Диамант (СИ)

— Эй, я пошутил… Курить по-прежнему нельзя ни в кабинетах, ни в коридорах, ни на рабочих местах.

Одним прыжком он догнал уже почти в дверях женщину и, взяв ее за плечи, повел назад к своему столу.

— Мы выкурили с вами исключительно за знакомство, — проговорил он, оправдываясь, при этом пытаясь забрать у нее папиросу из рук и затушить в хрустальной пепельнице рядом со своей элитной сигарой.

— За какое знакомство, мальчик? — спросила та презрительно, но папироску отдала. — До знакомства еще далеко, как до луны.

И начальница производства смачно сплюнула прямо в середину пепельницы.

— Знакомство со мной надо заслужить.

Она развернулась и решительным шагом покинула кабинет.

Виталик опустился в кресло.

Вот тебе и мачо. Кому тут нравиться? Этому надсмотрщику в комбинезоне? Или начальнице отдела кадров, которая мало от нее отличалась? Он разочаровано несколько раз шмыгнул носом. Неправильный выбрал он образ для первого рабочего дня, погорячился.

Никто не обязан любить его просто так, только потому что он красивый. Родители не в счет — они-то как раз обязаны это делать. А остальные? Не стоит забывать, что остальной мир примет его, Виталика, только после того, как он проявит свой ум, покажет себя воспитанным, адекватным, интересным. И лучше спросить себя: «Что нужно изменить в своем поведении, привычках, взглядах на мир, чтобы окружающие относились к нему, к Виталику, с большей симпатией и уважением?» Даже какая-то начальница производства не оценила нового заместителя директора, которой по статусу положено поддерживать его авторитет. Что говорить об остальных? Настоящим лидером быть довольно сложно. Им нелегко жить, работать, принимать решения. Эти весьма успешные люди часто спотыкаются, тревожатся и испытывают сомнения.

Это политика, прежде всего. Чтобы преуспеть на работе, а, значит, и в отношениях с Танечкой, он должен ориентироваться и в этих политических играх. Настоящие лидеры понимают, насколько это важно, и умеют не только профессионально работать, но строить эффективные отношения. А он? Что может он?

После обеденного перерыва его внутренний диалог и размышления о превратностях судьбы прервал истошный бабский визг, крик «Машка точно Дашку порешит» и тяжелый топот ног по коридору.

Виталик тоже выскочил из своего кабинета и ринулся в цех, где неизвестная ему Машка пыталась порешить не менее неизвестную Дашку. Криминала ему только на рабочем месте не хватало.

Будь он послабее, от вида крови точно бы лишился чувств, а так, расталкивая работниц в таких же беленьких платочках, как их начальница, пробрался к виновницам беспорядка, пытаясь на ходу принять решение и понять, как растащить по сторонам разъяренных фурий и при этом не получить самому в нос. Но его опередили: одну за локти крепко схватила начальница производства, вторую — просто здоровая тетка, оказавшаяся рядом, остальные толпились рядом.

— Что произошло? — строго спросил Виталий, вглядываясь в разбитые лица драчуний, которые пытались вырваться из державших их цепко рук и наподдать еще друг дружке.

— У Машки машинка встала, — неопределенно пожала плечами одна из работниц, — ну она и вставила кусок кожи под иглу Дашке. Та теперь тоже стоит, не работает. Они же вечно соревнуются друг с другом по выработке. А от выработки зарплата зависит. За лишний заработанный рупь готовы порвать в клочья друг друга.

— Где наладчик? — обратился Виталий к начальнице производства. — Почему не запустит машинки?

— Пьет который день наладчица, — невозмутимо отозвалась та.

— Почему не уволят и не возьмут другого специалиста на ее место?

Виталик не понимал, в чем проблема и от этого начинал беситься, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик.

— Ну так найдите сами этого самого специалиста, который с моими девочками работать станет, — хмыкнула начальница. — А потом советуйте. У нас контингент.

— Отведите женщин умыться, — устало проговорил Виталик, махнув рукой. — Пусть придет техничка и уберет здесь все. А я пока машинки посмотрю, что можно с ними сделать. Всем остальным разойтись по своим рабочим местам! — крикнул он довольно громко. — Инцидент исчерпан.

