Отечество без отцов
Отечество без отцов читать книгу онлайн
Эта книга — не просто роман. Это произведение, основанное на исторических фактах и подлинных документах. Оно написано на основе многочисленных документальных повествований, но его действующие лица вымышленные. Отрывки из дневников и писем являются литературным приемом, толчком к которому послужили реальные документы. Писатель мастерски владеет словом, умело создает образы, и все написанное им вызывает глубокое доверие. «Отечество без отцов» затрагивает множество классических тем в контексте прошлой войны, которая, как оказывается, еще никуда не ушла.
Книга переведена бывшим военным дипломатом, подполковником запаса Юрием Лебедевым
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Сегодня ночью англичане сбросили бомбы на Мюнстер. Это кара за то, что вы напали на Россию. Я спрашиваю себя, что мы, бедные люди в Мюнстере, имеем общего с вашей войной в России? Становится страшновато, потому что вновь полмира выступает против нас. Но вы ведь пока одерживаете победы.
Я только что вернулась из церкви. Исповедалась и обратилась к Господу, чтобы излить ему душу. Все-таки нам так тяжело сейчас. Представь себе, совсем рядом с Мариинской колонной упали три фугасные бомбы. Но изображение Богоматери не пострадало, лишь мраморный цоколь был поцарапан в нескольких местах.
Епископ сказал, что страшным злодеянием является убийство больных и инвалидов. Он хочет подать органам власти официальное заявление о совершенном преступлении. Рядом со мной на скамье в церкви сидела пожилая женщина.
— Это кара Божья, — сказала она. — За то, что пострадали невинные люди, с неба обрушился огонь.
На следующий день местное отделение нацистской партии разрешило ей временно закрыть магазин. Из-за бомбежек Мюнстера она поехала за город и провела прекрасные летние дни у своей тетки Марты в Дипхольце.
Июль 1941 года, в пыльной России
Дорогая Ильза!
Мы продвигаемся настолько быстро, что до сих пор еще не принимали участия в боях. Все покрыто пылью. Мы взмутили русскую землю, и теперь эта пыль оседает даже на наших ушах.
Война продолжается уже две недели, пожалуй, через месяц все завершится. Победа будет за нами. Ты лучше меня знаешь из сообщений по радио и из газет о том, как русские себя ведут. Они спасаются бегством. Нам приходится поторапливаться, чтобы успеть за ними. Большие задачи выполняют другие части, мы же лишь следуем за ними. И поскольку мы не связаны непосредственно с боевыми действиями, то домой вернемся, пожалуй, без орденов и медалей. Остаться в целости и сохранности для меня сейчас важнее. Возможно, что уже в сентябре будет объявлена демобилизация. Тогда я вновь обниму мою девочку. А до того времени мы будем следовать принципу, объявленному Вильгельмом Бушем: «Воздержание — это радость тому, чего ты лишен».
Мы маршируем под цветущими липами, которые источают чудесный аромат. Они напоминают мне восточно-прусские аллеи. Глаза не устают наслаждаться окружающим пейзажем. Шоссе тянется вдоль лесистых склонов холмов, внизу я вижу долину с прудами, затем вновь холмы, покрытые лиственным лесом. Жаль, что в такой прекрасной местности нам приходится играть в войну. В полдень мы искупались в Серети, маленькой речке, рядом с которой немецкие солдаты уже воевали в Мировую войну.
Навстречу нам шли русские беженцы со своими нехитрыми пожитками, матери следовали с маленькими детьми, которых прижимали к груди. Вид у них очень печальный, но когда заговариваешь с ними, то они смеются и машут в ответ руками.
В одной из деревень мы размещаемся на ночлег в домах, которые выглядят очень пристойно. Люди кое-как изъясняются по-немецки, поскольку наши солдаты квартировали здесь и в Мировую войну. Я покупаю кусок мяса, хочу вечером сварить его себе на ужин. Здесь имеется и молоко, но купить его не удается, так как у меня нет немецких мелких монет, а русские деньги местные жители не берут. Огороды, где растут овощи, они содержат в порядке. В садах растут также прекрасные фруктовые деревья, усыпанные плодами, по краям дорог можно встретить деревья с лесными орехами. Сегодня я ел первую черешню.
