А по-моему, твоя партнерша, бедняжка, была бы рада объявить о помолвке с тобой, — поддел нас ее приятель.

Франческа приподняла голову и выдавила из себя улыбку. За столом возникло напряженное замешательство, не столько из-за реакции Франчески, сколько из-за того, что наши соседи стали гадать, как она отнеслась к этим словам.

Потом они перевели разговор на другую тему.

Молодожены пошли в парк фотографироваться, и на обратном пути Карлотта наконец-то могла бросить свой букет.

На свадьбе было не меньше сотни женщин — и кому же букет достался? Франческе.

Она даже не следила глазами за его полетом, он свалился ей буквально на голову. Она подобрала букет, и тут все в один голос заговорили: «Ты выйдешь замуж в этом году, ты выйдешь замуж в этом году…»

Поскольку многие стали смотреть в мою сторону, я вышел из-за стола, произнеся еще одну блестящую реплику: «Как здорово! Ты выйдешь замуж в этом году! Не забудь пригласить меня на свадьбу».

Все, видно, заметили гримасу, которую я сделал при этих словах, потому что никто не засмеялся.

Заплакал ребенок. Между столиками носились друг за другом одетые как взрослые сытые дети, раскрасневшиеся, с испариной на лбу. Все уже довольно большие, примерно одного возраста, за исключением последнего, который был самым маленьким и все пытался угнаться за остальными. Обегая стол, старшие дети резко свернули в сторону, а малыш не удержался на ногах и шлепнулся на землю. Он-то как раз и плакал. Тут уже все мамы подряд стали подзывать своих детей и выговаривать им. Все до одной. Так же бывает, когда ссоришься с братьями, а мама, войдя в комнату, начинает шлепать всех без разбора, даже не спрашивая, кто виноват.

Чуть позже, когда я вернулся, к нашему столу подошла невеста. Она была немного навеселе. Поздоровавшись со всеми, она склонилась ко мне, поцеловала меня в щеку, а потом шепнула мне на ухо: «Я нарочно бросила ей букет, будешь знать, гадина, как отказываться жениться».

Карлотта не рассчитала силу своего голоса, поэтому Франческа все слышала. Спустя несколько секунд она встала и вышла покурить.

— А почему ты не хочешь жениться? — снова обратилась ко мне девушка, сидевшая напротив.

Было видно, что этой зануде на меня наплевать, но она не могла оставить меня в покое, потому что я не уделял ей внимания.

— Не хочу, потому что думаю, что вряд ли я создан для настоящего брака, каким я его себе представляю.

После моего глупого ответа все присутствующие загалдели наперебой: «…Все так говорят, и тот, кто говорит так же, как ты, тот первым и женится, говорят, что не хотят заводить семью, только потому, что у них нет невесты, но как только она появится, сразу же женятся…»

А один гость заявил: «Сразу видно, что ты не нашел еще женщину своей мечты, но как только найдешь ее, тотчас же передумаешь, вот увидишь…»

Одна девушка наклонилась к подруге и сказала ей: «Он, наверное, много страдал из-за несчастной любви, поэтому так и говорит, видно, сильно обжегся, вот и боится снова влюбиться…»

Я не знал, что им сказать, а мое молчание они расценили как подтверждение их мнения. Странно, но никто не сказал, что я уклоняюсь от женитьбы, потому что слишком люблю себя самого.

Когда Карлотта отошла от нас, девушка напротив снова подала голос:

— Кажется, твоя сексопара обиделась.

— Кто, Франческа? — Я покачал головой. — Ошибаешься, она другой породы.

— Поверь мне.

Я поверил, встал и направился к Франческе.

— Что с тобой, ты на меня разозлилась? — спросил я, подойдя.

Она ничего не ответила.

— Брось, ты же знаешь, что я шутил, тебе не к лицу такое поведение.

