Банк

***

Вы и ваш гость приглашаетесь на торжественный вечер Банка по случаю празднования Нового года.

Отель «Шератон», 14 декабря, начало в 20 часов.

Будут поданы напитки и закуски.

Просьба подтвердить присутствие не позднее 20 ноября.

Тема вечеринки: гавайский праздник на открытом воздухе!!!

Не забудьте цветастые рубашки или юбки из травы!

— Гавайская тема? Лулу, как ты могла? — упрекнул Пессимист.

Лулу пожала плечами:

— Да ладно тебе. Будет весело. Гирлянды цветов, кокосы, пластиковые пальмы. Утонем в киче, поросятки.

На ежегодной вечеринке, о которой заговорил Пессимист, скучать не приходилось: бесплатный бар, приличный фуршет и возможность полюбоваться, как Сикофант выставляет себя идиотом, выделываясь на танцплощадке. Поскольку единение различных слоев банковской иерархии имеет определенные пределы — Жаба берет на себя роль дуэньи, а аналитики дрожат от страха выпить слишком много и выкинуть коленце на глазах начальства, — в качестве ширмы у руководства хватает мозгов приглашать представителей других подразделений: брюзгливую рухлядь из отдела операций с ценными бумагами, успевшую попраздновать еще у себя на этаже, айтишников, которые вечно заявляются либо одетыми слишком скромно, либо вырядившись в пух и прах, и гвоздь программы — сотрудников отдела обработки документации — забытые души, загнанные в цокольный этаж и занятые анализом рисков, профилированием кредитов и бог знает чем еще. Для этого подземного народца новогодняя вечеринка — единственный шанс урвать свои пять минут славы и вообще показаться коллегам.

Незачем и говорить, на празднике они лезут из кожи вон. Стряхнув пыль с выпускных шифоновых платьев шестидесятых годов или облачившись в коричневые твидовые костюмы, сразу становятся центром всеобщего внимания и источником первоклассного развлечения: первыми занимают танцплощадку, непременно напиваются до безобразия и заблевывают все стены в туалете — один из них, видите ли, выкушал бутылку пунша, — словом, оттягиваются на все сто, прежде чем заползти обратно в свои тихие сырые каморки и прозябать в безвестности следующие триста шестьдесят четыре дня.

— Отдел обработки документации тоже приглашен? — ухмыльнулся Пессимист.

Лулу хихикнула, закрывшись ладошкой и сразу оценив инсинуацию.

— Ну конечно, малыш. Без них праздник не праздник.

— Мы снова будем все снимать на видео?

Пессимист неспроста упомянул о съемке. Одна из старых (то есть появившихся года два-три назад) традиций Банка предписывает аналитикам снимать остроумную-но-в-пределах-хорошего-тона короткометражку и демонстрировать шедевр гостям вечера.

— Да, кажется, Жаба упоминал об этом утром. Как старший аналитик, мальчик мой, ты назначаешься ответственным за съемку.

— Иисусе, — простонал Пессимист. — Можно подумать, мне своей работы мало, я должен из кожи вон лезть, пытаясь развеселить наших степфордских женушек!

Лулу не обратила внимания на его стенания, занятая остальными конвертами.

— Хорошо у вас, мои поросятки, — сказала она, вставая. — Но долг зовет.

Взявшись за края юбки, она сделала книксен и пошла к выходу, на ходу заталкивая оставшиеся конверты в сумку.

— Адье, адье.

У самой двери Лулу спохватилась:

— О, чуть не забыла. Мужские стринги с принтом под зебру. Я заметила, когда Волокита нагнулся поднять с пола бумаги.

Когда нас перестало трясти после такого сообщения, я повернулся к монитору. Прошло несколько дней после встречи с Женщиной с Шарфом в «Голубом бриллианте Ханя», и этикет позволял послать ей мейл, не показавшись чересчур навязчивым.

От: Меня@theBank.com

Кому: ЖенщинесШарфом@GoodmanWeisenthal.com

Привет, вы дали мне вашу визитку у Ханя пару дней назад. День двойных порций, помните? Хотел спросить, не желаете ли кофе сегодня днем. Или в другое время.

От: ЖенщинысШарфом@GoodmanWeisenthal.com

Кому: Мн[email protected]

С удовольствием. Мне сейчас жизненно необходима порция кофеина. Встречаемся в «Старбаксе» через пятнадцать минут.