Вечером происходит еще одно событие. Из леса с поднятыми руками выходит русский юноша. Ему 15 лет, и он рассказывает нашему лейтенанту, что его насильно забрали в армию вместе с двенадцатью другими сверстниками. В лесу должны быть еще сотни таких мальчишек. Лейтенант Хаммерштайн приказывает прочесать лес. Годевинд находит трех таких парней в гражданской одежде и доставляет их в деревню. Что с ними происходит потом, этого я не знаю. Но выстрелов я не слышал.
Его почерк становится мне все более понятным. Я начинаю распознавать буквы, которые наиболее трудны для восприятия: фигурное «Я» и странное «е». Вначале он писал чернилами. На праздник конфирмации ему подарили перьевую авторучку, которую он взял затем на войну. В России все чернила высохли, и он вынужден был пользоваться карандашом, чтобы обрисовывать на пожелтевшей бумаге свое продвижение.
Я уже ориентируюсь на огромной карте России. Пытаюсь правильно произносить названия. Русские реки звучат красиво: Неман, Сереть, Днепр, Донец, Дон, Волга, ну и, конечно же, такое ласковое название, как Березина. В первые дни я встречалась с отцом в Литве: в его дневнике упоминались Каунас и Вильнюс. Две недели спустя он вновь появился, но уже намного южнее. В его письмах упоминался город Лемберг, [18]который, по его утверждению, был прекрасен и практически не поврежден.
Вегенер объясняет мне, что такие перемещения из группы армий «Север» в группу армий «Юг» происходили достаточно редко. На это должны были быть веские причины.
— Может быть, твой отец служил в особых частях? — спрашивает он.
Меня охватывает ужас. Я не хочу, чтобы мой отец был в составе одной из «Айнзатцкоманд», которые уничтожали все живое на своем пути.
Мой телевизор днем и ночью показывает песчаные бури. Солнце в дымке полыхает красным цветом, как будто хочет уже в полдень начать свой заход. Синоптик разъясняет, откуда берутся песчаные бури и куда они направляются. Он упоминает о планете Марс, которая из-за своих многочисленных песчаных бурь имеет красноватый оттенок. Астроном толкует, что Марс этим летом подойдет к Земле так же близко, как и тысячу лет назад. Видимо, нас что-то ожидает. Разве Марс не является Богом войны?
На реке Неман нет песчаных бурь, как нет их также и на реке Сереть. Все войны перемешались в моей голове. На десятый день начала самой последней из современных войн я подхожу к окну и смотрю на колонну демонстрантов, идущих по нашей улице. Это одно из выступлений против войны. Я спрашиваю себя, почему они так не протестовали в сентябре 1939 года или в июне 1941 года?
Надеюсь, что мой мальчик вскоре напишет мне письмо. Я хотела бы знать, что он думает о новой войне, где много песчаных бурь. Надеюсь, что он от этого не в восторге. Что смогу сделать я, если ему вздумается поехать на своем танке через пустыню? Одна песчаная буря будет чередоваться с другой?
Я еще не разобралась с войной моего отца, как уже начинается новая, которая вынуждает меня заняться изучением природы возникновения и распространения песчаных бурь. В это время года они несутся с северо-запада на юго-восток. Они наполняют море своими песчинками, так что оно мерцает красноватым цветом подобно Марсу. Однажды, много лет назад, песок из пустыни Сахара, подхваченный воздушным потоком, осел на крыши домов в Оснабрюке, пишет газета.
Вегенер пугает меня своим предположением, что должна начаться новая большая война. Это как в природе, когда напряжение время от времени разряжается благодаря грозе. Он собирает заголовки и фотоснимки, примечательные изречения генералов и политиков. Вегенер намерен составить каталог новой войны. Снимков войны, сделанных во время песчаной бури, никогда еще не было, утверждает он. Потом, правда, поправляет себя и заявляет, что Роммель в Ливийской пустыне, пожалуй, тоже сталкивался с песчаными бурями, но таких фотографий он не встречал.
Утром я осматриваю подснежники в саду и не нахожу никаких следов песчинок. Они стали такими же белыми, как тот снег, что сыграл столь значительную роль в войне моего отца. В песчаную бурю замерзнуть невозможно, полагаю я.
Мне не следует спрашивать Ральфа о современной войне, потому что я не уверена, что смогу правильно воспринять его ответ. Я не буду упоминать о войне, он также будет об этом молчать. Сейчас все так поступают. Они молчат, потому что не знают, что им следует говорить. Позже, возможно, когда все уже минует, я поговорю с Ральфом о войне.