Пришлось вспоминать, как когда-то дома он настраивал швейную машину своей матери, а потом шил себе стильные брюки. И что с того, что у нее была бытовая, а эти профессиональные? Принцип действия, точнее работы тот же самый. Лет десять назад это было, но руки все помнили. Впрочем, ничего особенного со швейными машинами Машки и Дашки не случилось — сломались только иглы, оттого что челнок был настроен весьма тонко. Виталик разобрал эту часть и настроил так, как надо. По крайней мере, он так считал.

Когда вернулись женщины, обе машинки уже работали.

— Из зарплаты вычту за испорченные кровью изделия, — сказал он, уверенный в своей правоте.

— Что?

Теперь Машка с Дашкой, Виталик еще не понял, кто из них, кто, сжав кулаки, пошли на него единой командой.

Виталий тоже сжал кулаки, хоть и не собирался драться с женщинами — он должен был им показать, что абсолютно уверен в своих силах и способностях и при случае наглым теткам отпор даст, несмотря ни на что. Так что возражения не принимались.

— Повторяю, — процедил он через зубы, — за испорченные изделия вычту из зарплаты. И спуска никому не будет.

— Вычтешь, — начальница производства похлопала его по плечу, встав рядом. Непонятно только было, подбодряла она его или защищала. — Иди к себе, начальничек, — попросила она, как можно ласковее, — а с этими, — она кивнула в сторону Машки и Дашки, — я сама разберусь. Что испорчено, отправлю в брак, не боись, не в первый раз.

— Надеюсь, что последний, — поджал недовольно губы Виталий, но к совету прислушался и со скандальными тетками связываться не стал.

Курить хотелось страшно, но нельзя с этими милыми барышнями расслабляться ни на секунду — фабрику разгромят и спалят. Виталий подошел к окну и, вдыхая горячий летний воздух полной грудью, в который раз он поблагодарил небеса, что не стал выбирать образ Заукана в очечках — ни за что бы не поверили, что сможет кулаком приложиться к женской физиономии для усмирения ее хозяйки.

Дверь в кабинет открылась без стука, Виталий, не оборачиваясь, по шагам определил, что это начальница производства пожаловала к нему.

— Ну, будем знакомы, — она толкнула его в спину и протянула крупную по-мужски ладонь, широко ее распахнув, — Зинаида Макаровна. Может просто называть меня Зина.

— Виталий, — выдохнул он в ответ. — Виталий Николаевич.

— Не стесняйся своего отчества, — хмыкнула Зинаида, — с честью выдержал. Достойно вышел из положения.

— Это что, проверка была? — возмутился Виталик.

— Да ну что-ты, — хрюкнула, засмеявшись, начальница. Ее высокая грудь заколыхалась. — И драка, и кровь, и разбитые носы с губами, все было самое настоящее. Это же зэчки. Что с них возьмешь? У нас контингент. А ты с честью выдержал это все. Кури, — добавила она, — я же вижу, как тебя лихоманит.

— Зэ… Кто? — округлил глаза Виталик.

— А ты, как будто не знал, куда идешь? — фыркнула Зинаида. — Прямо из колонии к нам приходят на фабрику сотрудницы. Единственное, что они умеют делать хорошо после убивать, грабить, насиловать, так это шить. А я смотрящая за ними. Но это здесь, а за территорией фабрики они снова могут убивать, грабить насильничать. Отсюда и текучесть кадров — одни приходят из мест не столь отдаленных, другие назад возвращаются. Нормальных женщин совсем мало в цехе, да и их нормальными не назовешь. Кури, говорю, никому не скажу.

— Не буду, — неожиданно заартачился Виталик. — Запах по цеху разнесется. Я же потом своих баб не приструню.

— Как знаешь, — пожала плечами Зинаида, улыбнувшись и покачав головой: скажите, «своих баб» — так их еще никто не называл. — Я буду у себя, то есть в цехе, если что надо, подходи, спрашивай, не стесняйся.

— А за поставки кто у вас отвечает? — бросил он вслед уходящей женщине.

— Я и отвечаю, — она вернулась назад к нему. — Это ты про ткани и фурнитуру для заказа, который приволок?