Я проворно настучал ответ: «Значит, в три часа».

И начал читать годовой отчет. Покосившись через плечо, я увидел, что Пессимист по-прежнему сидит спиной к столу и скребет подбородок кончиком карандаша. Неожиданно он хлопнул себя по колену и истерически захохотал.

— Джентльмены, ей-богу, я придумал!

— Что придумал?

— План, Мямлик, план!

Пессимист вскочил и забегал по комнате, взахлеб выкладывая новорожденную идею:

— Мы снимем их на камеру! Они сделали это один раз, значит, сделают снова. Спрячем видеокамеру в зале заседаний, а на новогодней вечеринке пустим все на экран, пусть трахаются на глазах собравшихся, включая русского жениха! — Пессимист двумя руками схватился за редеющие волосы: — Да это охрененный план!

Мы со Старом стоически выслушали тираду. Пессимист скривился.

— Вы что, не видите гения за этой задумкой?

— Значит, мы запишем все на камеру? — мягко начал Стар.

— Ну да! Детективы все время так делают.

— И ты со спокойной совестью покажешь это всему Банку? А как насчет последствий? Вдруг Блудный Сын заподозрит, что это — дело наших рук? Ты хоть на секунду задумался, чем это может обернуться? Что будет, если нас застукают? — спрашивал я. — Нам вручат извещения об увольнении быстрее, чем…

Пессимист сокрушенно покрутил головой:

— Мямлик, ну не веди ты себя как педик! Разохался, словно баба! Козлом отпущения станет тот, кто будет делать монтаж отснятого материала; наш фрагмент вставим в клип перед самой вечеринкой. О деталях не волнуйся: проблемы будем решать по мере их возникновения. Так вы участвуете или нет?

Стар уже отвернулся к своему монитору.

— Хе! — Пессимист посмотрел на меня: — А я бы его и не принял. Ты участвуешь?

План вполне реальный, этого не отнять. Масса узких мест, где легко лажануться, и наказание в случае провала будет мама не горюй, но есть доля шанса, что дело выгорит.

— А-а-а-а-а, ты же все равно не отвяжешься, пока я не соглашусь!

— Вроде того.

Откинувшись на спинку стула, я промямлил:

— Хорошо, я участвую.

— Отлично! — расцвел Пессимист. — Попозже зайду к Клайду и Юному Почтальону узнать, что они думают по этому поводу.

Я посмотрел на часы в правом углу монитора. Без двух минут три. Я открыл на экране устрашающего вида таблицу, а по столу разбросал бумаги.

— Ладно, поросятки, я вернусь минут через пятнадцать. Если кто спросит, скажите — заседаю в туалете.

— А куда намылился? — с подозрением спросил Пессимист.

— Свидание за кофе с девушкой из Ханя.

— Дневной секс-сеанс? Отлично, жеребец! — заржал Пессимист.

— Отвали.

Я уже нашарил бумажник, спрятанный под рекламным буклетом, когда зазвонил телефон. На определителе высветился внутренний номер Сикофанта. Я мог не отвечать — дело наверняка подождет пятнадцать минут, но почему-то снял трубку. Сикофант, раздраженный и явно расстроенный, сообщил, что Полностью Некомпетентной Секретарше позарез нужна помощь с какими-то папками и это необходимо сделать в течение часа. Борясь со жгучим желанием проорать в телефонную трубку десяток соленых фраз, я пообещал Сикофанту немедленно заняться этой проблемой.

Когда я положил трубку, Пессимист покачал головой с притворным прискорбием.

— Сикофант похерил твое маленькое кофейное свидание, а?

— Господи, я должен был предвидеть, — рухнув на стул, со вздохом простонал я. — Ты, наверное, считаешь, что мне пора привыкнуть. Но черт, всякий раз обидно, как впервые. Это когда-нибудь прекратится?

Пессимист стрельнул в меня резинкой для денег:

— Не-а.

Я подобрал резинку с ковролина и добавил ее к шару из резинок, который скатывал со дня своего появления в Банке. Пока шарик не больше мяча для гольфа, всего несколько дюжин резинок, но меня вдохновляет слоноподобный ком алюминиевой фольги, который сворачивался в кукольный домик Пи-Ви. Любимая передача была, пока тот парень не сокрушил мою детскую наивность мастурбацией в кинотеатре^[22].