Большая грудь, широкий зад

Вход в большое здание закрывала занавеска из коленцев бамбука. Оттуда выбежал разодетый как клоун Попугай Хань в белых перчатках.

— Младший дядюшка, наконец-то вы к нам пожаловали! Я давно говорил: вот станет у нас налаживаться, начну воздавать за добро, — болтал он, размахивая отливающей серебром палочкой. — Как ни велики небо и земля, им далеко до благодеяний бабушки. Так что первым делом буду воздавать за добро именно ей. Правда, мешку свинины или даже посоху из золота она вряд ли обрадуется. А вот если дядюшку устроить на хорошую работу — точно будет рада.

— Хватит уже языком трепать! — бросила Гэн Ляньлянь с командирской интонацией. — Как у тебя с обучением майны? Ты мне гарантию давал!

— Не волнуйся, дорогая супруга! — расшаркался Попугай и согнулся в поклоне. — Вот увидишь, она у меня несколько песенок распевать будет. А ещё научу её приветствовать гостей — как профессиональный диктор, на прекрасном путунхуа. [200]

— Дядюшка, — повернулась Гэн Ляньлянь к Цзиньтуну, — о работе потом, сперва проведу вас и всё покажу.

И они направились на павлинью ферму. Больше тысячи павлинов, шаркая ногами, будто от невероятной усталости, равнодушно бродили по площадке, закрытой сверху нейлоновой сеткой. Увидев Гэн Ляньлянь, несколько самцов с белым оперением кокетливо распустили хвосты. Перьев было немного, и проступали синюшные гузки. Бетонированную площадку мыли из шлангов несколько работниц в высоких резиновых сапогах. Вонь от павлинов стояла такая же, как на птицеферме агрохозяйства — запах сохранился в памяти с тех самых лет. Цзиньтун покосился на Гэн Ляньлянь — она же смотрела именно в его сторону.

— А лисы есть? — смутившись, спросил он.

— На болотах есть. Но сюда ещё ни разу не наведывались.

— А зачем столько павлинов?

— Часть ежегодно посылаем в зоопарки по всей стране, а в основном идут на мясо. В «Бэньцао ганму» Ли Шичжэня [201] сказано, что мясо павлина расслабляет мышцы и улучшает кровообращение, благоприятно воздействует на печень и лёгкие. По последним исследованиям, оно содержит двадцать восемь видов необходимых организму аминокислот и более тридцати видов микроэлементов. По вкусу с павлиньим мясом не сравнится ни курятина, ни голубятина, ни утятина. А самое главное — мясо павлина стимулирует ян и инь… [202] — Ухмыльнувшись, она впилась взглядом в Цзиньтуна. — Ты ведь, дядюшка, столько ходил с Лао Цзинь по банкетам, неужто не едал наших павлинов? Ну не беда, у нашего замечательного повара фирменное блюдо — «Тыковки с восемью сокровищами из павлина». Приглашаю завтра отведать этот вкуснейший деликатес. Печень павлина — известное лекарственное средство. Раньше считали, что она очень ядовита и нечиста. На самом деле она стимулирует половую активность, помогает при метеоризме и улучшает зрение. Вот у меня глаза почему такие светлые и проницательные? Потому что каждый день перед сном я принимаю стакан настойки павлиньей печени.

Один самец приблизился к сетке и, изогнув шею, стал их разглядывать. Потом вдруг просунул голову с высоким венцом из перьев через отверстие в сетке и клюнул Цзиньтуна в ногу. Гэн Ляньлянь ухватила павлина за тонкую шею, выбрала самое роскошное перо из яркого многоцветия на гузке, взялась за него у самого основания и резко дёрнула. Павлин с жалобным криком отбежал в сторону. Потом взлетел на деревянный насест и, подрагивая веером хвоста, принялся поглаживать клювом больное место. Гэн Ляньлянь вручила перо Цзиньтуну:

— В Юго-Восточной Азии павлиньи перья всегда подносили самым уважаемым друзьям.

— А он не умрёт от боли? — спросил Цзиньтун, разглядывая красивый рисунок на пере.

— Теперь понятно, почему Попугай говорил, что вы сама доброта, — усмехнулась Гэн Ляньлянь. — Так оно и есть. Я не павлин и не знаю, больно ему или нет. Но эти перья приносят хороший доход. Каждый год приходится выдирать их у живых птиц, потому что только в этом случае они смотрятся как живые. Ещё выщипываем перья у фазанов, и тоже только у живых. Лишь тогда из них можно сделать реквизит для актёров пекинской оперы. [203]

Потом они осмотрели ферму попугаев — высокое, просторное строение с рядами клеток из стальной проволоки в несколько ярусов. Клеток было несколько тысяч, по одной птице в каждой. От птичьего гвалта Цзиньтуна охватило странное волнение, — казалось, вот-вот что-то случится. Понятно, почему работницы затыкают уши ватой: иначе нервное расстройство получить можно.