Она глубоко затянулась, выдохнула дым, а потом сказала:

— Зачем ты меня сюда привел? По-твоему, я обиделась из-за того, что ты сказал, что я не твоя невеста и ты не собираешься на мне жениться? Да за кого ты меня принимаешь, за набитую дуру?..

Помолчав, Франческа продолжила:

— Никто и не собирался выходить за тебя замуж. Более того, я за тебя не пойду, будь ты даже единственным мужчиной на свете. Дело совсем в другом. Дело не в том, что ты сказал, а в том, с какой настойчивостью ты с самой первой минуты, как мы сюда вошли, ставил между нами барьеры и перегородки. Ты всячески подчеркивал то, что и так всем было ясно, да к тому же еще выставлял меня идиоткой, так что один остолоп, вырядившийся, как пингвин в цирке, осмелился назвать меня бедняжкой.

Последовала пауза.

— Мне противно не то, что ты говоришь и воображаешь, что это остроумно, — снова заговорила Франческа, — а то, что ты не можешь сообразить, что с некоторыми людьми надо держать себя осторожнее, потому что они многих вещей не понимают. А лично мне просто неприятно пить и есть за столом, когда на меня пялит глаза этот тип, называющий меня бедняжкой. Я не прошу тебя говорить мне комплименты или держать меня за руку, но только не строй из себя умника, обращаясь со мной как с дурочкой. Я все-таки думала, что ты умнее.

Ну что ж, она была права. А вся беда в том, что мы уже устали жить вместе, и я не упускал случая, чтобы напомнить ей об этом.

— Ну, а если высказываться до конца, то я не понимаю, почему Карлотта бросила букет в мою сторону, тем более она тебе призналась, что сделала это нарочно.

— Я не знаю, что она хотела этим сказать.

— Ты спал с ней.

— Я? Нет!

— Не морочь мне голову.

Она прямо посмотрела мне в глаза, как только женщины умеют делать это в таких обстоятельствах. Я мог бы притвориться и упасть в обморок. Но мне было не до игр. Я не мог ей солгать.

— Да!

— Когда?

— Около года назад.

— Значит, они из-за тебя поссорились?

— Они уже поругались к тому времени. Она хотела, чтобы я женился на ней, а я этого не хотел. Тогда мы и нашли решение, которое устроило нас обоих.

— Знаешь, что меня бесит? Если я сейчас не вернусь с тобой и не сяду за стол, те уроды подумают, что я расстроилась из-за того, что ты не хочешь на мне жениться. Впрочем, это можно пережить, так что попрощайся с ними за меня.

Франческа ушла. Я немного постоял в парке, пытаясь понять, что произошло, а потом, не возвращаясь к столу, тоже ушел домой.

7 В этом не было смысла

Однажды, по заданию газеты, я брал интервью у Эльзы Францетти из «Издательского дома Францетти». Наша беседа получилась очень интересной, это была одна из тех встреч, в результате которых журналист получает удовольствие от своей работы. Мы долго разговаривали о книгах. В какой-то момент, очарованный этой удивительно интересной и потрясающе красивой женщиной, я соврал. Я рассказывал ей о втором «я», которое никак не могло набраться мужества и заявить о своем существовании, и неожиданно сказал:

— Я за эти годы тоже написал книгу, но никому ее не показывал, потому что считаю книгу достаточно сырой. Но рано или поздно я наберусь мужества и отнесу ее редактору.

— Я буду рада прочитать ее, мне любопытно посмотреть, что вы написали, и если работа того заслуживает, то — почему бы и нет? — я могла бы ее опубликовать.

Ее предложение загнало меня в угол, потому что я не ожидал, что она так отреагирует на мое вранье. Возможно, ее слова были продиктованы взаимной симпатией, которая возникла между нами в ходе разговора. Мне казалось, что можно было услышать, как у меня на душе кошки скребут, но я не растерялся и ответил:

— Честно говоря, я должен доработать отдельные главы, они еще вызывают у меня некоторое сомнение, но, как только я закончу работу, я пришлю вам рукопись.