— У этой декоративной птицы большой рыночный потенциал, — рассказывала Гэн Ляньлянь. — Её, конечно, можно использовать и на мясо. Даланьские чиновники народ рисковый, чего только не едят. Раньше считалось, что жаб есть нельзя, а на самом деле мясо у них очень вкусное, гораздо вкуснее лягушачьего. В прошлом месяце пятьдесят один ресторан из тех, что в ведении городского отдела занятости, стал предлагать знаменитое блюдо «Жаба лакомится мясом лебедя», [204] в него входят семь свежеободранных жаб и лебедь с удалёнными внутренностями. Жаб заправляют в брюхо лебедя и готовят на медленном огне. Вообще-то приготовление этого блюда противоречит государственному закону об охране животных, и в последнее время дикого лебедя приходится заменять на домашнего. А лучший способ охраны редких видов диких птиц — одомашнивание. Павлинов, например, мы уже выращиваем почти как бройлеров.

Потом она показала фермы красноголовых журавлей, чёрных аистов, индюков и золотистых фазанов, уточек-мандаринок…

— У птицеводческого центра «Дунфан» два направления деятельности, — продолжала она свой рассказ. — Первое — собирать со всего мира редких птиц, которым грозит истребление, с помощью наших работников выращивать их потомство, тем самым изменяя ситуацию: их ценность уже не будет определяться редкостью, с какой они встречаются в природе. Второе направление — снабжать гурманов по всему миру, удовлетворять спрос любителей новизны. К слову, твой племянник — прекрасный знаток птиц. Он может по голосу птицы определить её характер, отлично понимает птичий язык. Учит разговаривать птиц, которые считаются неговорящими. Ворона, например, только и знает, что каркает, и вроде не скажешь, что способная. А у него одна детские песенки петь научилась. Только вот склад ума у него не больно хозяйственный. Под его руководством центр был по уши в долгах. Сменив его на должности управляющего, я поставила себе основной задачей обратить убытки в прибыль. Я исключительно за то, чтобы превращать птиц в деликатесы на подносе. Ну продашь пару попугаев как декоративных птиц, так при должном уходе они и через десять лет не сдохнут. А вот съеденная пара попугаев за двадцать четыре часа полностью переварится. Продукты питания — самый широкий рынок, но с развитием экономики и повышением материального благосостояния обычная пища некоторых уже не устраивает. Куры, утки, рыба, мясо — всё надоело. Конечно, речь далеко не обо всех, но эта малая часть ест не за свой счёт. Вот на них-то мы и стараемся заработать. Разве простому человеку по карману съесть пару павлинов за тысячу двести юаней? Я в прошлом году в Гуандуне проводила исследование. Так там один крестьянин завёл крокодилью ферму, разводит китайских аллигаторов. [205] Они под охраной государства, и это сказывается на их цене. Но кто-то на цену не смотрит, может позволить себе всё. Ну а кто не может, тому они не нужны и по дешёвой цене. Их, этих аллигаторов, на сантиметры продают. Покупаешь такого — сто сорок сантиметров от головы до хвоста, по восемьдесят юаней за сантиметр, — и встанет он тебе, пардон, в одиннадцать тысяч двести. Ну, со скидкой, как старому знакомому, себе в убыток, давай десять тысяч и забирай. А если банкет только из крокодильих блюд, значит, там не одни чиновные, а ещё и их любовницы. Трудно сказать, насколько мясо этих крокодилов лучше карпа, но карпа пробовали все, а вот отведать крокодила, аллигатора, позволит себе далеко не каждый. Подожди, вот состаришься, сможешь гордо сказать детям и внукам, мол, едал я в молодости крокодилятину, один большой начальник угощал. Тот крестьянин, что крокодилов стал разводить, теперь, конечно, человек богатый. Думаю, нам надо мыслить ещё шире, не стоит ограничиваться выращиванием отечественных редких видов, нужно искать таких птиц по всему свету. К двухтысячному году планируем застолбить здесь все болота, устроить самый большой в мире птичий рай, музей птиц. Центр «Дунфан» станет главной достопримечательностью Даланя, к нам потянутся туристы, инвесторы, гурманы.